- Речник Фрисс! – прошептала странница, поравнявшись с ним. – Ты видел, какие у них пасти? Колючие дуги, и они щёлкают…

- Тш-ш, - Речник снова сжал её ладонь. – То не наша беда, Кесса. Им сейчас, похоже, очень нужна помощь. Обычно царица не говорит с чужаками. Что-то неладно… да, впрочем, я и сам это вижу. Сможем ли мы помочь, вот что интереснее…

Он вздохнул и покачал головой.

- Ты не боишься их? – ещё тише спросила Кесса. – Они прикидываются людьми, а сами – страшные…

- У них беда, Кесса. Что мне за дело до их лиц?! – нахмурился он. – И тебе нечего бояться.

Она вдохнула поглубже, унимая дрожь, и огляделась по сторонам. Одинокий воин в пернатом шлеме куда-то сгинул, сейчас их окружала стая жёлтокожих хесков, сомкнув плотное кольцо. Вся она, не отходя от чужаков ни на шаг, следовала за ними по запутанным норам, вовремя вытягиваясь в цепочку в узких проходах и снова собираясь в шар, когда туннель расширялся. Никто не говорил ни слова, даже когда другие Нкири пролетали сквозь строй, спеша по своим делам. Ровный монотонный гул стоял в воздухе, и что-то время от времени давило Кессе на макушку.

- А откуда тут свет? – громко спросила она, повернувшись к ближайшему хеску. – И почему стены такие жёлтые и гладкие? Из чего их построили?

Немигающий взгляд Нкири на миг остановился на ней, но тут же ускользнул. Никто не издал ни звука.

- А вы тоже чувствуете, как на голову давит? – Кесса провела рукой по макушке. – Это от жары, должно быть. Вам тут не жарко?

Между тем дышать становилось всё труднее, и жар возрастал с каждым шагом, будто путники приближались к огромному костру. Но гарью не пахло, и огня Кесса нигде не видела. Отряд Нкири, достигший уже полусотни воинов, расступился, впереди зашелестели и застучали многослойные дверцы, и горячим ветром повеяло из них. Фрисс и Кесса вышли на узкую террасу – небольшой уступ, слегка приподнятый над полом огромного зала с бугристыми стенами. Везде – внизу, по бокам, на сводах – что-то копошилось, жужжало, звенело крыльями, а на дне, вровень с террасой, вытянулся во всю длину огромный раздутый червяк. Его бока тяжёло вздымались, ни крыльев, ни лап не было – только изогнутые зубцы на крючьях-челюстях и две пары горящих глаз. Они словно были составлены из тысячи крохотных зеркал, и каждое отражало свет, усиливая его стократно. Кесса на миг взглянула в полыхающие глаза – и тут же зажмурилась от боли.

- Тш-ш, - Фрисс, к которому она незаметно прижалась спиной, привлёк её к себе. – Это их царица, слушай её.

«Чёрные Речники… Фриссгейн… и Кесса…» - размеренно загудело внутри головы странницы, и она болезненно сощурилась – казалось, в уши льётся горячая смола. «Добро пожаловать… под наши своды… Кажется, мой голос… непривычен тебе?»

«Ох ты, Река моя Праматерь!» - только и подумала Кесса, изумлённо мигая. Речник Фрисс слегка поклонился, на его лице не было и следа испуга, и странница тихо вздохнула. «Когда-нибудь я смогу держаться так же… Ох! А если царица слышит, что я думаю?!»

Нкири поставили перед ними странные обломки – то ли куски стен, то ли выдранные из ниш большие ящики, и Фрисс сел на один из них, по-прежнему глядя на Айзилинн. Его губы едва заметно шевелились в такт мыслям. Кесса села рядом. Гул внутри черепа дрожал, усиливаясь и ослабевая, изредка складывался в слова, но чаще больно давил на уши.

«Прибрежные племена… дикари, ленивые и тупые… бесполезные, как этот туман!» - огромный червяк приподнял голову, и Нкири, выстроившиеся вдоль террасы, встревоженно зажужжали. Фрисс, едва заметно усмехнувшись, ответил – и царица, чуть помедлив, легла обратно.

«Посредник… да, так и есть, Гелису нужен посредник… Мы готовы платить, Речник Фриссгейн. Мы не готовы говорить с дикарями и ворами!» - гул стал таким громким, что Кесса зашипела от боли. «А ведь все, кто здесь – и все, кто в Гелисе – это слышат,» - подумала она, потирая висок. «Трудно думать, когда тебя бьют по голове!»

