- Мой отец умер еще до моего рождения, великий ясновидец, - сказал он. Хепри опустил голову низко-низко, чтобы верховный жрец не видел ничего, кроме бритого темени… чтобы показаться ему таким же, как все…

- Мне кажется, что я знавал твоего отца, - произнес Тотмес.

Хепри поднял голову, и всякая надежда покинула его.

Верховный жрец смотрел на него брезгливо и враждебно – он понял, чьего сына видит перед собой, ведь все говорили, что Хепри очень похож на отца, “того, кого не называют”. Рот Тотмеса приоткрылся, и Хепри был уверен – сейчас ему прикажут сбросить эти священные одежды и покинуть храм.

- Великий божественный отец!..

Хепри бросился к ногам Тотмеса; тот опешил и застыл на месте, так и не произнеся приговора. Хепри зарыдал, схватив верховного жреца за ноги; он чувствовал, что не вынесет, если его сейчас отвергнут, окончательно отвергнут после всех унижений, которые он перенес из-за своего происхождения. Неужели Хепри должен всю жизнь страдать за грехи своего несчастного отца?

- Не изгоняй меня, великий ясновидец, - рыдая, попросил юноша.

Тотмес отдернул ногу, за которую тот цеплялся, и Хепри подумал, что все бесполезно. Но тут вдруг великий ясновидец присел напротив молодого служителя.

- А знаешься ли ты со своей матерью? – спросил он.

Теперь Тотмес смотрел на него не с осуждением, а с каким-то странным жадным интересом.

И вдруг Хепри сообразил.

Он понял, что Тотмес питает давнюю ненависть к Аменемхету – из-за смерти своей единственной дочери; и вот теперь ищет какое-то преступление в союзе сына Неб-Амона с Тамит. Конечно, поняв, кто отец Хепри, Тотмес понял, кто его мать!..

Хепри тихо покачал головой.

- Нет, великий ясновидец, я не видел матери уже очень давно, - сказал он. Поверит Тотмес или не поверит?..

Тотмес бесконечно долго вглядывался в него, но наконец оставил юношу в покое.

- Я верю тебе, - сказал он.

А потом вдруг улыбнулся.

- Успокойся, Хепри, ты не в ответе за грехи своих родителей. Я вижу, что ты благочестивый юноша, - сказал великий ясновидец. – Бог любит таких, как ты.

Хепри сдвинул брови в тревоге, не понимая, куда клонит этот хитрец.

- Вот если бы ты знал о том, что твоя мать совершила преступление, и умолчал об этом, ты был бы сурово осужден, - сказал Тотмес. Он смотрел на Хепри как будто бы с сожалением. – Помни, что великий Амон не терпит лжи в сердцах своих служителей. Но он очень милостив к тем, кто живет по истине и не покрывает чужих грехов…

Все было понятно без слов.

Верховный жрец требовал, чтобы он предал свою мать и Аменемхета. Вернее, пока не требовал… намекал. Обещая повышение в случае содействия и кару в случае отказа. Хепри знал, что его уже не оставят в покое.

Он беспомощно проследил, как Тотмес величаво удаляется. Этот верховный жрец был совсем не таким, как Неб-Амон… более земным, понятным, но ничуть не менее страшным. Понимание его побуждений ничуть не помогало им противодействовать.

Хепри вернулся домой поздним вечером, и не обнаружил ни Аменемхета, ни Тамит, ни их сына. Он испугался; потом почувствовал большое облегчение. Но ненадолго.

Мать вернулась, ужаснув Хепри своей улыбкой.

Через полчаса или около того вернулся и Аменемхет. Ребенка с ним не было. Аменемхет сообщил хозяину, что отдал сына в храмовую школу; это было первой радостной новостью, которую Хепри услышал за день. Он избавился хотя бы от одного из этих троих.

Мысль, что он так думает о самых дорогих людях, была ужасна, но привычно ужасна. Хепри привык к страху; и к тому, что живет в непрекращающемся преступлении.

Он знал, что конец уже близок.

========== Глава 72 ==========

Тамит сидела в кабаке на окраине города – она отправилась сюда одна, хотя место было очень опасное. Женщина ждала – в углу грязной комнаты без окон с низким потолком, в чаду, при слабом свете жирника, в окружении гогочущих пьяных; но она не показывала никакого страха. Было нельзя.

