— Мы находимся в весьма отчаянном положении, — бесстрастно заметил Ниа. — Как у меня, так и у Мэлло есть возможность убить Ягами Лайта, в то время как у Ягами Лайта, при всем желании убить нас обоих, этой возможности нет.

— Пусть только попробует оживить ублюдка после того, как позволил Мэтту умереть, — прошипел Мэлло, в отвращении глядя на Эла.

Ниа кивнул, оставаясь предельно спокойным.

— Я предупреждал и тебя, и Мэтта, что не стоит возвращаться в штаб-квартиру следственного отдела, — холодно напомнил Эл. — Я предупреждал, потому что знал, что все может так обернуться. Я знал, что может возникнуть острая ситуация выбора между вашей жизнью и жизнью Лайта. Мэтт не послушался и поплатился.

— Так вот почему… ты начал работать со мной, — заговорил Ниа, сделав несколько медленных шагов в сторону детектива. — Просил выждать время и не начинать преследовать Ягами, пока ты не убедишься, что это будет безопасно. Ты не помогал мне, ты… ты держал меня подальше от него, чтобы спасти мою жизнь.

Эл кивнул.

— К счастью, ты намного послушнее и рассудительнее, чем Мэлло и Мэтт вместе взятые, — ответил он.

— Я не понимаю, Эл, — пробормотал Лайт, не обращая внимания на пистолет Мэлло, направленный прямо на него. — Ты стал шинигами, заменив Рэм, а шинигами убивают людей. Я уже понял, что ты отличаешься от них, но почему ты защищаешь меня? Почему не позволяешь им убить меня?

— Я ведь уже сказал, что был послан сюда не ради твоего убийства. Я здесь, чтобы наказать Киру, но я не знаю, как именно.

— Я знаю, — мрачно сказал Лайт. — Смертью.

— Что ты знаешь о смерти, Лайт-кун? Что ты знаешь о том, что за этой завесой между жизнью и смертью? Когда ты умер, ты был послан в мир забвения. Туда, где совершенно ничего нет. Ты не знаешь, что такое смерть, Лайт.

— Эл… — Лайт почувствовал внезапную панику и подступающую тошноту. — Меня отправят обратно в забвение? Я не хочу туда возвращаться!..

Эл только пожал плечами:

— Я не знаю, Лайт-кун. Я понятия не имею, какое наказание подходит для человека, убившего шинигами.

— Но… Но ты… — Лайт схватил Эла за руку выше локтя и начал отчаянно его трясти. — Т-ты ведь сказал, что был послан сюда ради наказания, Эл!.. Значит, ты единственный, кто может меня наказать! Значит, если ты захочешь, то… то можешь просто взять и…

— Я мог бы отпустить тебя, если ты это имеешь в виду.

Лайт кивнул. Его руки, сжимающие локоть Эла, заметно дрожали.

— Но как тогда ты отпустишь меня? — спросил Эл, расцепляя пальцы Лайта и отходя от него на шаг в сторону. — Я должен судить тебя. Хочешь знать, что будет, если я оставлю тебя без наказания?

— Что? — выдохнул Лайт.

— Ты вернешься в забвение, а затем будешь возвращаться к жизни снова и снова, снова и снова, нарушая временные петли до бесконечности, пока я не осужу тебя.

— Мне все равно! — выпалил Лайт, снова хватаясь за Эла. — Плевать, меня это устраивает…

— А что насчет меня? — рявкнул Эл, сердито отталкивая от себя Лайта. — Что насчет меня? Я страдаю из-за тебя, Лайт-кун! Ты убил меня, а потом меня силой вытолкнули с небес и послали сюда, чтобы я судил тебя за то, что ты убил шинигами, — он ударил себя в грудь. — Это тело — просто труп. Оно почти сгнило до костей, пока высшие силы не восстановили его и буквально силой не забили мою сущность обратно. И все из-за тебя! Кроме того, ты, вероятно, посчитал, что мало с меня страданий, и после этого убивал меня еще три раза. Клянусь, Ягами Лайт, я сойду с ума, если еще раз переживу все это. Я не выдержу еще одного вмешательства во временную петлю.

— Мы сможем все это изменить, Эл, — покачал головой Лайт. — Я достану тебе другое сердце, которое останется в тебе навсегда. Ты вернешься к жизни… Ты ведь сам говорил, что, когда я приносил тебе сердца, ты становился настоящим человеком, а не шинигами. Если ты станешь человеком, то тебе не нужно будет меня судить.

— Истинная любовь побеждает самое могущественное зло, — угрюмо фыркнул детектив. — Прекрасный, романтичный, сказочный конец, где мы живем долго и счастливо. Почему ты все еще веришь в это, Лайт-кун? Когда ты поймешь, что у нас такого не будет?

