И бог, и его слуга увидели стоящую в дверях девушку, и Ра жестом приказал докладчику замолчать. Глаза его загорелись, и он выпрямился на троне, не сводя взгляда со своей наложницы.

“Уж не о небесном ли царстве они говорили?” - в ужасе подумала Хат. Но отступать было поздно.

- Входи, - приказал бог.

Опять звук этого голоса сотряс ее с головы до пят. Она любила это божество, как и боялась; как бы то ни было, Хат почти невозможно было представить, как это люди когда-то жили без Ра.

Она робко вошла и преклонила колени перед троном. Бедняга начальник работ не решался двинуться с места; взгляд его испуганно застыл на лице повелителя. Ра едва заметно нахмурился и жестом удалил его, точно вымел из комнаты.

Человек с облегчением припал к полу, потом с поразительным проворством пятясь покинул зал.

- Что ты хочешь? – спросил бог, глядя ей в лицо.

И лицо, и голос его были равнодушными, но внезапно у Хат закружилась голова от сознания своей высоты. Ра отложил свои дела ради того, чтобы выслушать ее! Какая женщина и когда была в такой милости у бога?

Она склонилась к полу.

“И этим я хочу пожертвовать? Хочу уничтожить его?..”

- Господин, смиренно прошу твоего дозволения взять из твоего дворца в пустыне свитки, которые я оставила там, - сказала Хат со всей искренностью. Она слегка покраснела, глядя в неподвижное лицо божества. Она уже предала своих, а теперь хочет предать и его! Предать великого бога!

Ей казалось, что Ра, не сводящий с нее своих темных глаз, видит все ее мысли. Но если так, почему она все еще жива?..

Бог плавно переменил позу, оперевшись на подлокотник ладонью и склонившись к ней.

- Хорошо, слуги принесут тебе то, что ты просишь, - сказал Ра. Он ничего не увидел!

“Но если так, что он за бог?..”

Хат качнула головой.

- Господин, они не найдут моего тайника, - сказала она со слезами стыда. – Позволь мне принести мои книги самой!

Бог долго смотрел на нее, не отвечая; потом юное лицо начало застывать от гнева, глаза – светиться. Он склонился с трона ниже.

- Ты забыла мой урок?..

Хат снова покачала головой.

- Разве могу я задумать дурное против такого великого бога? – сказала она, и это прозвучало удивительно искренне. – Дай мне в сопровождающие стражу, господин!

Ра опять долго не отвечал, но теперь его неподвижность не выражала угрозы. Скорее – бесконечное одиночество. Он откинулся в своем кресле и прикрыл глаза.

А Хат вдруг так захотелось пожалеть его, этого величайшего бога – пожалеть как ребенка-сироту, каким он сейчас и выглядел в своих пышных драгоценных одеждах…

- Хорошо, жди в своей комнате, - наконец сказал Ра, не двигаясь и не открывая глаз. Хат молча преклонилась перед этим слепым одиноким юным идолом и пятясь, как только что сделал управляющий бога, покинула зал.

За ней пришли спустя короткое время – двое.

- Идем, - скомандовал ей один из стражников, показав копьем в сторону выхода. Хат надменно хмыкнула, вставая.

- Как ты разговариваешь с женщиной бога?

Воин с некоторым смущением опустил копье, хотя и не извинился. Он посторонился, пропуская Хат вперед.

“Дальше меня уже не будут торопить, если я не буду слишком испытывать их терпение”, - подумала девушка, шагая к выходу из дворца и слыша за собою мерный стук сандалий стражников. Она вышла на свет и прищурилась, остановившись.

После дворца бога, устроенного с заботой обо всех человеческих нуждах, совсем не хотелось шагать по горячему песку под палящими лучами.

“А каково сейчас каторжникам Ра?..”

Хат молча, ожесточенно зашагала вперед, не оглядываясь на стражников и не глядя по сторонам. Даже на жителей города она не смотрела. Конечно, разглядывать посторонних людей в ее положении очень опасно; Хат не знала, о чем эти охранники доносят своему господину.

