Я заставил свои шестеренки покрутиться и честно целый день думал о возможных вариантах увлечений. Безрезультатно. В прошлое, понятное дело, я заглянуть не могу, а в настоящем я толком не понимал, что вообще можно чем-то заниматься.

Заварив ягодный чай, я сел в комнате, которую отвел мне Найт и, завернувшись в плед, несколько часов бездумно пялился в разукрашенную стену. Сразу было заметно, что тот, кто самовольничал на этом «холсте», умел обращаться с кистью. Это самоназванное полотно было разрисовано пестрыми цветами с переплетающимися стволами, от которых расходились острые шипы. На бархатных лепестках ядовитых расцветов грелись в нарисованных еле заметных лучах солнца капельки росы. Рисунок был передан так искусно, что все художество можно было принять за настоящий пейзаж. Словно кто-то перерисовал снимок фотокамеры. Вьющиеся стволы образовывали прямоугольную рамку вокруг центра, в середине был изображен самый яркий огненно-красный бутон, полностью распустившийся и раскрывший каждый даже самый маленький лепесток. Художник так же нарисовал небольшое алое свечение вокруг цветка. На лепестке сидела бабочка с невероятно большими крыльями. В переливах солнца виднелась пыльца. Прозрачные сверкающие капельки воды, поймавшие лучики, скатывались вниз. Все, что располагалось помимо цветка, нарисовали нарочно слегка размытым, выделяя центр. Макро-щелчок воображения.

Рики лежал у меня на коленях и, мурча, ловил юркие сны. Временами он забавно потягивался, выставляя лапки вперед, выпуская из розовых подушечек коготки, и зевал. Затем переворачивался и, вздрогнув от мгновенно проникнувшего холода, снова сворачивался в клубок, накапливая тепло. Я размеренно гладил его спинку, чувствуя под пальцами пушок и тихо-тихо, но быстро бьющееся сердечко.

— Эй, ты чего здесь сидишь? – улыбнулся Край, заглядывая в комнату. Я быстро приложил палец к губам, и кивнул на Рики.

— Ты прямо как мамочка, — шепотом сказал он, присаживаясь рядом и смотря на малыша. Его лицо светилось от нежности и заботы.

— Скорее как папочка, — тихо посмеявшись, так же тихим шепотом ответил я.

— Ну нет. Папочкой буду я, а тебе отведена роль мамочки, — решил Найт, чмокнув в висок. Его теплое дыхание и сводящий с ума шепот приятно грели изнутри.

— В моей футболке?

— Да. Ты не против?

«Просто я очень соскучился», — чуть не вырвалось наружу.

— Я хотел прибраться в квартире, а свою одежду закинул постираться. Так что, вот… Использовал твои тряпки.

— Да нет, ничего. Мне даже приятно. Ты ведь ее одевал, — погладил парень меня по талии.

«Су-у-ука», — с натяжкой проплелось в голове. Был бы я котом, то взъерошился бы точно. Зачем он это делает? Приятно же.

— Как поработал? – мило улыбнулся я, в голове наваливаясь на шкаф с мыслями, из которых рвались и чуть не выпадали грубые фразы и колкие предложения. Но я стоически держал их, как человек одежду, которая кучей сваленная до этого, вываливалась на свет божий из того же шкафа.

— Хорошо. Даже очень.

— А ты чем вообще занимаешься? – так, подпереть чем-то. Срочно.

Веко нервно задергалось. Поэтому я как бы довольный беседой, прищурил глаза. А чертики уже, закатывая рукава, доставали из-за спины биты, костеты и арматуру, уверенно двигаясь в сторону Края.

— У меня своя компания, — неопределенно ответил он.

— Ну ты и размахнулся, — подперев комодом шкаф, быстренько захлопнул дверь с личным адом и повернул ключ.

— Чистая случайность. И как твои раздумья? – водя кончиками пальцев по плечу, спросил Край.

— Понимаешь, я не помню больше половины своей жизни, — неровно ответил я, ежась от прикосновений. У меня же практически колом стоит уже! — Поэтому я не знаю, что мне нравится.

— Потерял память? – изумленно спросил Найт.

— Да.

— Прости, я не хотел давить на тебя.

Я отрицательно покачал головой.

— Ничего страшного.

— Тогда мы вместе поищем. Займемся этим на днях, как только я разгружусь немного. Хочешь посмотреть фильм?

