Утром Кесса осталась сидеть в пещерке, от шеи до пояса натёртая пахучим жиром, с чашкой мохнолистного отвара. Еды ей не приносили, да есть и не хотелось. Внутри клокотало и бурлило. На соседнем ложе тоскливо вздыхала, время от времени заходясь в кашле, Сима. Кесса думала, не приведут ли чуть позже Хельга или ещё кого-нибудь, но остальные выстояли перед заразой.

К полудню жар спал, и в голове прояснилось. Шевелиться Кессе по-прежнему не хотелось, и она лежала с закрытыми глазами, лениво прислушиваясь к шорохам и голосам в соседней пещерке. Кладовая по ту сторону прохода была открыта, и двое ворошили сундуки, до поры припрятывая летнюю одежду и вычищенные подстилки и шкуры.

- Хаэй! – один из них постучал по крышке сундука. – Здесь ты смотрел?

- Да везде мы смотрели, - проворчал второй – по голосу Кесса узнала Каннура Скенеса. – Тут тряпья больше нет. Пойдём, нам ещё шары и паруса перетряхивать.

- Ты проснись и смотри, куда показывают, - рассердилась Кега Скенесова, одна из тёток Кессы. – К этому сундуку лет пять никто не притрагивался! Пыли-то, пыли, храни меня Река…

Захрустели петли и засовы, и Кесса услышала удивлённый возглас.

- Надо же! – что-то достали из сундука и встряхнули, Каннур чихнул. – Драная куртка. Чего только у отца ни припрятано…

- Она не драная, - буркнул Каннур, недовольный заминкой. – Тут какой-то бахромы понавешено. И чешуя пришита… а-а, да она вся как в чешуе. Ну-ка, дай сюда…

Послышалось пыхтение.

- Ишь ты, прочная, - протянул дядя Кессы, что-то припоминая. – Погоди, что-то твой отец рассказывал такое…

- Вот же память у тебя, - хмыкнула Кега, отряхивая куртку и вздымая клубы древней пыли. – Зачем она тут валяется? Хорошая кожа, давно бы перешили. Да и перешивать не надо. Она как раз по росту старшим девицам. Только отрезать эти лохмотья и проветрить её как следует.

- Погоди, - Каннур отнял у неё куртку и принялся её рассматривать. – Точно, это вещь Сьютара. И он ещё когда говорил мне в сундук не лазить. Это из его родовых вещичек – бабкино, не то прабабкино. Чудное было имя у неё – Ронимира Кошка, не то Ронимира Кошкин Хвост…

- Мя-а? – послышалось из коридора. Два кота вприпрыжку выбежали из очажной залы. Каннур шикнул на них и, свернув куртку, затолкал её обратно в сундук.

- Ронимира? – протянула Кега – теперь ей что-то припомнилось. – А! Верно, рассказывал он что-то. Померла она, кажется. Ладно, пусть лежит эта одёжка, раз отцу она на что-то нужна. А лучше бы отдать её девицам.

Кесса, удивлённо мигая, приподнялась с постели. Петли сундука захрустели снова, шаги затихли – и Кега, и Каннур ушли к корабельной пещере. В другой день Кесса непременно побежала бы смотреть, как собирают по частям летучую хиндиксу – близилось время полётов, но сейчас она едва смогла сползти с ложа – и, не устояв на ногах, сесть на пол.

- Хаэй! – зашевелилась Сима и тут же закашлялась. – Кесса, ты куда?

- Посмотрю, что там, - прошептала Кесса, но встать не успела – в пещерку вошла Амора с горшком мучной болтушки.

- Река-Праматерь! – цепко схватив Кессу за плечи, Амора усадила её на постель и пощупала лоб и запястья. Увидев, что ничего плохого не случилось, она облегчённо вздохнула и вручила Кессе чашку с едой.

- Ешь, набирайся сил. Ночной кашель долго не держится, - ободряюще усмехнулась Амора. – Два дня – и сможете бегать, как раньше.

- Ба-а, - Кесса заглянула ей в глаза, - а кто такая Ронимира?

- Кто? – Амора удивлённо мигнула. – А-а… Была такая. Она давно померла, ещё Сьютар тогда не родился. Его прапрабабка. Тут никто не копался в сундуках на той стороне? Я слышала, как Кега сюда идёт, но гомонить на всю пещеру её не просили…

Амора осуждающе поджала губы и вышла из пещерки.

- Ке-ега! – пронёсся по ходам сердитый крик.

- Запасливый у тебя дед, - хмыкнула Сима. – И прадед, и прапрадед, и все прародители. Интересно, зачем они к куртке чешуйки пришили?

- Для красоты, должно быть, - пробормотала Кесса, прислушиваясь к шорохам за дверью. Бабушка ушла, так и не дозвавшись, и прочая родня, верно, сидела сейчас в корабельной пещере и готовила хиндиксу к полётам. Кесса поднялась на ноги, держась за стену. После еды слабость отступила, и она, ни разу не пошатнувшись, добралась до дверной завесы и выглянула в коридор.

