- Потому что мы два мозгоеба. Тебе, как и мне, не нужны тупые и спокойные отношения – скучно. Обязательно должна быть нервотрепка. Так что, сколько бы раз ты не уходил от меня, все равно вернешься. Когда в сотый раз уйдешь от меня, можешь иметь, кого хочешь. Вот только потом схлопочешь.

- Как грозно, – свернул губы трубочкой, за что был тут же укушен – Все, закончили? А теперь, раз уж ты отнял время, пошли сразу в комнату. Не хватало заболеть.

Дорожка из разбросанных мокрых вещей, которые можно было смело отжимать, чтобы наполнить целое ведро водой, вела прямо к огромной трехспальной высокой кровати, обособленной от всей комнаты полупрозрачными, развивающимися от дуновений ветерка, шторами.

- Ты все веселье пропустишь, – последний раз предупредил Кира.

- Ахах, думаешь, мне там веселее, чем здесь? Нет уж, программка сейчас куда более волнующая, чем внизу.

Кира улыбнулся: ему было приятно слышать этот тихий голос, чуть прерывающийся от предстоящего «веселья», приятно ощущать, как он неотрывно наблюдает за каждым его движением, как кошка – настороженный, готовая выпустить коготки, а пока принимающая ласки и нежности.

Нико не дал Кире сделать ровным счетом ничего. Он перевернулся и, грациозно изогнув спину, опустился вниз.

Перебирая пряди его волоса, поглаживая его, Кира откинулся на подушки, полностью доверяя. Это было так просто, и в то же время почти нереально. То, что так бесило и так нравилось в этом парне – непредсказуемость. Никогда нельзя расслабляться – всегда начеку. Хотелось убить его, но невозможность причинить хотя бы толику боли –выламывала изнутри. Это и был взаимный вынос мозга.

Все же Нико еще пришлось спуститься вниз. Приведя себя в порядок, он, хоть внешне и сохранял спокойствие, не мог не скрыть безумно довольной ухмылки.

- И где ты был? Наверное, с Кирой? – посмел себе предположить Сэм с ядовито-болезненной улыбкой, которая выглядела как обычная беззлобная насмешка, если справить ее остатками нежности.

- С Кирой, – согласно кивнул парень назло. Он прочувствовал настроение короля и не собирался строить из себя беззащитную дурочку. Только не сейчас.

- А обязанности свои не забыл?

- Я все успею и не забыл. Не нужно напоминать о них.

- Дело твое.

- Именно. Но спасибо за напоминание.

Сэм искренне старался подавить желание сорваться. Но когда Нико повернулся, чтобы отойти к послам и обсудить некоторые экономические вопросы, схватил его за локоть и когда тот остановился, с недоумением смотря на парня, подошел и, раздавливая взглядом, спросил как можно спокойнее:

- А ты не боишься играть со мной настолько опрометчиво?

- Боже, Сэм, твои чувства тебя и погубят, – наполовину серьезно и насмешливо сказал Нико.

Парень мигом ослабил хватку до почти неощутимой. Наемник легко высвободился и, бросив последний сострадательный взгляд, направился по намеченному маршруту.

Больше всего Сэм боялся этого взгляда: снисходительного, словно богач смотрит на нищего, или здоровый на безнадежно больного. И это ранило его гордость. Чтобы у кого-то хватило смелости и наглости обратить подобный взгляд к нему, королю, было равносильно суициду. А в данном случае, грозило войной между ним и парнем. А он сомневался, что Нико в состоянии потянуть свою часть каната. Появилось странное желание, почти незаметное – раздавить его, прижать так, чтобы он сам приполз к нему с извинениями. Скрытая ненависть, желание властвовать, подчинить к себе эту самоуверенную и самодостаточную кошку. Сломать ему душу, чтобы подчинить себе. Душу, а по необходимости и кости. Сломать его тело. Оставить на нем незаживающие шрамы. Почти незаметное желание, но уже достаточно четкое вырисованное в своем мизере.

А Нико спокойной уходил, не понимая, к кому повернулся спиной. Стал слишком уверенным от того, что привык к особому отношению к своей персоне со стороны Сэма. Как предрассудительно.

Нико смог успешно заключить несколько сделок, познакомиться с семьями-основателями, советниками и многими другими людьми, которые могли внести немалую лепту в историю его правления.

