— Я не Кира, — повысил голос Лайт и сжал кулаки, — но если ты настаиваешь на том, что я должен таскаться за тобой на этой чертовой цепи, то ты должен подобающе себя вести, хотя бы при других!

Эл надменно улыбнулся:

— Ты говоришь как твой отец, Лайт-кун, — немного загадочно сказал сыщик.

— И я уверен, что мой отец согласился бы со мной, — прошипел парень. — Определись уже, Эл. Что ты хочешь? Ты хочешь поймать Киру или выставить меня перед всеми ид…

— Достаточно, — отрезал Эл. Улыбка сошла с его губ. — Это не так просто поймать кого-то, если нет никаких доказательств. И не так просто снять наручники, когда есть хоть малейший шанс того, что ты можешь оказаться Кирой. Мне нужно знать, что ты Кира, я хочу знать, как ты убиваешь, я хочу, чтобы ты признался… — Эл спустился на ступеньку ниже, сокращая расстояние, которое их разделяло. — Хотя… Не думаю, что ты когда-нибудь признаешься. Ты умен, и твой ум помогает тебе снова и снова избегать разоблачения.

— Я говорю тебе, что я не Кира! И все, чего я хочу, это поймать ублюдка, избавиться от подозрений и вернуться на свободу вместе с Мисой!

— Если ты так уверен в своей невиновности, — рассуждал Эл, — то тебе нечего бояться. Почему бы нам не вернуть все камеры?

Эл наклонился так близко, что Лайт подумал, будто он его сейчас поцелует, но Эл только вздохнул и, развернувшись, снова пошел вверх по лестнице, утягивая Лайта за собой.

Может, иногда Эл и думал, что ошибся, и Лайт не Кира, но он просто не хотел снимать наручники. Возможно, это просто эгоизм, но детектив не хотел отпускать от себя подозреваемого, и когда тот просил о свободе, Эл чувствовал безысходность.

Пройдя еще один коридор, гостиную и кухню, Эл вошел в спальню, запер дверь и отключил телефон, приказав Лайту сделать то же самое, прежде чем бросить оба мобильных в ящик тумбочки.

Именно в пределах этой комнаты исчезали все границы и рамки. Тут не было детектива и подозреваемого, только два любовника, связанных особой связью.

***

— Держи.

Лайт протянул Элу чашку кофе и сел напротив.

Тело болело от усталости после тяжелого учебного дня, и от мысли, что после утомительного свидания с Мисой его ждет изнурительная ночь, становилось еще хуже. Кроме того, прошлой ночью он лег в четыре утра, так что сил абсолютно не было.

Рабочий день еще не закончился, поэтому они сидели за компьютерами в комнате следственной группы. Элу, судя по всему, тоже стало скучно, так как он начал играть в игру «Где Волли?», которая каким-то образом оказалась на его диске. Смысл игры был в том, чтобы среди огромного количества нарисованных персонажей найти прячущегося парня в полосатой красно-белой водолазке. Эл так быстро находил его, что уровни не успевали прогружаться.

Воспользовавшись тем, что гениальный и всемирно известный детектив увлечен детской игрой, Лайт устроился поудобнее и задремал, но Эл, отпив из своей кружки, перевел на него взгляд:

— Лайт-кун, ты, кажется, отвлекся, — заметил он. — С тобой все в порядке?

Лайт рассеянно кивнул и выпрямился на стуле, беря в руки свой горячий кофе.

— Да, нормально.

Эл снова вернулся к игре, а Лайт почувствовал небольшое облегчение из-за того, что Эл, кажется, не злился за недавний инцидент, а это хороший знак. Когда Эл рассержен, на следующее утро Лайт, если, конечно, не его очередь быть сверху, едва может подняться с постели.

Элом было не так легко управлять, как, например, Мисой, но у каждого есть свои слабости, даже у такого человека, как Эл. Его маленькие причуды делали его предсказуемым, так что Лайт пытался найти эти веревочки, чтобы умело за них тянуть.

— Ты уверен? — монотонный голос вырвал его из мыслей. — У нас сегодня еще много работы. Я бы не хотел, чтобы ты продолжал отвлекаться.

— Я… Я просто подумал… о твоих преемниках, — Лайт решил перевести разговор в другое русло, уже заранее зная следующий вопрос детектива.

— И что именно?

— Они… просто дети, верно?