Хотя, с другой стороны – не скажут же они ему о том, что нарушили долг? Обыкновения Ра немедленно рассчитываться с неугодными слугами должны быть уже хорошо известны… Они же не хотят умереть, оказавшись невольными пособниками в измене женщины бога…

Хат вышла за городскую стену, так и не перемолвившись словом ни с кем из жителей Мен-Нефер-Ра, даже не посмотрев никому в лицо. Хотя чувствовала, что на нее саму смотрят. И, наверное, даже узнают. Еще бы!

Она же совсем недавно прокатилась по реке на глазах у всех этих людей – Ра неспроста показал ее своему народу, дал им знать, что ее запрещено касаться как собственности бога. О, как он предусмотрителен! Но и он не может предусмотреть всего…

Хат осторожно и даже почтительно перевезли на другой берег реки, после чего, не останавливаясь, повели ее к пирамиде. Ее сопровождающие явно хотели как можно скорее отделаться от опасного поручения. Ну а Хат хотела извлечь из этой прогулки как можно больше пользы.

Кто знает, когда ей еще будет позволено покинуть дворец.

У входа в пирамиду стояли на страже двое воинов. “Неужели Ра допускает сюда людей в свое отсутствие? - изумилась Хат. – Наверное, люди просто слишком мало знают, чтобы воспользоваться пирамидой во вред богу. Или здесь несут службу только самые преданные…”

- Кто идет?

Копье нацелилось ей в грудь.

- Женщина дома бога, - ответила Хат. Движение стражника оставило ее почти равнодушной. Или, узнав, что такое божественный гнев, она перестала бояться людей?

Ее и ее охранников пропустили внутрь.

Хат направилась в сторону своей бывшей спальни, вдруг ощутив какую-то грусть оттого, что этот дворец, где она провела столько счастливых часов, больше не ее дом. Она действительно замышляет измену своему благодетелю… О боги, почему же такова жизнь?

- Подождите снаружи, - почти тоном приказа сказала она своим стражникам, оказавшись у дверей спальни. Охранники не стали спорить и остались на месте.

Хат вошла в пустой зал. Первым делом она подошла к стенному шкафу, вдруг испугавшись, что ее свитков там не окажется; но ее опасения были напрасными. Все свитки остались где были, так, как она их сложила.

“Он так заботлив, так предусмотрителен, мой господин…”

Хат коротко вздохнула, готовая расплакаться от какого-то странного умиления и благодарности, которую она ощутила к этому существу. Богу, подарившему ей кусочек небес.

Взяв свои свитки под мышку, Хат еще раз оглядела спальню. Из нее вели две двери – одна в коридор, к страже, а другая во внутреннюю часть пирамиды. Хат больше не раздумывала; она быстрым шагом направилась вглубь дворца. Ей отчего-то казалось, что именно сейчас она получит ответы на свои вопросы.

Хат сделала несколько шагов по пустому холодному залу – уже робко, испугавшись своего порыва. А потом заметила человеческую фигуру впереди. Черные волосы, белые одежды…

- Метен?.. – выговорила Хат. – Кто впустил тебя сюда?..

- Тише!..

Юноша в несколько шагов оказался рядом с ней. Он был сейчас таким же холеным, как и любой из управителей бога; его природная красота как будто получила огранку. Даже глаза были подведены.

- Кто впустил тебя сюда? – сердитым шепотом спросил Метен. – Тебе нельзя говорить со мной! Тебя ждет смерть!

- Смерть ждет всех нас, - таким же тоном ответила Хат. – И если мы ничего не сделаем, смерть придет скоро! И за нами, и за нашими детьми!

Метен несколько мгновений неверяще разглядывал ее. Он действительно был очень хорош собой – длинные блестящие черные волосы подхвачены и переплетены лентами, сильные смуглые руки и ноги, безукоризненно белая одежда.

- Безумная! – шепотом сказал он наконец. – Что ты такое говоришь?

- Метен, расскажи мне о Звездных Вратах! – быстро сказала Хат, бросив взгляд в ту сторону, где остались ее стражники. – Что находится в небесном царстве Ра?

- Я ничего не знаю об этом, - с сожалением и тревогой за нее ответил Метен. – Я занят другим, Первая.

- Расскажи! – воскликнула Хат. – Почему ты здесь?

- Я – один из мастеров бога, которым поручено сооружение виман, - ответил Метен. – Я пришел сюда за… Впрочем, тебе не следует это знать, - оборвал он сам себя, сердясь и на себя, и на девушку.