Я передал Арену штурвал. Не хотелось идти к этой сумасшедшей, у которой чёрт знает сколько сюрпризов в запасе, но лис был прав: надо же было выяснить, кто она такая…

На всякий случай приготовив ножик, я поднял крышку трюма и спустился вниз. Нащупав на полочке небольшой стеклянный светильник и немного повозившись с небольшим механизмом, из которого у нас добывали огонь, я запалил фитилёк, освещая перед собой трюм.

Когда в трюме темно, в нём не то чтобы неуютно — в нём страшно. Замкнутое пространство, плещущая о борта корабля вода, сырость и нагромождение всевозможных грузов. Невольно ощущаешь себя не в своей тарелке.

Зябко передёрнув плечами, я подошёл к клетке.

Лисица сидела, поджав под себя скованные ноги и обхватив их лапами. Длинные густые волосы закрывали её морду, обнажая шею и ошейник. Я внимательно пригляделся, но не заметил на ошейнике никаких запоров или швов, хотя был уверен, что замок должен быть. Наверно, он сейчас скрыт под волосами. Стальные кандалы и наручники слабо поблёскивали, отражая огонёк светильника, делая её ещё красивее, ещё беззащитнее, ещё женственней…

Она подняла морду и молча взглянула на меня. Взгляд её был странным, оценивающим, умоляющим, одновременно добрым и злым. Хотелось от него убежать, спрятаться за ящик и не выглядывать из него, пока она не отведёт глаза. Но лисица продолжала смотреть на меня, словно хищник на беззащитную добычу, и я не нашёл ничего лучшего, как молча сесть перед ней, подвернув ноги. Некоторое время мы играли в гляделки, стараясь как можно реже моргать. Такая сложная, воздействующая на сознание атака давалась лисице с лёгкостью, но и я смог удержаться, чтобы не вскочить и не убежать. Она первой отвела взгляд, не выдержав моего…

Я посидел перед ней пару минут, оценивая её тело. Ничего необычного, за исключением потрясающей фигуры в ней не было. Тёмно-рыжая шерсть на спине и боках, бело-кремовая широкой полосой проходит от подбородка до внутренней стороны бёдер. Кончики лап чёрные, как и у большинства лис, хотя у некоторых бывают белыми. Очень пушистый, длинный и возбуждающий хвост заканчивался изящным чёрным кончиком.

Я укусил себя за язык, так как штанов не ношу, а показывать свое возбуждение незнакомым лисицам я не хотел.

Я долго не знал, с чего начать разговор, пока идея не пришла сама собой:

— Есть хочешь?

Лисица подняла голову, лапами в наручниках откинула волосы и кивнула.

Идея была, несомненно, хорошая, но я не подумал, что буду делать при положительном ответе. Пришлось подниматься и подтаскивать ближе начатый ящик с едой. С некоторой опаской я подтолкнул почти полный ящик еды лисице.

Она заглянула в него, и на её морде на мгновение промелькнуло удивление. Потом она запустила обе лапы вглубь ящика, извлекая оттуда еду. В её пасть летело почти всё: запасённые Ареном мои любимые орешки, овощи, сухофрукты, сухари и прочая провизия. Поглощала еду она с такой скоростью, словно месяц крошки в пасти не имела. Найдя свёрток с перчённым, очень острым вяленым мясом, она умяла его за милую душу вместе с тонкой обёрткой. Если бы в этот миг она обратила на меня хоть какое-то внимание, то увидела бы самого удивлённого на свете лиса. Но она быстро уплетала за обе щёки еду, не обращая никакого внимания на менее важные предметы…

Уничтожив — не съев, а просто уничтожив пол-ящика еды, лисица наконец разогнулась и прислонилась к задней стенке камеры. Она погладила себя по животу, почесала белую шерсть и громко рыгнула.

От таких манер меня чуть не передёрнуло. Красавица с тихим бархатным голосом издаёт подобные звуки и даже не стыдится этого!

Она лукаво посмотрела на меня.

— Противно?

Я кивнул.

— Это хорошо. Меньше будешь на меня пялиться, — голос у неё вновь стал ласковым и приятным.

— Я на тебя не пялился.

Лисица громко расхохоталась.

— А что же ты делал? Только не говори, что просто так разглядывал! Я же видела твой взгляд: изучающий, внимательный, оценивающий. А ещё ты свой язык жевал, как свежее мясо!

