— Интересно, о чем они говорят, — сказал я с любопытством, и Тэргон включил звук.

Они говорили о темных! “Проклятые богами твари необычайно активировались”, “армия совершает заранее спланированные маневры”, “во время подлого набега твари захватили в плен мирных жителей и запытали их до смерти”. После этого показали кадры изуродованных трупов.

— О боги, неужели это правда?! — выдохнул я. — Империя пошла в наступление? Но зачем нашим кого-то пытать… — я вдруг вспомнил недавний скандал с разгромленным полицией притоном и замученными там темными. И прибавил уже менее уверенно: — Это же армия, в конце концов, а не клановые отморозки….

— Да, армейские до такого не опустятся, — подтвердил Никрам с убеждением.

Тэргон пощелкал каналами, а потом заметил с ухмылкой:

— А вот, кстати, и темные твари.

На экране бежала банда зловещих личностей, все с оскаленными мордами и следами чудовищных кожных болезней на них. Ауры личностей имели омерзительный трупный оттенок. Съемка имела вид документальной — вроде как у нас иногда снимают жизнь в Прокаженных землях. Это и была типа документальная передача, вести с фронта, так сказать. Мы некоторое время смотрели на это безобразие, а потом я с облегчением сказал:

— Значит, они все врут. Интересно, а что на самом деле произошло за эти два месяца, вы не знаете, учитель?

— Насколько можно судить, Бездна пала вдоль границ, основной удар пришелся в районы, соседние с нашими Южными княжествами, — сказал Тэргон и посмотрел на Никрама. — Скорее всего, княжества сильно от нее пострадали. В Светлой Империи образовалось несколько крупных карантинных территорий. Одна из них находится на западе и никак не связана с Темной Империей. Щупальца падения Бездны тянутся от карантинных территорий вглубь страны… это я уже не из докладов узнал, а сам чувствую.

— А война? Наши действительно идут в наступление? — спросил Никрам жадно.

— Не похоже, — сказал Тэргон. — И, надеюсь, им и в дальнейшем не придет в голову лезть Бездне в пасть.

Мы с Никрамом переглянулись и принялись пожирать завтрак, попутно разглядывая секретные военные доклады, валявшиеся перед Тэргоном. И светлую прессу, естественно. Там часто упоминали “темных тварей”, “происки владык Тьмы”, присутсвовали также отсылки на неведомых “рабов Тьмы”. Судя по всему, светлые просто жить без нас не могли и искали следы нашего присутствия в каждом углу. Бедняги! Я фыркнул, на миг вообразив, что они мучаются от неразделенной к нам любви — неразделенной, ведь у нас о них и не вспоминали… Хотя пламенных темные очень даже любили.

— А что бы ты сделал, — спросил у меня Никрам, когда мы вышли из покоев магистра, — если бы тебе пришлось выбирать между верностью роду и орденом? Между родиной и страной, которой служишь?

— Слава богам, передо мной этот выбор не стоит, — буркнул я.

Мы встретились со своими вчерашними собутыльниками, и те потащили нас в город — заказывать выходные мундиры, а также смотреть на дворец наместника Невидимого Храма.

— А я думал, храм будет невидимым, а он очень даже видимый! — сказал я, разглядывая спиральные башни дворца. Вдруг Эйлах еще там?

Пламенные ржали надо мной и звали вечером в ресторацию, где будут новенькие танцовщицы.

— До танцовщиц ли, когда в сем видимом храме скрывается, возможно, порождение Хаоса! — сказал я, накидывая на нас полог тишины. — Нам следует его добыть!

— Зачем? — спросил меня Румил с улыбкой. — Ты переключился с коллекционирования тварей на охоту за мифическими хаоситами?

— Почему же мифическими? Я видел тайный циркуляр о хаоситах в кабинете магистра, — заявил я. — Та темная тварь, пойманная бывшим магистром, была, оказывается, хаоситом! Надо его добыть.

— Из-под носа у Храма? — восхищались пламенные. — Отважно! Мы с тобой! У меня есть пара знакомых там, надо выведать. У меня тоже!

Я представил себе, как они будут что-то выведывать, проявляя столь свойственную всем нам дипломатию, и воздел палец к небу:

— Только надо осторожно выведывать, не упоминая хаоситов, ведь это тайна Ордена.

— Как вообще мог бывший магистр доверить такую тайну проклятым храмовникам, — негодовали пламенные. — Пойдемте в ресторацию, заодно и планы обсудим.

