- Речник Айому в этом году согласился быть Демоном, - рассказывал Вайгест Наньокет, - а кто будет Колдуньей, я не знаю.
- Кирин будет, - донеслось из темноты ворчание.
- Нет уж. Сит будет Колдуньей, - отозвался Вайгест. – Она хоть издалека похожа… Ай!
Из полумрака донеслись смешки.
- Будет вам щипаться, - нахмурилась Кега Скенесова. – Речник Фрисс, мы найдём и Колдунью, и Пленницу, но Илириком быть некому. Ты выручишь нас хоть в этом году?
- Как сложится, - покачал головой Фрисс. – Я бы с радостью.
- Ты снова улетишь? Не останешься с нами до Праздника Крыс? – помрачнела Кесса. – Это из-за войны?
- Навряд ли будет война, - Речник неловко потрепал её по волосам. – Не бойся. Мы скоро найдём, откуда лезут фарки и их дружки, и наведём там порядок. И я так сразу не улечу. Подожду, пока Ингейн очнётся. А потом отлучусь на неделю… или даже меньше… и тогда уже вернусь в Фейр до конца осени.
- Хорошо! – улыбнулась Кесса, обхватив его локоть двумя руками. – Если ты будешь здесь, никакие фарки сюда не явятся. Речник Фрисс! А ты научишь нас сражаться? Вдруг что…
Речник хмыкнул.
- Айому уже учит тех, кто остался на берегу, - сказал он без тени насмешки. – У него в таких делах опыта больше. Он был воином, когда я ещё по скалам без штанов прыгал…
Под пологом захихикали. Кесса недоверчиво усмехнулась. Сколько она себя помнила, Речник Фрисс никогда не был моложе, чем сейчас, - и таким же помнили его старейшины Фейра, и скорее верилось, что степь была огромным озером, чем что Фриссгейн был мальчишкой.
- Мы будем учиться, - пообещал Хельг. – Вот если бы мы освоили магию, демонам пришлось бы с нами считаться!
- О магии поговори с Ингейном, - вздохнул Речник. – Я её сам не знаю. А вот он… В Хессе много могучих магов, у них чародейство в крови. Если Ингейн тут приживётся, это Фейру на пользу.
В темноте кто-то ткнул локтем Сьютара, и старший Скенес недовольно запыхтел.
- Раз ты так говоришь, Речник Фрисс… - проворчал он. – Что ж, я не против переселенцев. Если Фирлисы этого ящера не прокормят, мы поделимся рыбой и зерном. Что они вообще едят, такие создания?
- То же, что и мы, - ответил Речник. – И мясо, и рыбу, и травяную снедь. Я слышал, будто Алдерам нравятся пряности – маката и камти, а этот Ингейн по виду – родич Алдеров…
- Речник Фрисс, а если он ящерица – почему он хвост не отбросил? – звонко спросила из темноты Алиса Нелфи. – Тогда бы фарки от него отстали…
- Не напасёшься хвостов на всех фарков, - покачал головой Фриссгейн. – Ингейна не отбрасывают хвосты, Алиса. Большие ящеры своими хвостами дорожат – ни у Двухвостки, ни у Алдера ничего так просто не оторвёшь.
- Вот как, - протянула Алиса. – Да, наверное, такой длинный хвост долго растить.
- Да ну тебя с хвостами! – не выдержал Хельг. – Тут, в Фейре, настоящий демон! Речник Фрисс… Как думаешь, он поймёт нашу речь?
- Если слышал её, когда выходил из пещер Энергина, - поймёт, - кивнул Речник. – А если нет – все вы учили Вейронк. Договоритесь. И правда, Хельг… представить не могу, сколько дней он сюда добирался! Хорошо, если не откажется рассказать, как и зачем. И ещё… вот кого расспросить бы об Илирике! В тех краях существа живут долго, и память у них крепче. Может, даже его отец или дед видели Илирика, Келгу и Миндену своими глазами. Хотел бы я знать, как они пересказывают эту историю о Великой Тьме…
Он надолго задумался, и на палубу опустилась тишина. Кесса, Хельг и Вайгест незаметно толкали друг друга в бока, но заговорить никто не решался.
- Речник Фрисс! – подала голос Алиса. – Что такое Великая Тьма? Это она была в мире после Применения?
Кто-то из старших усмехнулся.
- Что ты, Алиса, - проворчал Окк Нелфи. – Это было ещё раньше. Так давно, что и горы не вспомнят.