Мне ничего не оставалось, как только смущённо опустить взгляд.

— Что, гад, и ты туда же?

— Ты это о чём?

— Хочешь меня, ублюдок?! — она повысила голос.

Я снова посмотрел ей в глаза.

— Нет.

— Ну на нет и суда нет. Хотя я вижу, что ты не врёшь. Это странно…

— У меня жена есть. Двое детей, я их всех люблю.

Лисица на миг вдруг погрустнела.

— Молодец. Твоя жена, случаем, магией не увлекается?

— С чего ты так решила?

— Да вот подумала: может, это она мозги тебе повернула так, чтобы никого, кроме неё, не хотел!

Эмерлина и впрямь иногда увлекалась какой-то хиромантией и всяческой магией, хотя особых способностей к этому у неё не было. Но я запомнил слова лисицы, решив, что, когда вытащу Эмерлину, обязательно спрошу насчёт этого.

— Может, отложим этот разговор? Я к тебе не за этим пришёл.

— Ну, тогда выкладывай, зачем пришёл. Только я тебе сейчас ничем не смогу помочь, — она потрясла лапами в наручниках.

— Я за себя беспокоюсь.

Лиса фыркнула.

— Итак, — я снова уселся перед ней, — начнём с твоего имени.

— То есть?

— Как тебя зовут, красотка? — последнее слово выскочило у меня от желания назвать её как-нибудь пооригинальней. Но, похоже, её это только раздражало.

— Не называй меня красоткой, понял?!

— Ну так скажи мне своё имя, чтобы я смог называть тебя как-то по-другому.

Лисица недоверчиво оглядела меня.

— Флёр… — наконец выдавила она.

Я задумался, будто смакуя её имя. Никогда такого не слышал: необычное и в то же время очень ей подходящее.

— Хорошо, Флёр. Теперь я буду задавать тебе вопросы, а ты на них честно отвечать. Учти, ложь я почувствую. Согласна?

— Да.

— Отлично. Вопрос первый. Как и зачем ты попала на мой корабль?

— За мной гнались. Я уходила от погони и, заметив вашу яхту, решила укрыться.

Вполне понятное желание, сам не раз так попадал. Только я никому не угрожал, а договаривался исключительно мирными путями.

— Гнался кто? — я продолжил допрос.

— Гиены.

— Гнались зачем?

— А этого я тебе не скажу.

— Нет уж, скажи.

— Не скажу.

— Значит, ты что-то украла у них? — предположил я с лёгкой улыбкой.

— Ты меня сдашь?

 — Нет. Своих не выдаю. Так что же ты у них такое спёрла, что они гнались за тобой такой толпой?

 — Красную жемчужину.

Я внутренне встрепенулся. Я уже слышал удивительные легенды насчёт этой драгоценности. Среди воров ходили слухи, что могущественный клан лис оберегает и хранит её. Говорили, что её невозможно украсть, что возле неё круглые сутки стоит охрана… ну и прочие подобные небылицы. Я мало верил в эту сказку о красной жемчужине, и теперь мне немедленно захотелось получить доказательства её существования:

— Покажи!

— Зачем? — наивно поинтересовалась лиса.

— Просто покажи.

Она полезла лапой в голенище левого сапога и достала оттуда небольшой красный шарик.

— Интересно… а откуда ты о ней узнала?

— Она принадлежит моему клану.

Вот оно что. Значит, сказки о клане оказались правдой…

— Тогда почему ты украла её у гиен?

— Потому что они украли её у нас.

А вот сказка про невозможность кражи оказалась неправдой. Интересно: сколько ещё подтверждений или опровержений всевозможных легенд мне удастся сегодня узнать?

— Вы только этим и живёте, что воруете друг у друга эту несчастную жемчужину?

Флёр повертела шарик в пальцах, внимательно осмотрела его и сунула обратно в сапог.

— Мы не живём. Мы воюем.

— Ах вот оно что! Ну воюйте дальше! Лично у меня свои проблемы есть, — я встал и собрался уходить, решив на этом закончить допрос.

— Нет! Подожди, — она внимательно вгляделась в меня. — Ты ведь Ренар, верно?

Какой я, оказывается, знаменитый! Обо мне знают даже в легендарных кланах.

— Я самый. И что из этого?

Флёр наклонила голову в знак почтения: