- Сопротивляться великому Ра? У него слуги из камня, и они плюются огнем, - сообщила бабка, выкатив глаза, не подозревая, что Хат это известно куда лучше ей самой. – Наших за шиворот из домов повыволокли и божий гнев их попережег… Вот так-то, дети…

Она покачала головой.

- Скоро сами увидите. Они и среди нас ходят, его слуги. Говорят, они тоже боги… Бессмертные…

Метен усмехнулся. Он чуть было не сказал лишнего, но Хат предостерегающе подняла руку.

- Госпожа, нам бы попить, - сказала она. – Есть ли у вас вода?

- Есть, как не быть! – ответила старуха. – Еще первые люди здесь колодцы выкопали! И речка тут течет…

Она прослезилась – вспомнила, как и Хат, благословенную могучую реку, на берегах которой родилась.

- В большом кувшине берите, если что, - сказала бабка, подавая Хат широкий черпак-чашку.

Девушка с благодарностью выпила теплой воды с привкусом глины и песка. Потом выпил Метен и тоже поблагодарил старуху.

- Как твое имя, госпожа? – спросил он.

- Нофрет, - ответила та. – Мать меня так назвала… Красавица…

Она усмехнулась и развела руками – дескать, полюбуйтесь, какая я теперь красавица. Хат с состраданием притронулась к плечу старой женщины.

- Погоди, бабушка, может, мы еще и увидим лучшую жизнь.

- Где там! – ответила Нофрет. – Я уже не увижу – и вы не увидите, - мрачно пригрозила она.

Молодые люди переглянулись, и вдруг оба на миг словно поддались унынию этой старухи. Что же, разве она не права? Что можно сделать против бога?

Но если ничего не делать, ничего тем более не изменится!

Хат теперь почувствовала настоящий голод, но вдруг услышала, как где-то снаружи затрубил рожок.

- Все! Пора! – сказала бабка. – Идемте, дети!

- Что же, и старых людей выгоняют работать? – спросил Метен, крупным шагом выходя наружу. Он оглянулся на шатер, мучительно думая о своем оружии.

- Выгоняют, пока ноги таскают, - ответила Нофрет. – Я бы и не пошла, да как не пойти! Если опять будет недостача, бог снова карателей пришлет!

Хат и Метен посмотрели друг на друга со смесью отвращения и восхищения Ра. Бог превосходно связал своих рабов круговой порукой!

- А еды у тебя нет? – спросил он Нофрет, когда они уже присоединялись к толпе, покидающей город.

- Раньше надо было думать, - ответила бабка. – Я с утра успела кусок перехватить, а кто не успел, его беда! Спросите, может, у кого есть. Хотя дадут ли… Тут и самим не хватает…

Молодые люди замолчали и мрачно присоединились к процессии рабов. Надсмотрщиков с копьями не было видно; но теперь Хат и Метен знали, что угроза хотя и невидима, но неотвратима. Становилось жарко – почти как в Та Кемет днем; хотя здесь должно было быть еще жарче. Ведь тут жарило не в одно солнце, а в целых три! Хат огляделась и увидела, что почти у всех людей головы закрыты. А они с Метеном оставили плащи “дома”, закутав в них свои вещи!

Надо было хотя бы напополам плащи разорвать! Не решились выйти в таком виде – привыкли носить самое лучшее и красивое!

“Мы глупцы”, - мрачно подумал и Метен, заметивший то же самое.

Теперь оставалось только терпеть. Переход до копей, где добывали “божественный камень”, был, наверное, таким же долгим, как и до Звездных Врат – Хат и Метен видели только песок, справа, слева и впереди. Селение рабов потерялось сзади маленьким островком жизни.

- Бабушка, - шепнула Хат Нофрет, стараясь не обращать внимания на томительную жару. – Не видела ли ты девочки… нарядной девочки лет семи? Мы с моим мужем… потеряли ее.

- Нарядной? – спросила Нофрет, окинув ее подозрительным взглядом. – Откуда же вы? Тоже господа, что ли?

Хат поспешно помотала головой.

- Нет, не видала я такой, - с ожесточением при мысли обо всех нарядных и благополучных людях ответила старуха. – Она твоя сестра?

- Да, - без колебаний сказала Хат.

Нофрет несколько мгновений смотрела на нее, щурясь под своим двойным покрывалом, закрывавшим лицо до самых бровей. Здесь это была необходимая мера предосторожности.

- Нет, не видала, - повторила она и тяжело вздохнула. – Нет тут твоей сестренки. Нет…

Хат подавленно опустила голову.

“Джепет погибла, - подумала она, уже не сомневаясь в этом. – Из-за меня! Как знать, кто еще погиб из-за меня?”

О своей родной деревне Хат сейчас даже думать не могла – слишком хорошо ей была известна жестокость ее господина.

На середине дороги у Хат стало красно в глазах от жары, но она не жаловалась. Знала, что перетерпит это. Должна перетерпеть, иначе нельзя.

Она уже видела копи – унылые коричневые холмы, пробуравленные бесчисленными пещерами. Порода казалась мягкой. Но это только отсюда. И как знать, насколько трудно добывать “божественный камень”? Сколько там его содержится?..

- Метен, ты здоров? – шепнула Хат своему “мужу”.

- Да, Первая. Здоров, - ответил юноша. Он щурился от солнца и злости, но шагал по-прежнему бодро. Хат чуть было не попросила его не называть ее больше “Первой”, а потом вспомнила, что это ее собственное имя… Как забавно… Неужели ее в самом деле кто-то предназначил для такого служения?

Вот наконец дорога кончилась.

Хат больше всего хотелось бы посидеть в тени, дать отдых воспаленным глазам, но они пришли сюда работать. Все же она отошла в тень, ожидая, пока подойдут оставшиеся.

- Эй! Вы новенькие? – вдруг окликнул ее грубый голос. Она вздрогнула, но это оказался местный. Старший рабочий, темный от загара мужчина, закутанный в бесчисленные тряпки.

- Да, - сказала Хат. – Я и мой муж – из тех, кого пригнали вчера.

Старший рабочий кивнул.

- Хорошо. Тогда берите молоты там, где все, - он показал рукой под какой-то навес, под которым был сложен инструмент. – Головы прикройте, а то скоро свалитесь…

- Нам нечем, - сказал Метен.

Мужчина ругнулся.

- Дурачье! Ладно, берите, - он отцепил с себя одну из своих тряпок.

Хат едва удержалась от того, чтобы брезгливо оттолкнуть его руку. Она поблагодарила своего благодетеля и молча подала тряпку Метену, который так же молча порвал ее напополам – одним рывком, у него все еще были очень сильные руки.

Они обмотали этими лоскутами головы и без дальнейших разговоров присоединились к работавшим.

Через два часа они сделали перерыв – не потому, что позволяло время, а потому, что иначе было нельзя. Метен и Хат были сильны, но и у них молоты валились из рук. Большинство же рабов уже не держались на ногах.

- Выпейте, - старший рабочий, казавшийся посильнее прочих, оделил их водой из большого черпака. – Вы ели сегодня?

Хат помотала головой.

Мужчина явственно изумился.

- И работали до сих пор без отдыха! Вы каменные, что ли? Возьмите-ка.

Он достал из какого-то узла раскрошившуюся лепешку.

Молодые люди хором поблагодарили. Они разломили хлеб и жадно проглотили его.

- Медленнее ешьте, - посоветовал начальник. – Надольше хватит.

- Спасибо, господин, - сказала Хат.

Он вздрогнул и неприязненно поежился.

- Я не господин. Господа там! – мужчина с ненавистью выбросил руку в сторону пустыни. – А теперь поднимайтесь! За работу!

К вечеру молодые люди поняли, почему никто здесь не бунтует. На это просто не оставалось сил. Нет, не у них – они даже после полного дня на солнце, в копях, могли строить мятежные планы и воплощать их в жизнь. Но не те, кто уже отдал свой жар вот этому “божественному камню”, который оказалось очень трудно добывать.

Не потому, что порода была такой неподатливой: нет, она довольно легко крошилась, но вот “божественного камня” в ней содержалось ничтожно мало. Может быть, они еще не нашли новую жилу или уже истощили старую…

- Нужно действовать сейчас, - шепнул Метен подруге, когда они в сумерках возвращались в поселок. – Сейчас, пока мы еще сильны!

Хат кивнула.

Да, нужно действовать – хотя теперь она не представляла как. Да и раньше не представляла. Внезапно ее затея показалась ей полным безумием.