— Рьюзаки! — Лайт стиснул кулаки, — получать удовольствие, обвиняя кого-то в убийствах… Это отвратительно!

— Но, если моя задача состоит в том, чтобы выявить преступника, основываясь на уликах и доказательствах, то разве не нормально чувствовать удовольствие, когда одна из моих догадок подтверждается? Разве это не естественная человеческая реакция, Лайт-кун? Я ничего не могу с собой поделать.

— Ни одна из твоих догадок еще не подтвердилась! — не успокаивался Лайт. — Ты все еще не поймал Киру!

— Осмелюсь не согласиться, — просто сказал Эл, опустив глаза. Лайт проследил за его взглядом и заметил, что тот смотрит на связывающую их цепь. Гнев начал потихоньку закипать в крови.

— Все твои догадки вертятся вокруг меня и Мисы, но мы чисты, — холодно сказал Лайт, — у тебя просто нет других подозреваемых и ты отыгрываешься на нас.

Эл не стал спорить и лишь лениво пожал плечами, бросая изгрызанную веточку в тарелку.

— Возможно.

Давно Лайт не был так взбешен.

— Рьюзаки, помнишь, как этим утром ты спросил, ненавижу ли я тебя, и я ответил, что нет?

— Помню.

— Так вот, я забираю свои слова назад.

Эл только ухмыльнулся:

— Я подозревал, что ты так скажешь, — он щелкнул по цепи, задумчиво глядя, как дрожат звенья, — но это все равно ничего не меняет.

— Как это? Разве моя ненависть не повышает процент моей причастности к Кире? — насмешливо спросил Лайт.

— Не обязательно. Ты просто сердит. Это естественно чувствовать ненависть, когда ты на кого-то сердишься. Если только… — Эл снова щелкнул по цепи, завороженно наблюдая за звеньями, — если только Кира не работает исключительно в состоянии гнева.

— Может быть, — Лайт пожал плечом, — я не Кира, откуда мне знать, как он или она работает.

Эл кивнул и отметил:

— Я заметил, что ты осторожен в словах и подбираешь гендерные местоимения, подразумевая, что тебе не известен пол Киры… Или я ошибаюсь, Лайт-кун?

Лайт отчаянно захотел удариться головой о стол. Эл был невыносим. Да, Лайт осторожно подбирал слова, но только потому, что детектив ловит каждое его слово. Скажи Лайт о Кире в мужском роде, Эл бы возликовал и снова набросился на него, заявляя, что тот с подозрительной уверенностью говорит о том, что Кира мужского пола, а Лайт, как нельзя кстати, мужчина.

— Рьюзаки, это уже смешно, — закипел подросток. То ли на Рьюзаки сказывалось плохое утреннее настроение, то ли еще какие-то факторы, но сегодня он был просто нестерпим. — Твои обвинения, если их вообще можно так назвать, крутятся исключительно вокруг меня. Чего ты хочешь добиться, оказывая на меня давление и сажая на эту чертову цепь?

— Ну, я могу наблюдать за твоим поведением и мыслительным процессом. Может, это покажется неэтичным, но, в конце концов, ты, Лайт-кун, сломаешься под провокациями, достигнешь точки кипения, и тебе придется либо начать активно действовать, либо отказаться от своего положения Киры, либо… либо тебе все же удастся меня убедить в том, что ты невиновен, и я буду вынужден принести свои извинения.

— Ну и какова вероятность последнего? — спросил Лайт.

Эл около минуты молча смотрел в потолок, прежде чем ответить:

— Около двух процентов, Лайт-кун.

Лайт почувствовал негодование и злость:

— Ты искренне веришь, что я на 98% — Кира?

— Нет, ведь есть и другие варианты…

— Рьюзаки! — Лайт снова взорвался. Его убивало, с каким спокойствием он говорил о таких вещах, — тут есть только один вариант! Я невиновен! Я не Кира!

— Лайт-кун, — устало вздохнул Эл, — не стоит думать, что я так просто поверю твоим словам. Мы оба знаем, что ты лжешь. Я знаю, что многие члены следственной группы не согласны с моими методами работы, но сейчас ты должен согласиться, что благодаря ним я все ближе к твоему разоблачению.

— Честно говоря, Рьюзаки, — сухо ответил Лайт, — я ненавижу твои методы работы.