Тамит подняла голову, увидев входящего человека – кажется, это он… Да! Опустив голову, мужчина скользнул мимо других столов к ней, хотя непонятно было, как он столь быстро сумел узнать женщину при таком освещении. Но он был очень быстр и зорок. В несколько широких шагов мужчина подошел к столу Тамит и сел, раскинув ноги, в позе соблазна и угрозы. Женщина улыбнулась: она все еще впечатляет, все еще вызывает желания…

- Задаток? – не поздоровавшись, сказал ее знакомый.

Это был очень сильный смуглый мужчина с длинными черными волосами, разбросанными по спине и плечам. На нем была только набедренная повязка. Он не улыбнулся в ответ на приглашающую улыбку Тамит.

Тамит тоже перестала улыбаться.

- А откуда мне знать, что ты не обманешь меня?

Наемный убийца пожал плечами.

- Ниоткуда, - равнодушно сказал он. – Можешь отказаться, ищи себе другого.

Тамит сжала губы и сунула руку за пазуху.

- Вот, - сказала женщина, выбрасывая на стол мешочек. Мужчина тут же перестал казаться равнодушным, быстро наклонился вперед и оценил содержимое.

- Хорошо, - сказал он, и мешочек исчез под его большой рукой раньше, чем Тамит открыла рот. – Завтра ночью, женщина и ребенок. Плату принесешь сюда же, следующим вечером.

На лице Тамит мелькнуло сомнение, почти страх. Она наклонилась к убийце за миг до того, как он встал из-за стола.

- А откуда тебе знать, что я не обману?..

- Если обманешь, пожалеешь, - спокойно сказал мужчина.

Тамит сглотнула слюну, которой внезапно наполнился рот.

- Хорошо.

Убийца кивнул и, встав, быстро и бесшумно скрылся, превратившись для Тамит в одну тень из многих. Но на самом деле он больше не был тенью для нее – Тамит только что своими руками связала себя со смертью. Она беспомощно смотрела вслед этому человеку, почти жалея, что ничего нельзя отменить…

Потом встала и быстро покинула помещение. Не хватало только испугаться – она слишком много преодолела, чтобы струсить в самом конце. Тамит вышла на улицу, улыбаясь, рукой отгоняя от себя смрад, пропитавший волосы и одежду. Она быстрым шагом направилась прочь, неуверенно нащупывая кинжал за поясом, хотя он едва ли пригодился бы ей здесь. Как забавно: она спешит в объятия брата, заказав убийство его сестры… смешно!

На нее в этом злачном месте никто не напал.

Тамит смеялась, удаляясь от кабака. Она думала об Аменемхете – жаль будет его лишиться, жаль, он так хорош, молод и влюблен в нее. Но ничего не поделаешь. Она пожертвует его жизнью, чтобы сохранить свою; если никто не заподозрит Аменемхета в убийстве обокравшей его сестры, молодого человека уж точно в конце концов заподозрят в убийстве отца. Кто сможет обвинить Тамит?

Кто она такая, чтобы ее вообще заметили? Разве женщина может так искусно провернуть дело, как она? Конечно, нет. Преступление припишут ее способному молодому красавцу-супругу… и он получит все, что ему за это причитается…

Тамит сбавила скорость, оглядываясь и снова опуская руку на рукоять кинжала. За поворотом ей послышались шаги, и женщина, вскрикнув, выдернула кинжал, замахиваясь им. Ее перехватил Аменемхет; дрожащая от напряжения рука Тамит опустилась на его плечо.

Муж крепко прижал ее к себе.

- Куда ты ходила? – прошептал он. – Я следил за тобой, но потерял из виду.

Тамит замерла.

- Ты мне не доверяешь?

- Доверяю, - горячо сказал молодой человек. – Но я боюсь за тебя…

Тамит улыбнулась.

- Ну что ты… Твоя жена очень осторожна – лучше побеспокойся за себя, дорогой господин.

“Да, за себя тебе следует побеспокоиться”.

- Пойдем, - сказал Аменемхет, обнимая ее за талию. – Ты так тревожишь меня своим отсутствием… Я не могу без тебя…

Тамит сочувственно погладила его тонкими пальцами по щеке. Бедный. Как хорошо, что она сама так не любит.

***

Хепри днем самовольно ушел из храма – ему вдруг стало очень страшно. Он чувствовал, что грядет какое-то несчастье; и причина этого несчастья – его мать. Молодой человек вернулся в свой опять пустой дом и сел дожидаться своего друга и его жену.