— На данный момент, да.

— Они, вероятно, не смогут сразу взяться за дело. Я имею в виду, если… если ты умрешь.

— Скорее всего, нет, — согласился Эл. — Поэтому однажды я попросил тебя занять мое место, когда я умру.

— Я обещаю, что не подведу тебя, — кивнул Лайт, отпивая свой кофе и глядя на сосредоточенное лицо детектива. — Я знаю, это не мое дело, но… Разве можно вмешивать в такие дела детей?

— Лайт-кун, независимо от того, кто Кира, вполне вероятно, что я скоро умру в погоне за ним. Другие ждут своего часа, чтобы занять мое место, и в каждом из них я абсолютно уверен. Они не так просты, как ты думаешь.

Лайт смотрел на него, не отрывая чашки от губ, затем сказал:

— Не говори так уверенно. Может, ты не умрешь.

Эл грустно улыбнулся:

— Я уверен в том, что говорю. Но пока я жив, и моя музыка все еще играет, не так ли? — Эл медленно перевел взгляд на Лайта. — Кира все равно не остановится, пока не убьет меня.

***

Танцуй, танцуй,

Мы почти расстаёмся.

Танцуй, танцуй,

Такой жизнью ты бы хотел жить.

Танцуй.

Как меня бы любили,

Если бы узнали о моих страданиях.

Fall Оut Boy — Dance Dance

***

Много лет спустя, когда их сказка подошла к концу и бренные тела гнили глубоко под землей, оставляя в память о Ягами Лайте, Кире, лишь крест на безымянной могиле, сказка утратила свое волшебство, танец Киры и Эл оборвался вместе с музыкой. По крайней мере, так казалось.

Эл перестал танцевать, предоставив Кире свободу действий, но в это время из-за кулис вышли еще двое. Они знали движения и готовы были заменить Эла, перенося в танец накал страстей и экспрессию.

Мэлло и Ниа.

Лайт никогда не придавал преемникам Эла большого значения, не видел в них большой угрозы, но, возможно, увлекшись танцем с Элом, он не заметил, как они стали для него серьезными соперниками.

Лайт видел, как они соперничают друг с другом, пытаясь доказать, что один лучше другого, ставили подножки, отравляли жизнь, но неизменно помогали друг другу подняться, а потом снова толкали, и так по кругу.

Они дополняли друг друга, словно свет и тень.

И в их глазах было отражение Эла, как несравнимого авторитета.

Эл же стоял за тяжелым занавесом в полном одиночестве и с грустью наблюдал за теми, кто еще остался на сцене. Миса, Рюк и остальные…

Он наблюдал, как два юных конкурента ведут борьбу за дело, которое великому детективу так и не удалось раскрыть при жизни.

Мэлло и Ниа против марионеток Киры, которые безропотно подчиняются каждому движению своего мнимого Бога.

Эл жалел, что не успел как следует посвятить своих преемников в суть дела, но они превосходно справлялись, пытаясь предугадать каждое движение своего врага. У них не было такой слабости к главному подозреваемому, как у самого Эла. Любовь подталкивала его к обрыву, но тот этого не замечал.

Когда занавес снова был поднят и Лайт впервые за долгое время увидел Эла, то с первого взгляда он показался ему таким же, как и прежде, но эти черные, бездушные глаза…

Лайт возобновил свой танец, постепенно вспоминая движения после долгого перерыва, но то и дело спотыкался, пока не рухнул на колени, понимая, что больше не сможет танцевать.

Пляска Смерти закончена…

***

Возможно, он был глупцом, когда решил, будто один поцелуй заставит мрачный темный лес расступиться и впустить в себя солнце, но он должен был попытаться. Не отрывая взгляда от черных глаз, он мягко толкнул детектива на постель и склонился над ним.

Эл никак не реагировал, даже не сопротивлялся. Он просто лежал неподвижно, как…

…труп.

— Эй, — пробормотал Лайт, разрывая поцелуй, — что с тобой?

Эл только пожал плечами и промолчал.

— Ты не хочешь, — скорее утвердительно, чем вопросительно, сказал Лайт.

Эл снова пожал плечами и без всяких эмоций сказал:

— Мне все равно, — холодный, безразличный тон. — Мне все равно, что ты делаешь. Это тело ничего для меня не значит. Можешь делать все, что хочешь.