«Сармат!» - она склонилась над Зеркалом, едва не уткнувшись в него носом. «Сармат в скафандре! А это их стальной корабль! И… человек тоже там?!»

Серебристая рябь смыла все силуэты, и древний корабль растаял в ней. Кесса хмыкнула.

- Говорят, броня сарматов помогает им дышать! Мне бы она не помешала…

Что-то громко залязгало по бортам, и форны вмиг поспрыгивали с сундуков и разбежались по кораблю. Дзокса хлопал на кухне крышками котлов и стенных ниш, запечатывая каждую щель, с носа донёсся приглушённый вой, и халег содрогнулся, уткнувшись во что-то твёрдое.

- Олумтар! – выдохнул Дзокса, захлопнув за собой двери кухни. – Ты ничего не забыла, знорка? Сейчас нас вытащат в холодный док, и ты надышишься ветром!

Халег медленно полз налево, что-то поддевало его то под нос, то под корму и слегка подбрасывало с глухим стуком. Потом он остановился, и Кесса услышала тихое шипение со всех сторон. Протяжно заскрежетала плита, запечатавшая двери на корме, и ледяной пронизывающий ветер ворвался в док вместе с грохотом, лязгом и гомоном.

Все форны в один миг очутились у приоткрытой двери, Кесса, как ни спешила, подошла последней и долго стояла за спиной Дзоксы, щурясь на ослепительный дневной свет. Снаружи было тепло, но ветрено, и среди едких испарений и дыма Кесса учуяла запах степной травы и жирной чёрной земли.

- Вперёд, вперёд! – сердито крикнул Фирра, привставая на цыпочки и жестами подгоняя форнов. – «Шамир» отдохнёт от нас. Бегите на постоялый двор, занимайте комнату! Дзокса, проследи, чтобы лишнего не покупали!

- Присмотрю, - поджал губы форн-повар и повернулся к Кессе. – Ступай себе, Маг Воды. Если наскучит смотреть на воду с неба – приходи к нам. Наши цеха всё там же, у Дымного Озера, пиши, если что понадобится.

- Я найду вас, форнэй, - пообещала Кесса и склонилась, чтобы прижать к груди маленькую красную ладонь. Дзокса смущённо фыркнул и высвободил руку.

Длинный широкий трап пружинил под ногами – он приспособлен был для лёгких малорослых форнов, и Кесса была для него тяжеловата. Она удивилась мельком, как простая серая доска может перекинуться от раскалённого корабля до горячих камней над лавой и не вспыхнуть, но забыла о трапе, едва спрыгнула на базальтовую набережную. Отсюда она увидела наконец безбрежное огненное море, окрашенное багрянцем, мёдом и янтарём, дымные столбы и золотые брызги над ним – и тонкие каменные ограждения с цепочкой холодных доков, и халег, маленький, как фейрская лодчонка.

За спиной Кессы возвышалось огромное длинное здание – в целых три этажа, тёмно-красное, будто обожжённое жаром реки, и навес над его двором держался на толстых серых столбах. Чуть поодаль, у соседнего дока, стоял такой же дом, но его навес лежал на земле, и его сейчас оттаскивали в сторону, чтобы дать пройти колючему бронированному ящеру. Ярко окрашенное существо приволокло на спине здоровенный столб, множество досок и большие мешки, и погонщики, остановив его у крыльца, созывали работников на разгрузку. Поверх рухнувшего навеса валялись обломки старого столба – он развалился на два больших куска и ворох белесых щепок. Двое жителей замазывали выбоину на углу дома сырой глиной.

- Благословенный Мэйсин, - глубоко вздохнул, жмурясь на солнце, Фирра. – И Олумтар в блаженной тиши… Дело к вечеру, знорка. Вон там – неплохая таверна. Сходи, выпей зихейна, устройся на ночлег. Что делать в лесу среди ночи?!

Кесса удивлённо мигнула – чего-чего, а тишины в Олумтаре она не заметила. Работники у сломанного навеса раздражённо перекрикивались, ящер-Двухвостка, потревоженный их шумом, приподнял голову и затопал лапами, готовясь издать гневный рык, в ближних доках колотили молотами по железу, вгоняя отошедшие пластины обратно в пазы, а за домами ревели и сталкивались с костяным треском большие, но невидимые за стенами звери. «Прямо как весной в Олдании!» - покачала головой Кесса, разыскивая взглядом таверну. Ей не хотелось пить зихейн. Огненная река дышала жаром ей в лицо, но в переулки влетал другой ветер, пахнущий мокрой листвой. Где-то рядом был настоящий лес…

- Благодарю тебя за помощь, почтенный Фирра, - склонила она голову. – Пусть воды у вас всегда будет вдоволь!

- Хорошие слова, знорка, - кивнул в ответ форн, на мгновение стиснул её пальцы маленькой горячей ладонью и завертел головой, кого-то выглядывая. За спиной Кессы послышался топот, и рядом, едва не сбив её с ног толстым хвостом, встал на дыбы большущий жёлтый ящер. Он был осёдлан, и его всадник натягивал поводья, силясь остановить нетерпеливое существо. Оно недовольно зарычало, встряхиваясь всем телом, и Кесса отпрянула в сторону.

- Хаэй! – рыжеволосый всадник наклонился с седла, глядя на форна. – Почтенный Фирра и его «Шамир»?

- Узнал? – нахмурился форн. – Так чего ждёшь?! Мы идём от самого Джасси без починки!

- До чего непрочные у вас халеги, - ухмыльнулся незнакомец, показав из-под верхней губы длинные острые клыки. Кесса поневоле вздрогнула и мигом вспомнила всё, что слышала о народе Йю. «Ох ты, Река-Праматерь! Надеюсь, днём они не кусаются…»

- Запишу его в ремонт, - Йю вытянул из седельной сумки светло-зелёный кожистый лист и острую палочку. – Хсссс! Стой!

Жёлтый ящер припал к земле, едва не коснувшись её передними лапами, и ненадолго перестал приплясывать на месте. Кесса с опаской покосилась на его когти – хвала богам, они были короткими и затуплёнными, и среди чешуи на боках не было ни единого пера. «И зубы из пасти не торчат,» - подметила Кесса и немного успокоилась. «Это точно не харайга! Постой-ка… Жёлтый, с полосами и на двух ногах… Это же куман, восточный ящер из Кецани! На таких ездила Речница Ойга!»

Не успел Фирра, возмущённо фыркнув, поторопить учётчика, а Кесса – потрогать чешуйчатый хвост кумана, как из переулка с топотом вылетели ещё два ящера. Им пришлось крутнуться на задних лапах, чтобы не сшибить третьего, и всадники хором помянули тёмных богов. За ними, отряхиваясь от поднятой куманами пыли, вышел огромный волк. Он встряхнул головой, привстал на задние лапы – и Кесса изумлённо замигала, так и не заметив, когда он успел превратиться в человека. Встреть она его где-нибудь на берегу Реки, ни за что не заподозрила бы в нём хеска, - он похож был на одного из старейшин Фейра, с обветренным тёмным лицом, сединой в волосах и длинной, заплетённой в две косы бородой.

- Ну что, нашли? – спросил их учётчик, разворачиваясь к ним вместе с сердито рычащим ящером. Двое Йю и Оборотень дружно помотали головами.

- Следы уводят в лес, - густым хриплым басом сказал бородач. – Там траву примял дождь, запаха нет, но колея чёткая. Он ушёл к Амарискам, я туда не пойду.

- К Амарискам… - повторил, нахмурившись, Йю. – Значит, им он и достанется. Если раньше его не сожрут хурги.

- Пусть его жрёт кто хочет, - скривился Оборотень. – Так и скажи своим зноркам – больше они своего ящера не увидят! Привязывать надо было крепче…

Он посмотрел на сломанный навес и залепленную глиной вмятину и неприятно усмехнулся. Кесса мигнула.

- Ящер, который пропал, - это был анкехьо? Анкехьо из навменийского каравана? – спросила она, подойдя к всадникам. – Это он всё поломал?

Рыжий учётчик тронул поводья, подводя своего кумана вплотную к ней, и смерил её удивлённым взглядом. Кесса пожалела на миг, что не надела куртку, выходя из халега, - в рубахе ей было не так жарко, но и на Чёрную Речницу она ничуть не походила.

- Она не из их каравана, - буркнул Оборотень, принюхавшись. – Запах не тот. Но я ещё не встречал знорка, пахнущего, как форн! Ты из литейщиков, что ли?

- Я плыла на халеге и дышала огнём и сажей, - усмехнулась Кесса, глядя ему в глаза. – Я пропиталась ими. А в Халкесе я видела, как анкехьо убегал от навменийцев, а в Эгите – как чинили поломанную им ограду. И тут, похоже, он тоже сердился…

Йю издал негромкий смешок.

- Ты как в воду глядишь, знорка, - сказал учётчик. – Навменийцы говорили, что это третий его побег. Видно, он не любит запах сажи. Что же, теперь он в лесу, нюхает там листики и лепестки. Тупая упрямая скотина!