- Но ведь Илирик, Келга и Миндена жили тогда – тогда, при Повелителях Демонов, когда эти твари загоняли нас под землю, во тьму! – возмутилась Алиса. – Тогда, при Короле-Речнике, который прогнал демонов! Это же в его времена было, поэтому мы и Праздник Крыс отмечаем…
Кесса удивлённо мигнула. «История о Великой Тьме? Новая история про Илирика?!» - она смотрела на Фриссгейна во все глаза. «Боги великие, вот бы узнать…»
- А-а… Да, они тогда были здесь, - нехотя кивнул Речник, отвлечённый от своих мыслей. – Но это был не первый раз, когда они рождались. Они приходили к живым много раз. И впервые это было в дни Великой Тьмы, когда пришла первая из Волн.
Все, даже Сьютар и Окк, вздрогнули и беспокойно поёжились – и вовсе не из-за мокрого ветра, лезущего под полог. Кесса невольно пригнулась. О Волне на берегах Реки лишний раз не вспоминали, о ней рассказывали очень редко – пока не слышат старшие, в тёмных пещерках. Хельг и Конен несколько раз пытались расспросить о Волне Речника Айому – и он, обычно невозмутимый, прогонял их с проклятиями. И Кесса не знала о Волне почти ничего – ничего, кроме того, что знал каждый в Фейре: что она приходит из Хесса, что она убивает всё на своём пути, и что «капли» этой Волны – живые существа, лишённые разума.
- И… куда она пришла, если это было до Применения? – нерешительно спросил Хельг. – Ведь в Тлаканте не было ни магии, ни хесков…
- Будет вам! – беспокойно зашевелился Окк. – Мы здесь, на Синих Взгорках, одни, а это скверный разговор. Расскажи нам что-нибудь ещё, Речник Фрисс. Расскажи о делах Короля! Куда Астанен отправляет тебя на этот раз?
Речник едва заметно пожал плечами.
- Небольшое дело с магом, не платящим налоги, - ответил он. – Надеюсь, это ненадолго.
- Ты сразишься с магом?! – встрепенулась Кесса, а Алиса ахнула. – Речник Фрисс! Тебе надо взять с собой Эмму, она…
- Хаэй! – Сьютар, дотянувшись, хлопнул её по ноге. – Думай, Кесса, что говоришь! Надо же было такое ляпнуть…
- Я справлюсь, - отозвался Речник. – Для Эммы здесь дела найдутся. Не хотелось бы из-за этого чародея пропустить Праздник Крыс…
…На длинном шесте, вколоченном в обрыв, развевались на ветру яркие узкие ленты – на самом верху висел тёмно-синий флаг Реки, внизу же были нанизаны флажки-метки Друзей Трав. Их собирали по всей степи – осенью Друзья Трав вешали их на растения, оставленные на семена, зиму ленты лежали под снегом, сейчас же все семена опали и взошли, и жители срубили иссохшие стебли, а флажки унесли в Фейр. Корабль Друзей Трав должен был прилететь со дня на день, и Сьютар не убирал далеко праздничные перья – он был не в ладах со скайотами-наблюдателями, и всё же встречал их, как подобает жрецу участка.
Река отступила от обрыва, вернулась в берега и оставила много места для поленниц. Сухие стебли, разрубленные на части, куски всплывших коряг, связки сухих листьев были повсюду. Из пещер тянуло размятыми листьями Стрякавы – их солили в бочонках, их смешивали с тушёной рыбой и надоевшим солёным Листовиком. Старые запасы жгучей цакунвы достали из каменных чанов, смешали с рыбьими потрохами и ростками пряных трав, щедро заливали ею куски Листовика и рыбы, - снова на участке готовили икко и икеу и с нетерпением ждали, когда приплывут вниз по Реке новые Листовики. Рыба отнерестилась и отъелась после нереста, клевала теперь не так охотно, как в месяце Кэтуэса, и строй рыбаков на берегу поредел – только на рассвете кто-нибудь выбирался с удочкой на причал Фирлисов и проверял сети в тростниках. Зато прогрелась вода, и купаться ходили все – хвала богам, далеко бегать не приходилось!
Кесса выбралась из пещеры, прижимая к груди свёрнутые листья, и остановилась на берегу, задумчиво глядя на воду. Время было позднее – кто хотел купаться, давно окунулся и вернулся к делам, рыбаки разошлись, из открытых нараспашку пещер доносился перестук топоров и хруст разминаемых листьев, пахло копчёной рыбой и соком Стрякавы и Усатки. Пучок свежей Усатки был и в одном из свёртков – Кесса сама его туда сунула, вспомнив слова Фрисса о хесках, любящих пряные травы.
- Хаэй! – негромко окликнули её. На причале Фирлисов сидел Речник Фрисс, одним глазом лениво поглядывал на удочку. Он был без доспехов и без плаща – оставил их в пещере Скенесов, но перевязь с мечами была с ним всегда. Он недавно искупался и теперь ждал, когда кожа обсохнет, одежда грелась на солнце рядом с ним.