– Вас не тошнит? – спросила она, дотрагиваясь до его лба, чтобы проверить температуру. – Немного, – ответил Снейп. Он попытался подняться, но Диана опустила руки на его плечи и мягко заставила лечь обратно со словами: – Вам не стоит пока вставать, раны могут снова открыться. – Мне уже лучше, – пробормотал он. – Вы можете идти, дежурить дальше. – Я могу быть уверенной в том, что после того, как уйду, вы не вскочите на ноги и не ринетесь куда-нибудь еще? – Беркович, не испытывайте моего терпения, – он попытался изобразить свой «фирменный» взгляд, приводивший в трепет толпу третьекурсников, но слабость не позволила сделать это в полной мере, да и Диана уже давно вышла из того возраста, когда на нее еще можно было произвести соответствующее впечатление подобным образом. – И не собиралась даже. Просто желаю знать наверняка, что мои труды не пойдут насмарку. Я вам с трудом кровь остановила и не хочу, чтобы кровотечение началось снова.
Он удрученно вздохнул и добавил уже более миролюбивым тоном:
– Я никуда не собираюсь отправляться в таком состоянии, не волнуйтесь. Просто ваше отсутствие на посту могут заметить. – Хорошо, я пойду, но прежде… – и Диана снова направилась в кладовую, где захватила еще два фиала – с кроветворным и Сном без сновидений. – Вы выпьете все это, и я тут же уйду, – и протянула ему кроветворное. Пока он его пил, она накапала солидную дозу снотворного в стакан с водой и, не дав Снейпу опомниться, протянула стакан: – И это тоже.
Через минуту он уже спал. Диана глубоко вздохнула и с силой провела ладонями по лицу. Спина болела, глаза щипало от бессонной ночи, а во всем теле появилась неприятная слабость, какая бывает после приступа сильнейшей боли или длительного напряжения. Она перевела взгляд на Снейпа и неожиданно для самой себя улыбнулась. Лицо его было спокойным и расслабленным, отчего он казался моложе и как будто уязвимее. Продолжая удивляться самой себе, она протянула руку и дотронулась до его щеки, ощущая под пальцами иголочки щетины.
Девушка взглянула на приготовленные ею ранее бинты. Раны лучше будет перебинтовать, чтобы в них не попала инфекция. Она взяла несколько марлевых салфеток, обработала их дезинфицирующим заклинанием и осторожно стала закрывать ими раны на его боку и груди, закрепляя их на коже пластырем. Она поймала себя на том, что непроизвольно разглядывает его. Он был худой – не тощий, а скорее тонкокостный и жилистый, с очень светлой кожей, странно контрастирующей с его черными волосами. В глаза бросилось несколько старых шрамов – один довольно глубокий, под левой ключицей, неровный и явно как попало залеченный. Другие, потоньше, на животе и плечах, очень похожие на те, что остались у нее после побега из Малфой-мэнора. Спину его она видеть не могла, но не удивилась бы, если бы обнаружила и там что-нибудь подобное. Сколько же раз он возвращался от этого красноглазого урода в таком состоянии, сколько раз ему приходилось самому себя «латать»? Как, зная обо всем этом, Дамблдор лишил его возможности получить нормальную врачебную помощь? Что было бы, если бы она не узнала о том, что с ним произошло, смог бы он сам выявить «подарок» в виде сепсиса, который почти гарантированно убил бы его через три дня? При мысли о том, что он мог умереть, ей стало по-настоящему плохо.
Уходить не хотелось, но и оставаться здесь до утра, рискуя навлечь на себя его гнев, когда он проснется, тоже был не вариант, и Диана решительно направилась к двери. Но тут ее ждал сюрприз – Снейп запер дверь собственноручно, видимо, своим личным заклинанием, ей неизвестным, и «Аллохомора» не сработала. Она попробовала «Фините инкантатем», но и это не помогло. Скорее всего, заклинание было основано на пароле, который знал только сам автор. Тратить время на длительную процедуру взлома не очень хотелось, и Диана направилась к камину, рассчитывая попасть сначала к себе в комнату, а затем – обратно в подземелья, которые ей надлежало караулить до утра. Каково же было ее раздражение, когда в баночке с Дымолетным порохом, стоявшей у каминной решетки, она обнаружила лишь его тонкий слой на самом дне. Такого количества не хватило бы даже для того, чтобы вызвать кого-нибудь по каминной сети. Был ли у Снейпа запас пороха, и если был, то где он его хранил, она не имела ни малейшего понятия.
