- Раненый на берегу! Помогите! – выдохнула Кесса и кинулась к выходу. Атун и Нарин приподнялись с лежаков, озадаченно мигая.

Эмма догнала Кессу на берегу, Сима чуть отстала. Обе они замерли, увидев чешуйчатого пришельца.

- Он дышит! – сказала Кесса, перешагивая через существо и пытаясь приподнять его за плечи. Оно показалось ей тяжёлым и холодным, как гранитный валун.

- Стой! – Эмма оттолкнула её, сама ощупала шею и спину существа, приподняла покрытую щитками руку – ладонь безвольно повисла – и лизнула собственный палец, уколотый о шипы на чешуе. – Хвала богам, хребет у него цел. Его били… вот на спине, смотри, чешуи ушли в плоть. Зови людей, Сима, мы втроём его не сдвинем.

- Ага, - кивнула та, взбираясь на огромную корягу. Кесса мельком удивилась, как Сима собирается перекрикивать ветер, но тут же забыла об этом. Пальцы существа шевельнулись.

- Оно горячее, - прошептала она, потрогав «нос» пришельца. Точнее, Кесса думала, что там должен быть нос. На деле там была только синяя броня без единого отверстия – как и на боку головы, в стороне от иссиня-чёрного гребня, уходящего от затылка к лопаткам.

- Как он дышит без ноздрей? – растерянно пробормотала Кесса. – И где его уши?

Тут же она схватилась за свои уши – вопль Симы заглушил и свист ветра, и крики взметнувшихся в небо чаек. «Боги! Я не знала, что она умеет так орать!» - Кесса даже зажмурилась. «Ох ты, какое всё странное…»

- Хаэ-э-эй! Все сюда-а-а! – кричала Сима, приложив ко рту одну ладонь лодочкой, и что придавало сил её голосу, Кесса не знала. Эмма, кивнув с довольным видом, выплюнула комок нажеванных трав и приложила к спине раненого, туда, где чешуи разошлись, и из-под них сочилась кровь. Она тут же вспенилась, и существо вздрогнуло. Эмма придержала его за плечи.

- Вылить бы из него воду, - пробормотала она, просовывая руку под брюхо существа. – Ну ты и тяжёлый, странник из Хесса…

Первым к ним подбежал Конен Мейн, сжимающий в руках острогу. Увидев хеска, он охнул, прислонил оружие к причалу и сел на корточки рядом с существом.

- Ох ты! Кто это?

- Хеск, - буркнула Кесса. – Он воды нахлебался. Держи его вот так и поднимай…

Конен подхватил существо под брюхо, потянул на себя – и присвистнул.

- Он что, железный? Хаэй, Вайгест, иди сюда!

- Здесь я, - Вайгест встал с другой стороны, неспешно надевая рукавицы. – Ты потише, не дёргай, у него на брюхе рана…

Существо приподнялось на пол-локтя, его голова свесилась вниз, оно судорожно вздохнуло, и из пасти хлынула вода вперемешку с илом. Кесса придерживала затылок и видела, как дёргается гребень на шее с каждым вздохом. Подошёл Хельг, положил на берег старую циновку.

- Ага, - кивнула Эмма. – Воду вылили. Теперь кладите его сюда. Ты, Конен, и ты, Вайгест, будете его ворочать, Сима, вот тебе листья – жуй.

Она убежала в пещеру, и оттуда послышались хруст, грохот и приглушённая ругань.

Хеск шевельнул головой, разинул пасть и глубоко вдохнул, чешуи на морде поползли в стороны, открывая ноздри, ещё пара броневых пластинок сместилась и приподнялась, и под ними обнаружилось ухо. Кесса ждала, что глаза существа откроются, но оно только слабо дёрнуло хвостом и снова замерло. Сима пыталась расправить смятые щитки на спине, вытащить их края из плоти, и прикладывала травяную кашу к трещинам в них. Скоро вернулась Эмма и принесла много длинных листьев Руулы.

- Он горячий, - удивлённо сказал Снорри, потрогав синюю лапу. – А похож на ящерицу.

- Хаэй! Осторожно с ним, - предостерегающе поднял руку Диснар. Когда он пришёл, Кесса не заметила. Оглянувшись, она увидела, что жители кольцом обступили хеска. Впереди стояли старшие и одёргивали тех, кто пытался пробраться в круг. Конен и Хельг заметили это и заухмылялись.

- Что это за новость посреди участка? – Окк Нелфи был угрюм и не выпускал из рук копьё.

- Не видишь – Река принесла гостя, - недобро покосилась на него Огис Санъюгова. – Боги! Кто его так отходил?

- Похоже, копьём ткнули, - буркнула Эмма, накладывая повязки. Тяжёлого хеска кое-как перевернули на спину – Кесса следила, чтобы не сломали гребень – и теперь все видели кровь, размазанную по животу и груди. Глубоких ран не было – только перекосились щитки брони, краями впившись в тело, и из-под них непрестанно сочилась тёмная жижа.

