- Выпусти меня, Ал!

- Нахрен?! – рыкнул взбешенный американец и, резко повернув руль, выровнял машину после очередного удара, пришедшего в бок от джипа.

- Они не отстанут, – резко произнес Эдди, – мы с Уоли возьмем их на себя, а вы уедете.

- Из ума выжил?! – в один голос рявкнули Эрика и Джулиан.

- Эдди прав! – вступился за брата Уолтер, – мы их так уделаем, что мать родная не узнает!

- А тебя отец родной?! – вцепился в его плечо Джулиан, – они вооружены, и ты видел, что это какие-то больные на голову придурки с экипировкой Росомахи!

- Джулиан... – открывший было рот Уоли с шумом захлопнул его, когда раздался почти звериный рык взбешенного Алана.

- Заткнулись все и прижопились к сидениям, как обкакавшийся молодняк из садика «Ромашка»! – рявкнул он и полоснул по Эдварду убийственным взглядом почти голубых глаз, – ты совсем съехал мозгами?! Решил устроить с братцем «в мире животных» прямо перед испуганным до усрачки народом?! Это если забыть тех патологоанатомов, которых сегодня ждет увлекательное путешествие в мир эволюции под лабораторный спирт!

- Мы не можем так вечно кружить! – процедил сквозь зубы Эдди, но перестал вырываться из машины.

Охуительный вечер, между тем, продолжался злобной ссорой Уоли с Джи-Джи на заднем сидении, криком народа и вереницей машин, едущих на полной скорости и разрушающих все на своем пути. Пока колоритная процессия по широким винтовым коридорам не добралась на самый последний этаж и не въехала в огромное кафе под стеклянным куполом и такой же стеклянной стеной, к которой загнали серебристый Ауди. Учинив офигенных размером погром, Алану пришлось резко затормозить и усиленно искать выход. Позади была кучка вампиров, оборотней и полисменов, уже вышедших из машин и занявших место (причем все целились во всех), а впереди – огромное окно, за которым в неоновом свете сияла уходящая под тридцатью градусами к земле крыша художественной галереи Патрика Холдена.

Алан лихорадочно думал именно в направлении этого самого окна, когда все-таки последний вопль злого помощника не заставил дернуться и резко перевести взгляд от медленно идущих в их направлении вампиров. Те скалились и, взмахнув руками, отправили незадачливых бобби* в мир ласкового Морфея. После этого оборотням больше ничего не мешало.

- Эй, Хуан Карлос, будешь выяснять отношения со своей Марией Кончиттой в асьенде! – рявкнул Алан на возмущенного Уолтера и перевел взгляд на окна.

Та совершенно маньячная улыбка, которая расползлась на его губах, и безумная тьма, неожиданно тронувшая глаза, заставили съежиться даже Эдварда. Он с шоком прислушивался к скулежу своего ИСПУГАННОГО зверя и не мог поверить самому себе. Он впервые кого-то так испугался. И кого? Ни отца, ни дядю, ни другого альфу, а смертного человека. Было в Алане что-то такое, что заставляло трепетать и склонять голову. Он видел уже это ЧТО-ТО. Точно такая же темная тень, которая проскальзывала в глазах дяди. От нее становилось не по себе и хотелось, поджав хвост, подставить незащищенную шею. Признавая без боя, отлично зная, что в любом случае эту шею переломают с той же легкостью, что и соломинку. Эдвард моргнул и перевел взгляд на то, что вызвало такой интерес блондина. Увиденное подкинуло очень неприятные мысли.

- Ал, ты что удумал? – нервно спросил Джулиан, тоже заметивший «улыбку» друга.

Кинутый на окно испуганный взгляд, и русоволосый американец побледнел.

- Нет! – его голос сорвался на фальцет, – Нет-нет-нет-нет!

- Даааа, – пропел блондин и с силой нажал на газ.

Визг шин резанул по ушам, и машина сорвалась с места. Под изумленные взгляды и злые рыки серебристый Ауди вылетел из окна четвертого этажа и, под царящие внутри натуральные визги пролетев метров десять, тяжело приземлился на кривую крышу. Машину повело в сторону, но, не понижая скорость, Алан, наконец, выровнял бедный многострадальный транспорт. Бронированное стекло под ними выдержало (папина фирма всегда строила здания на все сто с лишним “Уууууеееее”), но, несмотря на это, начало покрываться тонкими трещинами.

