Четвертый отряд нашел здесь более десятка врат и исследовал все. И хотя те, через которые выбежали волосатики, сместились, удалось обнаружить их следы на трех других. Мы выбрали врата, что использовались чаще всего, и направились в следующее пространство. Это был небольшой островок, размером с пару муинских квадратных домов, окруженный песчаными косами. В норах под росшей пучками травой приютилась целая куча коричневых мышей, а учитывая зловонную груду раскуроченных тушек в воде, там наверняка водятся акулы.

И снова четвертый отметил врата на карте и выбрал те, которыми чаще всего пользовались. Следующее пространство походило на большую многоэтажную парковку, полную расплывчатых воспоминаний об автомобилях, что совершенно сбивало с толку. Из того, что я могла разглядеть в пятнах, машины были низкими и большими, с подобием дымоходов в водоворотах хрома. Рууэл и Сонн долго не давали нам отмашку, а когда мы наконец подошли, Рууэл сказал по каналу миссии:

– Следующий уровень. Возможно, штук десять. За нами наблюдают.

Ловушка тоже была, но Рууэл заранее ее распознал. Он приказал Сонн отправить усиленную шаровую молнию по пандусу на следующий этаж, и мы замерли, прислушиваясь к раздавшемуся шуму. Потом Ферус разделался с ловушкой с помощью телекинеза, и мы поднялись наверх. Парковка состояла из восьми уровней, плюс куча врат, но как только мы разыскали и ликвидировали последнего волосатика и нанесли обновления на карту, Рууэл объявил:

– Это не их родное пространство. Вернемся к поискам в другой день.

Понятия не имею, как долго бы они искали, если бы не моя встреча с нурийцем. В любом случае, никто не казался особо расстроенным из-за прерванной миссии. Мы отправились назад, не пренебрегая предосторожностями просто потому, что уже здесь были, и оказались в реальном пространстве минут за десять до назначенного времени.

Я не слишком удивилась, увидев ожидавшего меня Мейза. Он кивнул Рууэлу:

– Мы с тобой сопровождающие. – После чего вручил мне белое платье и сумку с обувью и еще какими-то вещами: – Надень.

Я машинально все схватила и только потом поняла, что это такое.

– Ты серьезно?

Даже суровый четвертый отряд не мог на меня не пялиться.

– Отдел связи делает все возможное, чтобы диалог с нурийцами продолжался, потому тебе лучше снять нашу форму. Это одежда Мары.

– Лон где-то сейчас сильно смеяться, да?

– Не сомневаюсь. – Мейз улыбнулся. – Не волнуйся, мы с тобой.

– Со мной носить платье? – уточнила я, но тут же решила не затевать споров.

Вздыхая, приняла душ, при этом не намочив волосы, и надела сарафан и босоножки Мары, оказавшиеся лишь слегка великоватыми. Она не забыла положить расческу и какой-то почти прозрачный блеск для губ, который я тут же нанесла. Затем расплела косу, завязала волосы в высокий «конский хвост» и глянула на себя в зеркало.

Стиль платья мне понравился – надо запомнить, чтобы потом купить, когда пойду по магазинам, – но я все равно не понимала, почему именно платье. Почему не моя собственная одежда? Да, смотрелось лучше моих повседневных шмоток, но было неприятное чувство, будто меня выряжают на свидание вслепую. Алисса однажды сказала, мол, я чересчур услужливая и слишком поздно вспоминаю о своем праве возразить, но это платье очень вовремя вызвало сомнения и разбудило мое упрямство.

Однако тут я вспомнила свою лабораторную крысу.

И чуть не засмеялась, представив, какой переполох бы вызвала, явившись на важную дипломатическую встречу с логотипом «экспериментального животного», ведь любой с видением символов все поймет. Запихнув обвязку униформы в сумку, я вышла.

– Уже знать, о чем нуриец хочет говорить?

– Скорее всего, о твоей планете. – Мейз подключил меня к каналу, на котором уже были Рууэл и кто-то по имени Тармиан, и проводил к ближайшему лифту. – Он недолго ждал. Понадобилось некоторое время, чтобы убедить его встретиться с тобой для разговора здесь, и самолет приземлился как раз перед твоим возвращением.