- Он слышит нас? – тихо прошептал Конен на ухо Кессе. Хеск неожиданно дёрнулся, попытался запрокинуть голову, и Кесса насилу удержала его.

- Нет, - вздохнула она. – Ему плохо. На него напали, а потом он тонул… Ему теперь лечиться надо.

- Я думал, он о камень ударился, - нахмурился Конен. – А тут правда борозды от копья. Кто его так? Куванцы? Вот проклятие богов… Где Речник Айому? Надо его позвать.

- Да он с рассвета ещё ушёл, - Эра Мейнова прошлёпала по воде, обошла недовольных старейшин и встала рядом. – Ты проспал всё на свете. Ушёл, и рыбачит теперь у Птичьих Скал. Кто бы за ним сбегал…

Хеск опять дёрнулся всем телом, засучил задними лапами, разбрасывая камешки, и клацнул зубами. Кессе, держащей его голову, почудилось, что по рукам от синей чешуи расходится волна жара. Она поцокала языком.

- У него, видно, лихорадка, - прошептала она. – Надо отнести его в пещеру…

- Хаэй! – к синей чешуе прикоснулся посох жреца. Сьютар Скенес наконец обрёл дар речи и угрюмым взглядом окинул толпу и распростёртое на берегу тело.

- Кто знает, что это за создание? – спросил он. Хельг почесал в затылке и развёл руками, Эмма пожала плечами и буркнула:

- Хеск. Очнётся – спросишь имя.

- Хэ-э! С чего ты взяла, что он говорящий? – сдвинул брови Сьютар. – Ты что, с такими знаешься? Я пока вижу здоровенную синюю ящерицу с хвостом. А ну как он очнётся и пойдёт всех жрать?!

Кесса покосилась на приоткрытую пасть существа. «Не хотела бы я, чтобы он меня укусил!» - подумала она, разглядывая небольшие, но острые зубы. «Говорят, хески кусаются, если больше ничем не могут защититься… Но мы же не нападаем – зачем ему защищаться?!»

- Уймись, - отмахнулась Эмма, показывая на пасть хеска. – Зубы спереди у него острые, а сзади – плоские, прямо как у людей. Это разумное существо, а разумные существа не бросаются друг друга жрать. Лучше зови своих парней – его надо отнести в тепло.

- Хельг, - окликнула было Кесса, повертела головой – Хельга не было, и она не видела, куда он ушёл. Жители на краю толпы перешёптывались и глядели куда-то в сторону, забыв о странном существе.

- Что случилось?

Услышав громкий голос, Кесса вздрогнула, - сквозь расступившуюся толпу к берегу шёл Речник Фрисс, и его броня сверкала на солнце коваными пластинами. Кесса растерянно мигнула, но тут раненый хеск снова рванулся из рук, и она едва не упала.

Тихонько присвистнув, Речник опустился на берег рядом с существом и тронул Кессу за плечо, осторожно отстранив её от хеска. От смущения её уши побагровели, и она искоса смотрела, как Фрисс быстро ощупывает спину и лапы демона, прижимает ладонь к его шее и хмурится. Синий ящер снова вскинулся, дёрнул плечом, будто хотел содрать со спины повязку, но Речник удержал его и не отпускал, пока хеск не успокоился.

- Ухм, - кивнул сам себе Фрисс и запустил руку в поясную суму, а потом протянул Эмме закупоренный сосуд.

- Эмма! Это воинский бальзам, - Речник поднялся на ноги и огляделся по сторонам, жители стеснились вокруг него. – У кого есть ивовый отвар?

Жители вышли из оцепенения, оживились и загомонили, Хельг Айвин, покивав, метнулся к своей пещере, из-за плеча Кессы высунулась Ота и пальцем потыкала в броню хеска.

- У него подземная лихорадка, верно? – еле слышно спросила она.

- Сделайте переноску, ему нельзя лежать на холодном песке, - Речник Фриссгейн выпрямился во весь рост, и Сьютар, приоткрывший было рот, чтобы возразить, прикусил язык. – Отнесём его в пещеру. Он серьёзно ранен и нескоро поправится. Кто возьмёт его к себе?

Кесса вскинулась, хотела отозваться, но встретилась взглядом с отцом и села обратно на камни, опустив голову. Гевелс был угрюм, не видно было радости и на лицах его братьев, а Сьютар раздувал горло совершенно по-лягушачьи, будто пытался проглотить несказанные слова. Ота еле слышно вздохнула и снова провела пальцем по синей чешуе. Хеск, изнемогающий от лихорадки, ничего не чувствовал. Кесса поправила повязку на его животе – крови почти уже не было, а та, что осталась на чешуе, загустела и готова была засохнуть.