— Спешу тебя уверить, что ты в этом не одинок, — Эл поднялся на ноги, — ладно, мы должны спуститься вниз и продолжить работу. Не мог бы ты поторопиться и допить уже свой кофе?

Лайт изо всех сил боролся с желанием выплеснуть остывший кофе прямо в лицо Эла, чтобы хоть как-то отомстить за это его спокойное выражение лица. И в любой другой день, он бы, наверное, так и поступил, но сегодня Эл был в настораживающе-опасном настроении. Нет, Лайт его не боялся, но все же подумал, что не стоит его провоцировать.

Лайт быстро допил кофе, откинул спавшую на глаза прядь каштановых волос, одернул свитер и посмотрел на Эла, всем своим видом показывая, что готов идти. Он был рад, что Эл не заметил в нем секундной перемены, когда тот колебался, стоит ли запустить в этого чудака чашкой или нет. В противном случае, он бы приписал это выражение лица к Кире.

«Скрытность» — вот название игры, в которую эти двое ушли с головой. Колкости во время непринужденной беседы, холодные маски на лицах, каждое слово, просчитанное заранее. Даже когда они молчали, они умудрялись видеть друг друга насквозь. Постоянная битва умов, которая не прекратится, пока один из них не падет.

Конечно, Ягами Лайт и Рьюга Хидеки, или Рьюзаки, или любое другое выдуманное имя детектива, должны быть друзьями. Скрепя сердце, они должны дружить, не смотря на «я подозреваю, что ты массовый убийца» и на всю эту конкуренцию между двумя гениями. Хотя, Лайт часто задумывался, какая тут вообще может быть дружба. Он терпеть не мог то, как Эл к нему относится, терпеть не мог находиться под контролем чудаковатого детектива, терпеть не мог, когда его раз за разом называли лжецом, да и вообще, Эл… он вообще не имеет никакого представления о дружбе и, вероятно, никогда не будет иметь.

Вдруг Лайт поймал себя на мысли, что ему приходится мириться со странностями этого парня 24 часа в сутки, 7 дней в неделю, играя в эту дружбу. Друзья… У Эла нет и никогда не было друзей. Хотя, как он может завести друзей, не выходя из своего убежища. И если быть предельно честными, то и у Лайта их не было. До этого момента никто не мог сравниться с его умом и Лайт просто игнорировал чужие попытки с ним подружиться. А вот их интеллект, их превосходная игра в теннис, да и их сплоченность в расследовании дела, должны были зажечь интерес друг к другу. По всем правилам, они должны были стать не разлей вода. Но, хоть Эл и пытался поддерживать их натянутую дружбу, Лайт относился к этому с опаской и постоянно отдалялся. Эл не заслуживал его доверия. Лайт вообще сомневался, что Эл понимал значение слова «друг».

Честно говоря, на подсознании Лайт хотел стать его другом, настоящим другом, но, к своему ужасу, день ото дня понимал…

… что ненавидеть его гораздо проще.

Комментарий к Часть I. Глава 1: Аврора.

Косплей к этой главе от SmartCasualTrousers (DeviantArt)

http://cs628019.vk.me/v628019792/414eb/n_ZsBO10YHY.jpg

========== Глава 2. Поцелуй возлюбленного. ==========

— Ладно, — твердо сказал Лайт, когда последние члены следственной группы разошлись по домам и они снова остались наедине в рабочем кабинете, — что с тобой сегодня творится?

— Ничего, Лайт-кун, — Эл оторвался от монитора и с любопытством взглянул на подростка, — почему ты спрашиваешь?

— Потому что ты странно себя ведешь.

— Думаешь? — Эл взял с тарелки конфету в красной обертке и, развернув ее, отправил в рот. — Я такой же, как обычно.

Лайт пристально посмотрел на детектива, с наслаждением смакующего свою конфету. Тот быстро проглотил и продолжил, облизнув кончики пальцев, на которых остался шоколад:

— Странно, что ты это заметил. Ты так внимательно следишь за мной, что видишь малейшие изменения в моем поведении, Лайт-кун? Может, ты приглядываешься ко мне, ища слабые места, потому что ты Кира и планируешь меня убить?

Лайт стиснул кулаки. Держать себя в руках было все труднее.

— Ты не прав, Рьюзаки. Просто твое странное поведение, начиная с сегодняшнего утра, бросается в глаза.

— Бросается в глаза? Что именно? Сегодня я, как в любой другой день, выполнял свою работу. Что же именно показалось тебе странным?