По дороге в эту самую ресторацию меня обнял тот пламенный, с которым я вчера подрался:

— Эх, люблю я тебя, Дейрон, сам не знаю, за что полюбил!

— Я тоже тебя люблю, брат, — отозвался я с чувством, а потом, обеспокоившись вдруг, как бы он снова целоваться не полез, прибавил: — но возлюбленный у меня уже есть, если что!

— О, да, — засмеялись они, — уже вся прислуга в курсе ваших нескрываемо нежных отношений с братом Нергоном!

Я с беспокойством посмотрел на этого самого брата Нергона, то есть Никрама — как бы он не психанул от такой беспардонности. Но Никрам лишь покраснел и сверкнул глазами. Кошмар, светлые оказались сплетниками не хуже темных. Хотя, если вспомнить пламенных солдат у нас на родине — они тоже все время о похабстве трепались.

А еще я вдруг подумал — а что будет, если мне придется выбирать между долгом и жизнью этих ребят, которых я искренне называю сейчас друзьями и братьями? Впрочем, такие чудовищные проблемы стоило, наверное, решать по мере поступления.

Комментарий к 105.

танцовщица

http://36.media.tumblr.com/fea5d9aea3270474db2efcbef79e0b1f/tumblr_nhczgnkv971t1l77no1_1280.jpg

========== 106. Освобождение ==========

— …было много сводных братьев и три сестры, но никогда не получалось с ними дружить. Конечно, они восхищались моим Хаосом, но я всегда знал, что они — вместе, а я отдельно. С одним братом мы играли все лето, мне было одиннадцать, ему десять, а осенью он исчез. Мать сказала — зачем я спрашиваю, хаоситы никогда и ни к кому не привязываются, для нас существуют только интересы рода.

Никрам валялся на кровати, закинув руку за голову, и трепался о семейных отношениях, а я разглядывал его классический профиль на фоне луны и гладил копошившуюся у меня на груди Ясичку. Днем мы с пламенными составили отличный план по проникновению во дворец наместника: у одного из них был родич, который чем-то занимался там ночью и был совсем не против визита гостей. Пламенные решили ждать урочного часа прямо в ресторации, оказавшейся знатным борделем — причем, почти все служительницы были женщинами! Я же, с трудом согнав с себя настырную и абсолютно голую снизу служительницу (сверху на ней была прикольная пушистая распашонка, надо будет Ясси такую подарить), заявил, что мне срочно надо пойти заняться медитациями. Никрам внезапно подорвался со мной, несмотря на то, что выглядел до того вполне довольным, лапая сразу двух хихикающих девчонок (ну, ему-то не привыкать по клубам наслаждений шляться). Пламенные, радостно гогоча, предложили нам помедитировать прямо здесь, в номерах, “можно даже вдвоем”.

И, о боги, в номере была огромная кровать с мягким матрацем и кучей подушек, а на приоткрытых (и застекленных) окнах развевались шелковые занавески. Надо переехать сюда на постоянное место жительства… Ясичка укусила меня за палец, и я сказал Никраму:

— А я тоже думал, что хаоситы дружить не умеют. Родичи всегда называли меня бесчувственным. Ну, в общем, так оно, наверное, и есть. Каждый раз размышлять приходится, чтобы других понять! — я помолчал и спросил: — А ты что, хотел стать, как они? Как эмпаты.

— Нет, конечно! — хмыкнул Никрам. — Но мне всегда хотелось, чтобы рядом был кто-то, кого можно назвать своим. Братом, сестрой, другом. Как… как Эйлах был для меня целый год. А потом появился ты, и он стал больше твоим. Другом, а потом почти родичем.

— Да ладно! — возмутился я. — У тебя нездоровая ревность.

— Боги, Дейнар, мне тогда убить тебя хотелось, — Никрам приподнялся и посмотрел на меня, зловеще поблескивая глазами в темноте. — А летом мне показалось, что ближе тебя у меня человека нет. И я понял, что это просто твоя судьба и натура. Некоторые люди рождаются для счастья, дружбы и любви, как ты. Тебе ничего не стоит расположить к себе утонченных интеллектуалов, хаоситов-полууголовников, студентов, пламенных или темных офицеров и солдат… А другим это просто не дано, даже пытаться не стоит. Это как притча про червяков, знаешь?