Запрягая лошадь, он вспомнил о маленькой фляжке спирта, которая стояла дома и тут же она оказалась в телеге. Потом он вывел лошадь на улицу, привязал к скамейки, а сам снова пошёл во двор.

Берёзка стояла спокойно, опустив ветки к земле, словно плача от того, что хозяин уезжает.

– Прощай родная, – произнёс Иван Николаевич, гладя руку на берёзку, – сколько мы с тобой пережили вместе, – в памяти стали всплывать разные моменты жизни, – Все годы я смотрел на тебя и думал, для чего же ты вот такая вот красивая растешь. И вот только понял, то чтоб для красоты. Чтобы гости приходили ко мне и любовались тобой, такой красивой. Спасибо тебе большое за это.

На глазах навернулись слёзы, он их не ждал, как то сами. Ему вспомнилась жена его Александра, сын его, погибший в Чечне. И понял старик, что совсем один он остался. Нет, он и раньше это знал, а тут окончательно понял, что роднее этой берёзки на земле у него никого больше нет, а вот теперь приходиться и с ней расстаться. Постояв ещё немного возле неё, он развернулся и направился к телеге, но не смог он уйти сразу, захотелось ещё раз поглядеть на белую красавицу. Развернулся Иван Николаевич, глянул краем глаза и сказал:

– Спасибо тебе за всё!

А потом пошёл к телеге, ускоряя шаг, чтобы больше не оглядываться.

Возле телеги уже стоял Аркадий, вернее сказать ходил туда сюда, в зубах он держал папиросу, но видимо от волнения забыл её прикурить.

– Ну что готов? – выйдя из калитки, спросил Иван Николаевич.

Вообще да, – начал говорить Аркадий. – Но понимаешь на меня что то напало, и я его немного его разукрасил. Сейчас сам увидишь. Только не суди слишком строго.

Аркадий открыл калитку, и Иван Николаевич увидел деревянный гроб, без внешней обшивки. На крышке гроба, на том месте где обычно находится крест, была пятиконечная красная звезда. Снизу звезды надпись: «Герой войны, Иван Николаевич Сафронов». Боковины гроба были красные, а ровно посередине с двух сторон, были две желтые звезды.

–Ну и как? – не выдержавший долгого молчания, спросил Аркадий.

– Красота,– ответил Иван Николаевич. – Бери давай, погрузим.

– А я вспомнил, что ты коммунист, – начал говорить оправдываясь Аркадий, зажигая свою папиросу. – И решил вместо креста, тебе звёзды сделать. Аккуратно берись, краска ещё не обсохла.

Старик с одной стороны, Аркадий с другой подняли гроб и положили его на телегу. Иван Николаевич скрылся в своем дворе, а Аркадий стал привязывать гроб.

– Николаич, ты по аккуратнее будь – крикнул Аркадий, старику – я вон читал сейчас героев войны из за наград убивают, ублюдки. Я вот тебе ружьишко положил, на всякий случай. Слышь.

Аркадий обернулся и только сейчас увидел, что старика рядом нет. Он пожал плечами, спрыгнул с телеги и присел на корточки. Из калитки показался Иван Николаевич.

– Слышь, я тебе в гроб ружьишко положил и патроны,– сразу же проговорил Аркадий.

– Это для чего?

– Защищаться будешь.

– Вот тебе за гроб, – произнёс Иван Николаевич, давая Аркадию десять тысяч рублей.

– Убери деньги!

– Не выкобенивайся, бери давай, – строго сказал Иван Николаевич.

– Убери деньги, или обижусь.

Старик убрал деньги в карман, потом дал пакет Аркадию.

– Что это? – заглядывая в пакет, спросил Аркадий.

– Это документы на дом. Он теперь твой будет.

– Ну зачем? Отдал бы их кому ни будь из родственников.

– Кому? – спросил старик.

Тут Аркадий и вспомнил, что родственников у старика нет, кто на войне погиб, а кто в мире умер.

– Спасибо – произнес он, обняв старика.

– Ну чего ты – сказал Иван Николаевич, по отечески поглаживая Аркашу по затылку. – Ну будет тебе.

Аркадий отстранился от старика. Иван Николаевич посмотрел на свой дом, потом снова на Аркашу, залез на телегу и произнёс:

– Прощай Аркаша, не поминай лихом.