«Как мы узнаем, что тебе можно верить?» - гул стал тише, но Айзилинн придвинулась к террасе, разглядывая Речника. «Да, плата… но если тебе нужно не это? Вы, ушедшие так далеко от своего гнезда… я не знаю ваших мыслей, Фриссгейн. А легенды говорят странное. Мне нужно знать, как идут дела… Хорошо, пусть так. Она останется тут, в старых клетях. Она будет в безопасности. Матка твоего рода… ладно, пусть у вас по-другому. Будет время, и я в это вникну. Сейчас есть более важные дела…»

Снова под сводами зала пронёсся неслышный, но давящий на уши гул, и один из Нкири подошёл к Фриссу и встал рядом с ним. Едва заметно кивнув, Речник поднялся на ноги. Кесса зашевелилась, но он опустил руку ей на плечо, жестом приказывая сесть.

- Куда ты, Речник Фрисс? – растерянно мигнула она.

- В селение Аэнгисов. Кто-то должен поговорить с ними от лица Нкири. Сами пчёлы не справятся, - быстро и отрывисто проговорил Фрисс и положил дорожную суму Кессе на колени. – Это тебе, можешь посмотреть карты, если будет скучно.

- И т-ты уходишь… - она медленно поднялась, прижимая сумку к груди. Речник едва заметно усмехнулся.

- Да, прямо сейчас. Подожди меня вместе с Нкири. Они будут охранять тебя, как свою царицу. Расскажешь потом, какие у них обычаи.

- Ты уходишь в туман? Один? А если ты попадёшь в беду? – Кесса хотела схватиться за его рукав, но Фрисс проворно отдёрнул руку. – Я прикрыла бы тебе спину! Я умею стрелять…

- Это уже лишнее, - покачал головой Речник. – Не бойся за меня. Жив буду. Скоро свидимся, не скучай без меня!

Двое Нкири пошли за ним следом, ещё двое схватили Кессу за плечи – не больно, но крепко.

«Следите за ней!» - успела странница расслышать последние слова Айзилинн, когда её повели по бесконечным туннелям. Четверо воинов шли за ней.

«Значит, всё это гудение в голове – голос их царицы,» - думала Кесса, потирая висок. «Он так и летает тут от стены к стене! Хорошо, что я не Нкири, а то бы дед так и сидел у меня в голове с утра до ночи! Да, это уж точно…»

- Вот твоя клеть, з-з-знорка, - Нкири остановились перед очередной округлой дверцей, такой же, как все остальные дверцы в Гелисе.

- Ага, - кивнула Кесса, присаживаясь на жёсткий лежак у окна. «Эта штука сделана из куска стены! Как они тут спят? Прямо как на голом камне…»

Она думала, что хески уйдут, но все шестеро разошлись по комнатушке и заняли её всю. Кто встал у двери, кто в углу, кто сел на второй лежак, - некуда было взглянуть, чтобы не наткнуться на кого-нибудь из Нкири.

- Что ты ищешь? – резким звенящим голосом спросил один из них, когда взгляд Кессы в десятый раз остановился на нём.

- Я? Ничего, - покачала головой она. – А вы так и будете тут… и весь день, и ночью?

- Приказ-з-з царицы Гелиса, - лицо Нкири осталось неподвижным, только дуги-челюсти сошлись с щёлканьем и разошлись. Кесса мигнула.

- Вы думаете, я убегу и брошу Речника Фрисса? И весь ваш город?

- Царица не слышит тебя, - отозвался один из хесков. – Ни тебя, ни этого воина. Это неправильно. Мы будем её глаз-з-зами и ушами. Ты не скроешься от неё. Можешь отложить тут яйца, но они будут сож-ж-жены. Твой род не з-з-захватит Гелис. Это слова царицы Айз-з-зилин!

Кесса изумлённо мигала и пыталась собрать разлетевшиеся по сторонам мысли в связную фразу.

- Хэ-э! Люди не кладут яиц! – выпалила она, мотнув головой. – Правда! И мы не захватчики! Кто вас напугал такой ерундой?!

Затянутые стеклянистой плёнкой глаза Нкири ничего не выражали. Хески, не мигая, следили за каждым её движением, будто и впрямь она могла рассыпаться на тысячу всепожирающих и всё заполоняющих существ. Кесса украдкой ущипнула себя и посмотрела на потолок. Он, по крайней мере, не таял в тумане и ни во что не превращался…

- Река, Река и все камешки на дне, - пробормотала Кесса, заглядывая в ящички под окном. Там, как и в той комнатёнке, откуда её и Фрисса недавно увели, кто-то оставил миску с вязкой жёлто-бурой тацвой и кусок мягкой серой массы. Кесса отщипнула кусочек и поспешно запила его. «Ежели я набью этим живот – точно склеюсь и влипну в мёд, как муха!» - подумала она, копаясь в полупустой суме. Там ещё оставались сухари, твёрдые, как дерево, небесные рыбы и немного солонины.