Рики приоткрыл глазик и стал наблюдать за нами.

— Проснулся? – улыбнулся я, заглядывая в глаза котенку. Пришлось наклониться.

Рики широко открыл глазки и ощущение, что улыбнулся. Такой милый. Замурчав громче, он поднялся и лизнул мою руку.

— Привет, маленький, — поздоровался Найт. Рики перестал ластиться и, испуганно взглянув на него, прижался ко мне, пряча мордашку.

— Понял? – смеясь, показал ему язык.

— Ну вот. Я еще и плохой, — наигранно расстроено опустил голову Край, спрятав глаза в руке.

— Так что там про фильм? – напомнил я, опуская все возможные продолжения этой игры.

— Предлагаю устроить совместный просмотр, — взбодрился парень.

— Согласен, — подскочил я. Рики поспешно спрыгнул, чтобы не оказаться на полу вверх тормашками.

Не знаю, что это был за фильм. Меня не особо интересовало. Больше волновало то, что сейчас мы лежали вместе с Краем. У него в одной из комнат перед кроватью висела плазма. Поэтому мы улеглись на кровать и пялились в какую-то бурду. Рики лег мне на живот и, кажется, правда смотрел этот фильм. Забавный такой. А я прижался к груди Края, вдыхая его запах, слушая спокойное биение сердца и чувствуя, как он дышит. Всем этим он вел меня в состояние одурения. Глаза закрывались, и клонило в сон. Мне с ним хорошо. Я даже почти не курил. Найт хорошо заменял табак.

Закрыв глаза, наслаждался этим спокойствием, водя кончиками пальцев по его раскрытой ладони. За окном уже давно растелилась ночь. Звезды, хаотично мерцая, соответствовали неспокойному состоянию.

— Ты с ней спал? – из чистого интереса спросил я.

— С кем – с ней?

— С горничной.

— Ты что, ревнуешь? – не смог сдержать улыбку парень.

— Больно надо.

— Ну есть причина, по которой эта милаха все еще на свободе.

— И какая же? – колко спросил я, немного оскорбленный. Значит, не будь причины, он бы давно затащил эту швабру в постель для простых утех?

— Она – андроид.

Мое лицо вытянулось.

— Нда, я бы тоже не хотел так вот, с машиной. Но она же, как живая, – не мог до конца поверить, будучи еще утром уверенный, что говорю с живым мешком мяса и костей.

— Ага. Никто и не заметит. Нашпиговали всякими программами, поэтому теперь она сама невинность. Ну и иногда она еще и дом охраняет от нежелательных гостей.

— Умереть от ее руки, наверно, кайф.

— А чем ты занимался? Я имею время, уже после потери памяти.

— Чем занимался? – нехотя переспросил я, растягивая время и придумывая ответ. Хорошо, что Край сейчас не видит моего испуганного и растерянного лица.

— Да.

— Толком ничем. Пытался свыкнуться с новой жизнью, – если говорить серьезно, то этот разговор задевал меня, почти топтался по памяти и внутренностям. Перестав обнимать парня, я сел, смотря вниз, за пределы кровати. – Пытался что-нибудь вспомнить, но это не особо удается. А вообще, если добавить маразматичности и мистики, то я всегда ощущаю себя призраком. Будто я уже давно не живу и просто умер тогда, когда потерял память. Тогда я потерял все, что у меня было. Ты – первое, что было по-настоящему хорошего в этом муторном тумане, — признался в конце я, густо заливаясь краской. Приходилось тщательно подбирать слова.

— Неужели рядом не было никого, чтобы поддержать тебя?

Меня подцепил факт, что он проигнорировал то, что мне далось тяжелее всего сказать.

— Я старался сторониться всех. После того, как у меня началась новая жизнь, я почему-то стал всех остерегаться и бояться… Кстати, а как я смог выйти из квартиры вчера? – сменил я тему, вкрадчиво смотря на Края.

— Пока ты рядом со мной, можешь появляться за пределами квартиры, — хитро блеснул глазами Найт.

— Вот класс… Спасибо, что сообщил.

— Именно. Можешь везде со мной ходить.

— Как собачонка?

— Нет. Как дорогой человек.

«Дорогой?!»

Я немного подскочил. Рики, шикнул на меня, мол, успокойся придурок, и снова повернулся к фильму.