Телесная страсть опасна для всех девушек… даже скромниц она может превратить в хищниц: и еще более тех, что никогда не были ни скромны, ни незаметны.

Меила сознавала, что этот сон, в котором Имхотеп овладел ею, был своего рода инициацией… не просто неосуществленной мечтой: теперь Имхотеп действительно стал ее первым возлюбленным и господином. Египтянка не знала, насколько осознанной для самого жреца Осириса была возобновившаяся связь их душ: она не понимала, каким законам подчинены обитатели Дуата и как далеко простирается их власть над живущими. Теперь, когда она снова жила, смерть была для нее скрыта завесой.

Правда ли, спрашивала себя Меила, что время в подземном мире ощущается иначе? И годы, и даже тысячелетия там могут пролететь как один миг - а один-единственный миг растянуться на невыносимую вечность?..

Ей очень хотелось думать, что Имхотеп, если он сознает себя по ту сторону бытия, не ощущает времени так, как его подруга. Но теперь - была ли она его подругой?.. Если это суждено, они вновь встретятся, как в первый раз…

Хафез приехал вновь только спустя полтора года, и сразу же нанес Меиле визит.

- Ну надо же, как вы изменились, - сказал он с изумлением, оглядывая ее так, точно его подопечная успела превратиться в старуху. - Вам уже скоро девятнадцать! Судя по всему, как Анк-су-намун вы не дожили и до двадцати.

Меила усмехнулась. Что он себе позволяет!..

- Почему это вы так решили, господин директор?

Сама она не составила никакого представления, сколько прожила Анк-су-намун, несмотря на все видения; и из того, что не было в ее жизни связано с Имхотепом, вспомнила немного.

- Я уверен в этом, потому что фараон, конечно же, брал в свой гарем только молодых девушек, а брачный возраст для древних египтян начинался с четырнадцати лет, - ответил Хафез, беззастенчиво глядя Меиле в лицо. - Вы успели войти в сердце Сети, но не успели ему прискучить. Значит, пользовались царским благоволением недолго.

Меила фыркнула.

- Напомню вам, что тогда большинство людей доживало лишь лет до сорока, - сказала она. - И, несмотря на развитую медицину, женщины Египта старились гораздо быстрее нынешнего.

Она прибавила, сузив глаза:

- Фараон Сети, судя по всему, немало превысил этот средний для египтянина возраст. Как и вы, мистер Хафез.

Хафез сладко улыбнулся; он поклонился, извиняясь, приложив руку к сердцу.

- Конечно, конечно, - сказал верховный служитель Имхотепа. - Я вовсе не имел в виду, что вы… Напротив, вы стали еще красивее, и еще долго будете прекрасны.

Египтянка вздохнула, поиграв кистями плетеного пояса.

- Вы пришли просто нанести мне дружеский визит? - спросила она. - Или у вас есть что мне сообщить?

Хафез несколько раз написал ей, рассказывая, как идут дела, и один раз Меила ответила.

- И то, и другое, - сказал он. - Разумеется, я пришел к вам как старый друг… но, кроме того, нам нужно еще одно оружие, подобное “Книге мертвых”, мадам Меила. Столь же сверхъестественного, но обратного действия.

- Еще одна книга? - спросила девушка, недоверчиво улыбаясь. - “Книга живых”?

- Совершенно верно, - серьезно сказал пожилой египтянин. - Я лишь недавно узнал, каким способом О’Коннеллу и Эвелин Карнахан удалось убить Имхотепа. Вначале “Книга живых”, как вы сказали… ее истинное название “Книга Амона-Ра”… отняла у верховного жреца Осириса его Ка, или его божественную силу, воплощенную в человеческом обличье; а после с ним оказалось легко справиться обычным мечом.

Меила на несколько мгновений потеряла дар речи.

А потом крикнула:

- И ты смеешь мне такое предлагать, старый мерзавец?.. Вон отсюда!

Хафез вздрогнул и быстро отступил, вскинув ладони. Наверное, Меила в этот миг действительно была страшна. Но потом директор Британского музея улыбнулся и даже как-то укоризненно покачал головой.

- Не горячитесь, молодая госпожа, - сказал он. - Неужели вы до сих пор не поняли, что ваш возлюбленный, восстав из мертвых, может превратиться в бедствие, которое разрушит всю землю? Пусть он больше не приговорен нести смерть - не зная себе границ, Имхотеп может этого возжелать!..