— Ты не прав, Эл! — Лайт стиснул его запястье. — Мы сможем переписать его, мы изменим…

— Снова пытаешься изменить мир, Кира-кун, — вздохнул Эл. — И где ты собираешься достать мне постоянное сердце?

— Ниа, — прошептал Лайт. — У него… У него такие же глаза, и…

— Я должен был догадаться, — холодно усмехнулся Эл. — Очень нелепый вывод. Хотя, должен признаться, есть одно сердце, которое вернет мне мою жизнь, и это не Ниа… И все же я не буду тебя ни о чем просить, Лайт-кун.

Он вырвал свое запястье из рук Лайта и направился к алтарю. Огромные роскошные крылья волочились за ним. Лайт, глядя прямо перед собой, рухнул на колени. Рука медленно потянулась и стиснула грудь.

Хотя Мэлло и Ниа упорно молчали, Мэлло продолжал держать пистолет наготове. Эл остановился на ступеньках и взглянул на своих преемников.

— Мне жаль, — сказал он на английском.

— За что? — процедил Мэлло. — За Мэтта?

— За все. Быть преемником такого громкого имени как L опасно. Выбирать одаренных детей для этой участи подобно тому, как выстраивать несчастных в линию перед расстрелом. Мне очень жаль за мои эгоистичные суждения.

— Ты говоришь так, будто это только твоя война, — тихо ответил Ниа. — Это еще эгоистичнее.

Эл улыбнулся:

— Может быть, — он переводил взгляд с Мэлло на Ниа. — Я хочу, чтобы вы кое-что для меня сделали. Оба, — Эл кивнул на Тетрадь в руках Ниа. — Есть четыре Тетради Смерти, оказавшихся на земле. Эта, думаю, принадлежала Рэм. Есть две других — одна принадлежала Амане Мисе, вторая — Лайту, которую он подобрал на территории школы. Полагаю, она находится под стражей полиции. К сожалению, я не знаю, где находится четвертая. Лайт отказался от нее и вернул Рюку, поэтому она может находиться где угодно. Я хочу, чтобы вы оба объединились, собрали их все и уничтожили.

Мэлло помедлил, но все же кивнул.

— Большое спасибо, — мягко сказал Эл. — Я бы посоветовал не использовать их по назначению. Вы видели реакцию Лайта на мир забвения, ему отнюдь не хочется туда возвращаться.

Он отвернулся от них и снова направился к Лайту.

— А ты чем планируешь заниматься? — тихо спросил Ниа.

— Продолжу свою миссию. Попытаюсь понять, в чем суть наказания.

— Должен признаться, все это очень драматично, — усмехнулся Ниа. — Церковь, рассвет, наша странная компания. Обязательно было все это устраивать?

— Нет, но я чувствовал, что пора все разъяснить. И извиниться.

— Убил двух зайцев, — пробормотал Мэлло.

— Можно сказать и так, — кивнул Эл. — Не забудьте о своем обещании.

Лайт все еще стоял на коленях, опустив голову, когда тень Эла накрыла его.

— Эл, — сказал Лайт, не поднимая головы. — Я отдам тебе свое сердце. Забирай. Мне все равно, что я умру.

— Лайт-кун, — Эл опустился перед ним на колени и поднял его голову за подбородок, чтобы взглянуть в карие глаза. — Мне не нужно твое сердце.

— Но… ты сказал… — он безнадежно смотрел в черные глаза детектива. — Я помню, ты говорил, что есть что-то, чего ты хочешь, но не можешь попросить… Это ведь мое сердце, верно? Забирай! — он схватил Эла за руку и приложил его ледяную ладонь к своей груди. — Вот, возьми. Забирай, пока я все еще жив!.. Мне все равно, насколько это будет больно… Я… Я…

Лайт задохнулся от подступающих слез и уронил голову. Казалось, он лишился разума. Его тело била крупная дрожь. Он проиграл. Очевидно. Капюшон спал с головы Киры, открывая миру обычного сломленного человека без шанса на победу. Единственное, что ему осталось, — принести самую большую жертву во имя любви.

— Мне не нужно твое сердце, — повторил Эл. — Ты так много сделал, чтобы доказать свою любовь, даже ослепил себя… Это правда, что твое сердце оживит меня, Лайт-кун, и даст пожить гораздо дольше, чем двадцать три дня, но… я не хочу этого. Если и есть причина, по которой я хотел бы вернуться к жизни, так это ты, Лайт-кун. Какой мне смысл жить в мире, где нет тебя?