- Посмотрю, что там за вещички, - прошептала она, оглядываясь. Сима уже была на ногах.

- Я с тобой, - отозвалась она.

Сундук, припорошенный пылью, стоял в самом дальнем углу кладовой, там, куда едва дотягивался свет церита, подвешенного у входа. Он был невелик, но прочен, его сколотили из настоящих досок – не из ошмётков коры, и, возможно, когда-то у него были кованые петли – сейчас его кое-как скрепляли гнутые ивовые прутья. Такой же ошкуренный прут был засовом. Кесса тихонько вынула его и заглянула в сундук, стараясь не раскашляться.

- И верно, куртка, - пробормотала она, положив странную одежду на соседний ящик. – Чья это кожа?

- Должно быть, рыбья, - пожала плечами Сима, ощупывая и обнюхивая чёрный, слегка поблескивающий рукав. С него свисала бахрома – полоски тонко нарезанной кожи, такие же висюльки шли по подолу и по бокам – будто обрывки перепонок, соединявших руки и тело. Кесса усмехнулась, взглянув на пуговицы – это были маленькие костяные Листовики, не хватало только свисающих из-под плоского туловища корней.

- Ох ты! Там ещё и ремешки! – Сима достала из сундука несколько спутанных полос чёрной кожи.

- Это пояс, - Кесса кивнула на костяную пряжку-Листовика. – Река-Праматерь! Сима, он из пластин!

- Тут какие-то петли, - нахмурилась та, прикладывая ремешки к куртке. – Как будто для меча…

Кесса вздрогнула.

- А она тебе впору, - сказала Сима. – Зачем твой дед её прячет?

- Не знаю, - пробормотала Кесса, разглядывая бахрому на рукавах и вытисненные на груди рисунки – Речного Дракона, играющего в волнах, выдру с рыбой в зубах… и кота с лезвием на хвосте. – Сима… ты помнишь ту картинку в нашей книге? Там, где Речница Ойга стоит перед Провалом и оглядывается?

- Ну да, а что… - начала было Сима – и растерянно замигала. Не веря своим глазам, она провела рукой по рисункам и вздрогнула.

- Кесса, но это…

- Это броня Чёрной Речницы, - прошептала та, завороженно глядя на чешуйчатую кожу.

Из очажной залы донеслись голоса, и Кесса, прикрыв светильник колпаком, вытащила Симу из кладовой и юркнула в пещерку, в которой должна была лежать. Кашель донимал её с удвоенной силой. Наглотавшись остывшего отвара, Кесса и Сима взглянули друг на друга.

- Откуда там эта штука?! – просипела Сима и снова потянулась за чашкой.

- Ронимира, - прошептала Кесса. – Чёрная Речница Ронимира. Ты что, не помнишь?! Это же она убила всех вампиров! И этих ночных тварей нет больше нигде! Это она выгнала с Реки нежить…

- Ух, - растерянно мигнула Сима. – Как ты помнишь их всех?! Да, Ронимира Кошачья Лапка, Речница-Некромант… Но… погоди-ка… она – прапрабабка твоего деда?!

Кесса, приподнявшись на локте, посмотрела в сторону кладовой. Её глаза сверкали.

- Нам никто ничего не расскажет, Сима, - прошептала она с досадой. – Иначе рассказали бы давно. Боги великие! Там лежит броня Чёрной Речницы…

Она покачала головой и снова зарылась в одеяло. Её лихорадило.

Через два дня Кессе и Симе принесли свежие лепёшки и по куску солёного Листовика. Они ели жадно – болезнь отступила, и Амора довольно хмыкнула и позволила им выходить – пока что из пещерки. Бегать по берегу им было ещё рано. Впрочем, они не спешили на берег.

По книге сказаний о Речнице Ойге из Кецани и Кесса, и Сима учились читать – так же, как все юнцы и девицы Фейра, и только это примиряло Сьютара Скенеса с такой дорогой и малополезной покупкой. Он и вовсе не стал бы покупать ни одной книги – выучил бы внуков по счётным свиткам и записям о погоде. Кесса хихикнула про себя, вспоминая тот день, когда книгу привезли на участок проплывавшие мимо синдалийцы. Они много чего тогда привезли – а каждая семья выкатила им по бочонку кислухи, и весь Фейр гулял и веселился. «Хвала богам, дедушка тогда не догнал их!» - подумала Кесса, вспоминая сердитого Сьютара, опомнившегося от хмеля и размахивающего книгой. Он сам не помнил, как и зачем купил её – но теперь она, со всеми странными рисунками и историями, лежала в пещере Скенесов, и Амора позволила Кессе и Симе почитать её немного. «Никуда её не таскайте,» - строго сказала она, положив тяжёлый том на чистое покрывало. «За неё два корабля купить можно.»