– Если он с тобой заговорит – это уже достижение, – сказала Тармиан, оказавшись женщиной с глубоким хриплым голосом. – Я удостоилась только заявления, что мне ни к чему знать его имя.

К каналу подключились Селки и некто Ганаран, и я с ужасом осознала, что сейчас, предположительно, буду беседовать с представителем другой планеты, одновременно прислушиваясь к раздающимся в голове полезным советам целой кучи людей. Это заставило вновь вспомнить слова Алиссы о моей угодливости, потому что никому из присутствующих, похоже, не приходило на ум, что мои интересы в данном разговоре могут не совпадать с их. А может, и приходило, но они надеялись, что меня не посетит никакая шальная мысль.

Я, не перебивая, выслушала советы Тармиан и Ганарана (оба из отдела связи КОТИС), дескать, мне стоит дать нурийцу самому вести разговор, при этом поощряя его на более подробное обсуждение выбранных им тем. Мейз и Рууэл помалкивали и казались спокойными, однако, прежде чем мы вошли, усилились. Пора бы уже привыкнуть, но с оголенными руками и плечами их прикосновения жутко обескураживают.

Все-таки забавная штука эти предрассудки. Я ожидала увидеть какого-то буддистского монаха с лысиной и в оранжевом балахоне. Самой близкой догадкой оказалась одежда, и то она мало напоминала балахон, да и цвет был другой – бордовый с белым. Внешне нуриец походил на Рууэла, Таарел и Селки, но с длинными волосами, которые он завязал сзади в высокий хвост, оставив только пряди на висках. Прямо самурай из манги, особенно с двумя мечами, заткнутыми за пояс.

В комнате присутствовал еще один человек – женщина с пышными формами, приятным лицом и копной темных вьющихся волос, так и норовивших выскочить из заколок. И в одежде красновато-фиолетового цвета – такой я еще не видела. Отдел связи.

– Это Касзандра Девлин, – представила Тармиан, и нуриец обернулся ко мне.

Взгляд его был скорее оценивающим, чем теплым или радостным, а приветственный поклон и вовсе свелся к слабому кивку головой.

– Привет, – поздоровалась я сначала на английском, затем на тарианском, даже не попытавшись поклониться.

– Признателен за уделенное мне время.

Нуриец говорил с акцентом и слегка неуверенно, будто тарианский – лишь диалект его родного языка.

– Прошу, присаживайтесь. – Тармиан жестом указала на кофейный столик и окружавшие его диваны.

В комнате имелась и другая мебель: стол и стулья для официальных приемов, несколько групп кресел по углам и столики поменьше, и даже настоящее длинное окно, дающее возможность оценить масштабы развернувшего снаружи шторма. Это сильно сбивало с толку: повседневная жизнь на этой планете идет своим чередом, а погода – своим.

Диваны были сделаны из какого-то твердого плотного материала. Я уселась, Мейз с Рууэлом встали сзади по бокам, Тармиан пристроилась на стуле справа, а нуриец сел на диван напротив – прямо посередине.

– Как дитя Геи попало в этот мир? – спросил он.

А потом в голове словно защекотало, и я услышала, как его голос добавил: «Ты сможешь отвечать таким способом?»

«Да?», - попыталась подумать я, вовсю ощущая присутствие Мейза и Рууэла, которые вряд ли не заметили мою внезапно выпрямленную спину. Понятия не имею, что показали Рууэлу его способности, потому, выигрывая время, решила пока сосредоточиться на озвученном вопросе.

– Прошла через врата с моей планеты на Муину. Оставалась там, пока люди с Тары не нашли и не привезли сюда.

«Мое имя Инисар».

Нуриец неотрывно наблюдал за мной своими удлиненными темными глазами.

– Гея сохранила какие-то знания о Муине?

«Меня послали, чтобы предложить тебе нашу помощь».

«Помощь?»

– Никаких. До Тары я не слышать о Муине. Нет никаких историй, нет важных преданий о людях моей планета, летящих на другую. Муинцы пришли с моей планета?

– Не знаю.

«Помощь в виде приюта».

– Мы не отрицаем, что Гею и Муину что-то связывает. Это древняя связь, возникшая до всех наших записей.