Сэм смотрел на него, не отрывал взгляда. Тяжелый, истязающий взгляд. Кто-либо боялся подойти к нему сейчас. Все, кто хоть как-то знал Сэма, прекрасно помнили о том, что, не смотря на то, что правитель он великолепный, имеет черту скрытого вулкана: мог взорваться в любой момент. И многие знали: сейчас он решает чью-то судьбу. Но мало кто замечал отчаяние и боль в его потемневших глазах и страстное желание быть счастливым.

Он смотрел и не знал, к чему придраться, чтобы вывести Нико и напиться его ненавистью.

Нико вышел из зала, чтобы пойти расслабиться и возможно даже растормошить Киру на новые всплески чувственного голода. Сэм вышел следом.

- Как прошли переговоры? – бросил он.

- Великолепно.

- Что еще осталось?

- Думаю, уже вряд ли что-то буду делать сегодня: слишком устал.

- Можешь позволить себе отдыхать сейчас?

- А, то есть, мне нельзя? – предпочитая игнорировать его латентную ярость, беззаботно улыбнулся парень. Он точно не хотел сейчас конфликтовать. Ему было хорошо, плюс ко всему сейчас в его кровати спал сумасшедший красавчик, от которого он уже начинал зависеть.

- Нет, – наперекор ему холодно отрезал тот. Он хотел ссоры, крупной, яркой, словно взрыв, сметающий все на своем пути.

- Ты не заставишь меня ссориться. Я не настроен, – медленно улыбка начинала сползать с его лица. Одним глотком он осушил бокал с вином.

Незаметным молниеносным движением, дополнением которого были и силы медиума, Сэм выбил бокал из рук короля, и он разбился о пол. Теперь была очередь Нико поднять глаза, наполняющиеся яростью.

- Не зли меня, – тихо предупредил он.

- А то? – задал вопрос он.

Нико сжал кулаки. Ему не хотелось говорить о том, чем может обернуться эта ссора для них обоих.

- Что с тобой случилось за пару часов? – насколько это возможно, спросил он мягко.

- Со мной ничего. Не я же провел несколько часов, ублажая парня, который относится к тебе не лучше, чем к самой дешевой путане.

Этого было достаточно.

Вторая пощечина за вечер. В аристократии это означало нанесение оскорбления. И Сэм принял его.

Притронувшись кончиками пальцев к краснеющей скуле и, ощутив через тонкую чувствительную ткань шелка, из которого были сделаны перчатки, растекающийся жар, он всего лишь щелкнул пальцами, и Нико проехался по полу спиной, влетев в стену и оставив на ней расходящиеся трещины.

- Никогда не смей меня бить, – только и сказал Сэм.

Откашливаясь, Нико встал: причиненные ушибы можно было терпеть, так как, будучи наемником, приходилось терпеть и большее.

- А ты не смей оскорблять меня, – прошипел он. Его не удивил факт того, как он оказался в таком положении. Его вообще уже ничего не удивляло. И даже силы парня, хотя он даже не коснулся его.

- Ты же понимаешь, что не справишься со мной?

- И что дальше? Что думаешь делать? Всего меня переломать? Да пожалуйста, – по-настоящему зло хмыкнул Нико. Становиться его врагом было опасно.

Сэм слегка опешил. Он не подумал, забыл, что его сломить очень сложно, этого кота.

- Я это так не оставлю, – поворачиваясь, бросил Сэм.

- А придется, – крикнул в след Нико.

====== Душу изменить невозможно, в отличие от привычек ======

- Спишь? – спросил Нико, залезая на кровать, тем самым напоминая охотящуюся кошку, и легко поцеловал его в щеку. Кира завел руку назад и, обняв короля, притянул к себе.

- Спал, – невнятно проговорил он.

- Какой милаш, – лег сверху наемник и с наслаждением прикрыл глаза.

- Как все прошло?

- Отлично. Я умничка, – игриво показал язычок он.

- Конечно умничка.

- Вот только тебя, идиота, там не хватало. Все такие воспитанные, сплошные выдержки, этикет. А похабщину элементарную из программы убрали.

- О, возьму на заметку. Устал?

- Как же ты догадался? – с наигранным удивлением спросил парень.