В галерее же в этот вечер была выставка, где народ не только заценил работы шокированного художника, но и приобщился к криминальной хронике, творящейся по соседству, и полюбовался на умопомрачительную езду над своими головами. Паника и крики были традиционным дополнением. Однако крыша выдержала, а неизвестный экстремал резво скакнул своей тачкой на землю и, потеряв по дороге задний бампер с передним, кстати, тоже, рванул в сторону старых кварталов, где вскоре скрылся бесследно...

Кайрен не солгал Алану, когда сказал, что тот закончит замок через три месяца. Просто мешать дизайнеру он больше не собирался. Слишком опасен стал мальчишка для него. Слишком наглый, совершенно бесцеремонный, слишком непонятный и совершенно не боящийся его! Последнее возмущало и злило больше. Кайрен не понимал его, а непонятное всегда бесило и... ужасно волновало. А Кай не любил этого. Прожив столько веков среди людей, он мог уверенно сказать, что никогда еще не встречал таких, как Салливан. С его приходом черный альфа совсем позабыл, что такое покой и нервное равновесие. Зато понял, что значит нервный тик, мигрени, периодические припадки агрессии (не будем тыкать его носом в его и не такое уж адекватное поведение). С ним привычная жизнь потеряла свою размеренность. А еще в груди что-то вечно жарко скреблось, каждый раз видя ярое возмущение на хорошеньком лице. В эти минуты Кайрен ловил себя на мысли, что Алан ему подозрительно напоминает надувшегося хомячка. Мало было этого, так еще и зверь внутри бесновался и рвался с цепи. Он все сильней пытался дорваться до контроля над телом и разумом. Словно учуяв желанную добычу, стремился к ней. Пока еще не совсем понимая, что сделает, когда настигнет, но уж точно результат охоты ему очень понравится. Причем, мнение жертвы тут точно никого не интересовало. Но больше всего бесило это проклятое любопытство, которое он никак не мог унять. Словно глупый щенок, впервые увидевший огромный мир, полный всего непонятного, который отчаянно хотелось познать. И он никогда бы не признался, что после ссоры с проклятой белобрысиной раздражение только усилилось. Словно он упустил что-то очень важное. Сперва казалось, что все дело в необычном для простого дизайнера поведении. Ну, согласитесь, что не каждый день вам попадается идеальный пай-мальчик, работающий под крылышком своего богатого папочки, который к тому же дерется, как спец из отряда «Альфа», стреляет, словно с люльки спал с красавицей Береттай-92FS. Еще добавим к этому весьма сомнительные связи с почти всеми спецслужбами мира и получим жгучую смесь неизвестного происхождения, которая либо рванет, как атомная бомба, либо разъест все к чертовой матери, как цистерна с кислотой. Избавиться от мальчишки не дала семья, так что, осталось просто игнорировать его. Ха! Проще сказать, чем сделать.

Отвлекало только то, что совсем скоро ему вообще будет уже не до американца. Совсем скоро, осталось не так много. Ставшее традицией уничтожение Вампирского Двора. Валентин и сам знает, что его время на исходе и что очень скоро за ним придут. Не убьют, нет. А всего лишь сожгут и утопят его мир в крови. Но, судя по последним событиям в гнезде хладных, что-то изменилось. Что-то такое, что заставило и Волчий Совет навострить уши. Именно причину всей этой сумятицы еще предстояло выяснить. Что будет сделано уже к завтрашнему утру. А когда Валентин в очередной раз погрузится в тихое сумасшествие, Кайрен исчезнет. А то слишком долго он сидит в Блодхарте. Интересно, с чего бы это?...

Огромный черный волк встряхнулся и, встав на задние лапы, медленно выпрямился. Утренний, чуть холодный ветер всколыхнул край багровой туники и принес запах мокрой росы. Альфа вошел в город на рассвете и, медленно бредя среди узких, все еще сонных улочек, направился к замку. Замок только-только просыпался, но златоглазый зверь знал, что успеет до того, как встанут остальные. С легкостью вскарабкавшись по стене, он запрыгнул на балкон своей комнаты. На мгновение замерев, он смотрел на розовые облака, плывущие на горизонте.