– Черт! – она отошла от камина и подошла к дивану. Снейп спал крепко, и добудиться его после того количества снотворного, что она ему подсунула, было вряд ли возможным. – Замечательно, – пробурчала она, – может, мне стоит припрятать вашу палочку, чтобы вы прямо с утра не превратили меня в крысу?
Она тяжело вздохнула и опустилась на пол рядом с диваном, привалившись спиной к его краю. Вариантов у нее было немного – или остаться тут до утра, или устроить тут обыск на предмет обнаружения запасов Дымолетного пороха, рискуя быть застигнутой проснувшимся хозяином, так как обыск мог затянуться надолго. Причем первый вариант представлялся более безопасным – Снейп точно взбесится, если узнает, что она рылась в его вещах, да и кто бы не взбесился на его месте.
Устраиваться на ночлег, похоже, придется в глубоком продавленном кресле у камина. В комнате было довольно прохладно и Диана, пользуясь тем, что хозяин все равно возразить не в состоянии, сама разожгла в нем огонь. На спинку кресла был небрежно брошен толстый шерстяной плед цвета мокрого асфальта. Этот плед Диана набросила на спящего Снейпа, а затем стащила с него ботинки и сняла оставшуюся одежду с помощью заклинания. С усмешкой представила себе, как он будет недоволен завтра тем фактом, что она его раздела спящего. Ничего, зато в другой раз будет вовремя пополнять запасы Дымолетного пороха.
Тонкс, наверное, волнуется, подумала она и негромко вызвала Патронуса. Пристально глядя в глаза призрачно-серебристой пантере, произнесла мысленно текст послания, в котором уверяла Дору, что в подземельях все спокойно, и взмахом палочки отправила ее прочь. Буквально через несколько минут в комнате оказался «ответ» – крупный зверь, похожий то ли на немецкую овчарку, то ли на волка, голосом Тонкс произнесший: «У нас тоже все тихо». Она удивилась – у той раньше был другой Патронус, кажется, чайка, непонятно, что могло стать причиной его смены.
Теперь можно было попытаться немного отдохнуть. Диана опустилась в кресло. От камина исходило ласковое тепло, но от каменных плит пола все же тянуло холодом, и она набросила на ноги свою куртку. Несмотря на усталость, боль в спине и резь в глазах, спать не хотелось. Невольно она стала обдумывать события сегодняшнего вечера. Действительно ли Волдеморт хотел захватить Министерство? Если это так, то не слишком ли мало народу он задействовал в операции, даже при том, что часть боевого состава Аврората занималась налетчиками на деревни? Или это все-таки была разведка боем, попытка нащупать слабые места? Да и есть ли у него на настоящий момент достаточно резервов для осуществления переворота? Ряды Упивающихся смертью пополняются с завидной регулярностью, но в основном это – молодежь, отравленная идеалами «чистой крови» и «господства над маглами», или те, кого вступить под знамёна Темного Лорда заставил страх за себя и свои семьи, а бойцы из последних – довольно посредственные.
Странный звук вывел ее из задумчивости. Она резко вскочила, обернулась в сторону дивана и увидела, что Снейп мечется, словно в бреду. Через мгновение она уже стояла, склонившись над ним, пытаясь понять, что же могло вызвать приступ. Дотронулась до его лба – он был чуть горячее, чем у здорового человека, но не было такого жара, способного спровоцировать бред. Дыхание Снейпа стало тяжелым и рваным, с хрипами, тело несколько раз выгнулось дугой, а пальцы до синевы в суставах вцепились в края и спинку дивана, с губ срывались глухие стоны. Казалось, ему снится кошмар, но кошмары под зельем Сна без сновидений сниться не должны. Или же его мучает приступ сильнейшей боли, что опять же очень подозрительно – ее тоже быть не должно. С трудом стараясь не поддаваться панике, Диана вынула палочку и снова провела над его телом несколькими сканирующими заклинаниями, полагая, что она могла что-то пропустить в прошлый раз. Но и на этот раз проверка не показала ничего подозрительного, а Снейп тем временем продолжал метаться и хрипло вскрикивать сквозь стиснутые зубы.