Хафез помахал корявым пальцем у нее перед носом, точно вразумлял школьницу.

- Неужели вы не знаете, что жреческая каста в Та-Кемет существовала затем, чтобы ограничивать власть фараона? Имхотеп делал это при своей человеческой жизни. Теперь, в свой черед, мы, служители его истинной, а не мнимой божественности, обязаны стать на страже всего человечества!

Египтянин улыбнулся, видя, что Меила в замешательстве молчит. Он посмотрел на Лок-На, стоявшего поодаль со сложенными на груди руками, - усмешка темнокожего стража говорила, что он полностью солидарен с господином.

- Кроме того, без нас вы никогда не отыщете вашего возлюбленного, - прибавил Хафез. - Надеюсь, вас не посещала такая мысль? Разрешения на раскопки в Хамунаптре вам не достать, будьте уверены. А “Книга мертвых” надежно сохраняется в нашем лондонском святилище.

Меила бессильно опустилась на диван.

- Негодяй, - сказала она.

Но египтянка уже понимала, что ей нечего противопоставить Хафезу. А в самой глубине души сознавала… что Хафез, наверное, прав.

Ее руководитель присел рядом с ней, расправив свои причудливые алые одежды, отделанные серебряным шитьем. Дома в Египте он позволял себе одеваться очень вызывающе.

- Так вы согласны?

Меила с некоторым усилием кивнула, не глядя на него.

Они помолчали. А потом хозяйка дома спросила, по-прежнему не глядя на Хафеза:

- А как вы разузнали все эти подробности о второй смерти Имхотепа? Мне кажется, теперь я имею право знать.

Девушка повернулась к нему.

Балтус Хафез улыбнулся улыбкой человека, гордящегося своей ловкостью.

- Безусловно, это ваше право - знать все, - согласился он. - Могу ответить, что добыть информацию мне стоило немалых усилий. Но мне повезло: так же, как тогда, когда я отыскал ключ… и нашел вас. Боги благоволят нам, не правда ли?

Меила стукнула по паркету ногой в черной туфле.

- А если точнее? - сердито спросила она.

Хафез рассмеялся.

- О’Коннелл умеет хранить секреты, хотя и кажется простаком, - сказал он. - Его жена, несмотря на ее неуемное любопытство, умная женщина и тоже понимает, когда нужно молчать. Однако брат Эвелин О’Коннелл - пьяница, у которого язык без костей. Он выболтал все, что с ними случилось, едва ли не сразу: в одном из английских кабаков Каира. Даже обмолвился, где они потеряли обе священных книги.

Египтянин сложил руки.

- Я долго искал тех, кто слышал его речи, и отделял в их россказнях правду от лжи, - сказал Хафез. - Но в конце концов мне это удалось: ибо я знаю, как может выглядеть истина.

Они вновь поехали на раскопки и достали “Книгу Амона-Ра”. Меила почувствовала, где та лежит, еще скорее, чем они обнаружили черную книгу.

О поисках тела Имхотепа директор Британского музея в этот раз и не заикался: хотя без “Книги мертвых” эти попытки, скорее всего, кончились бы плачевно. Незаметно увезти целую мумию, да еще такую, не получилось бы.

Меила прислушивалась к себе, несмотря на все свои страхи; и она ощущала, как песок буквально хватает ее за ноги. Хамунаптра угрожала вновь поглотить ту, которая была прикована к Городу мертвых три тысячи лет. Но голоса Имхотепа молодая египтянка не слышала.

На вопрос Хафеза, что она чувствует, Меила серьезно сказала:

- Он, несомненно, здесь… но слишком глубоко, чтобы я услышала его. Надеюсь, время в подземном мире не равняется нашему времени… потому что Имхотепу придется подождать.

И она сама еще не знала: сокрушается или радуется такой отсрочке.

А Хафез сказал, тоже с полной серьезностью:

- Кажется, когда придет время, нам понадобится землеройная машина.

***

Роза Дженсон вернулась в Англию только спустя два года после этого разговора.

Ее замужняя сестра Вайолет изумилась, обрадовалась и едва ли не испугалась, увидев на пороге нежданную гостью. Единственная служанка и помощница Меилы Наис не могла предупредить о своем визите: не зная, когда у нее выдастся свободное время.