–Прощай Иван Николаевич,– трагично произнес Аркадий.

– Но! – крикнул старик, телега, скрипя колесами, тронулась с места.

Аркадий тут же перекрестил телегу и своего соседа, приговаривая:

– Господи помоги ему -

А потом он ещё долго стоял и смотрел вдаль, туда, куда уехала телега и где небо покрылось розовым цветом заката…

Сложно идти по дороге не зная своего окончательного пункта назначения. Любой ветер или случайный попутчик собьет с пути, потом произойдёт смена курса, и так будет повторяться циклично, пока сам не устанешь или наконец не выберешь пункт назначения.

Андрей хоть и был умным парнем, он не знал этого простого правила. И поэтому встал на пересечение трех дорог. Себя он представил великим мучеником, который стоит выбирая путь. Сначала он посмотрел направо, дорога была размыта, впереди виднелась густая чаща, и Андрея передёрнула от холода и страха. Посмотрев вперёд, он увидел неровную полевую дорогу, тянущую сквозь поле. Не смотря налево, Андрей, проявив человеческий характер, уже сделал вывод куда можно пойти. Но дабы убедиться в правильности выбора, Андрей всё-таки посмотрел налево. По полю, в его сторону двигалась телега, на телеге скрючившись и не двигаясь, сидел старик. Его тело двигалось в такт телеге.

Андрей стал пристально наблюдать за странной повозкой, одновременно в голове прикидывая, кто он и чем он может помочь Андрею. Потом вдруг он заметил, что старик увидел путника, и направил лошадь прям к нему. Инстинктивно Андрей хотел убежать, но не стал, интуиция ему подсказывала, что старик может и помочь в поиске ответа о смысле жизни. Скрипя колесами телега подъезжала к Андрею.

– Охотник что ль? – крикнул Иван Николаевич, когда телега была уже совсем близка.

– Нет,– ответил Андрей, но почувствовав в своём ответе нотки злости, хотел было уже рассказать больше.

– Заблудился, поди? – снова спросил старик.

– Нет, я просто иду.

– А далече идешь?

– Иду искать смысл жизни.

– А вона как, – удивленно сказал Иван Николаевич– а где же ты его найдёшь?

– Не знаю – ответил парень, и пытаясь переменить смысл разговора добавил – А вы куда едете?

– К друг поехал, шестьдесят лет у него не был.

– А далеко он живёт?

– Отжил он уже, во время войны умер. Вон и гроб к нему везу.

Тут только Андрей заметил гроб, лежащий сзади на телеге. Наступило молчание, во время которого Иван Николаевич рассматривал Андрея, а Андрея рассматривал гроб.

– А можно с вами немного проехать? – спросил Андрей, почувствовав усталость в ногах и вспомнив что идёт уже целый день.

– Ну а чего же нельзя. Залезай, – ответил старик, поняв, что молодой человек не причинит ему зла.

Андрей залез на телегу, старик крикнул и колеса вновь заскрипели.

Иван Николаевич любил понимать всё сразу, но из рассказа Андрея не понял ничего, поэтому спросил ещё раз:

– Так куда ты все-таки едешь?

– Это длинная история– ответил Андрей – если коротко, то еду искать смысл жизни, то для чего мы все живём. Вот вы для чего живёте?

Иван Николаевич задумался. Он помнил, что в детстве жил ради родителей, во время войны жил ради родины, потом жил ради сына, а когда уже никого не стало, то и жить стало не для кого.

– Не знаю, – после размышления произнёс старик.

– Вот и никто не знает. А я хочу узнать, чтобы потом всем людям рассказать,

– А оно это надо людям то?

– По моему надо, когда знаешь всё, живётся легче,

– Эй, брат вот не скажи. Вот, если бы я в войну знал, что точно живым вернусь, я бы не стал беречься, вылазил бы под пули и точно бы погиб.

– Логики что то у вас нет.

– Чего?

– Не понятно предложение построили, сначала сказали, что точно живым вернетесь, а потом сказали, что умерли.

– Это ты делаешь вид что не понял, а на самом деле ты все понял, – сказал старик. – Все так делают. Был у нас председатель в селе, он тоже всегда так делал. Не любил он работать, а когда мы приходили задумки разные говорить, он нам повторял, что дескать просит повторить по научному. Тьфу! Не люблю таких людей.