Источник снова бежал от нас, и мир вокруг становился другим. Тьмы было все меньше, и все большей тяжестью давил на нас тысячеглазый взгляд Бездны. Скоро Тьмы совсем не стало, и вместо нее начал сиять Свет. Мы все так же шли по следу, и Тэргон больше не швырял нас как попало, сейчас он просто поддерживал нас своей Силой. Я чувствовал и его, и Никрама, как себя, и знал, что это слияние, то, которого нам так не хватало в начале нашего путешествия.
В Свете мелькали свои сущности и мороки, похожие на прекрасных белых лошадей и огромных радужных бабочек, и в золотом сиянии магии Жизни плыли потоки разных стихий, среди которых я узнавал только Воду. Но сколько бы мы ни шли, мир Света оставался все таким же истонченным, Бездна все время дышала рядом, от нее было не скрыться, как в слоях Темного мира — таких слоев просто не было.
Несколько раз мы попадали в такие места, где укрыться было негде, и тогда Тэргон выпускал Тьму из своих амулетов. А потом его амулеты иссякли, и Никрам достал свои. Скоро иссякли и они, испарилась дымкой Тьма из моего кольца, и Бездна начала плавить наши ауры, а красная пасть Источника — мелькать все ближе.
Наше путешествие закончилось внезапно — след привел нас к разлому, и мы устремились к нему и вывалились, как мешки с костями, у ног Тэргона, и на нас обрушилось Пламя.
Вечность, проведенная в ином мире, превратилась в смутные воспоминания — как о затяжном кошмаре.
Я вскочил и увидел, что мы оказались в каком-то зловещем каменном зале, и нас пытается спалить очень злобный и мощный на вид пламенный. Одет он был богато, рожа у него была каменно-властная, а на руке сверкал явно могущественный амулет-кольцо. Тэргон прикрывал нас щитом, к которому мы с Никрамом быстренько подключились.
Неизвестный пламенный ухмыльнулся и вдруг загавкал. То есть, натурально загавкал, я даже рот раскрыл от неожиданности.
— Гав-гав-гав-гав, — сказал он, — гав-гав-гав-даэргон-эль-эраиссэ. Объявленный своими лживыми родичами героически погибшим в плену. Я знал, что подобные тебе всегда предпочтут жизнь чести. Выродок, трус и предатель, ты не только вернулся из Тьмы, неся позор на всех, знающих тебя, но и привел с собой ее тварей.
Меня замутило в тот момент, когда я вдруг начал понимать его речь, в голове словно взорвались сферы новых значений, и окружающее поплыло, меняя смыслы и оттенки. А потом я понял, что эта наглая отрыжка Бездны назвала меня тварью!
— Видел уже таких, дорогой брат-магистр? — любезно сказал Тэргон и показал рукой на меня! — Впрочем, о чем я спрашиваю, наверняка уже и видел и боялся, как боишься ты любой тени, даже тени младшего храмовника.
Все это время они не прекращали своей дуэли. Я таращился на магистра, держа щит. Магистр! Раздери меня Бездна, этот проклятый Источник, этот подлый змей вывел нас прямо в логово ордена Пламени. Вот будет смех, когда Тэргон его прибьет.
— Твой жалкий посланец неспособен испугать даже эмпата, Даэргон, — сказал магистр с издевкой.
— И ты его убил? — спросил Тэргон и подставился под удар. Я видел, что он подставился, остатки слияния безошибочно сигнализировали об этом.
Но магистр злорадно ухмылялся, увеличивая напор:
— Быстро ты сдаешь, мой дорогой бывший брат, ранее изрядно крепче был. Тьма не балует своих рабов?
— Так значит, ты убил его? — повторил Тэргон, изображая, что теряет силы.
— Я отправил эту тварь туда, где ей самое место, — сказал магистр, — в подвалы Невидимого Храма, к братьям вивисекторам.
— И давно?
— Две недели, Даэргон, от твоего выкормыша уже ничего не осталось.
Синее Пламя Тэргона вдруг заледенело и выцвело, и я узнал дыхание Бездны.
— Что ж, ты и братьев туда отправлял, Кайран эль Тенгай, и имя твое давно запятнано изменой, и давно мы приговорили тебя к смерти, хоть ты и не заслуживаешь ее, — сказал Тэргон и зашел за расслоение нависшей над нами Бездны, уходя от очередного удара магистра, а потом вышел совсем рядом с ним и пробил его защиту.
Да, он провернул мой любимый трюк с расслоением пространства, только ему не пришлось тратить Силу на само расслоение, Бездна ползла за ним и делала самое энергоемкое за него.
— Ах, ты, подлая отрыжка Тьмы, — прохрипел магистр, цепляясь за свое кольцо-амулет.
— И кольцо магистра не поможет тебе, — сказал Тэргон, медленно сжигая его. — Орден отвернулся от тебя в отвращении, а Тьма и Хаос сожрут твою душу. Ты не заслужил смерти, ни быстрой, ни медленной, будь моя воля, ты бы жил, как преданные тобой братья — без Силы и разума, в бесконечном унижении…
В этот момент магистр, уже полусожженный, очевидно, решил, что несколько минут жизни не стоят нотаций Тэргона, и опустил остаток своих щитов — чтобы нанести последний удар.
— Ты будешь не лучше меня, Даэргон, — прошипел он, испуская дух, в его гаснущих глазах застывала неукротимая ярость.
Тэргон опустился на одно колено и принялся ломать ему пальцы, сдирая кольцо магистра. В воздухе стояла невыносимая вонь горелого мяса, и я зажал рот ладонью, меня выворачивало какой-то нефизической, потусторонней тошнотой, как когда-то, когда Никрам случайно убил на свалке сектанта. Но гораздо сильнее.
— Прекращай изображать из себя кисейную барышню, Дейнар, — сказал Тэргон, вытирая кольцо. — Мы в резиденции ордена Пламени, и скоро сюда явятся сильнейшие его чины, и нам не справиться со всеми, и у нас не осталось Тьмы, чтобы уйти. Мы попали в ту же ловушку, что и Эйлах до нас. Очевидно, он смог уйти от Источника, но был пленен.
— Надо его освободить! — воскликнул Никрам. — Ведь должен же быть выход из ловушки?
Тэргон молча смотрел на него, словно размышляя, что сказать. И я знал, о чем он думает, я помнил его рассказы о магах разума, я вспоминал слова магистра — “от него ничего не осталось” — и меня терзала страшная догадка, что участь Эйлаха из тех, что хуже смерти, медленной или быстрой, и от этой мысли тошнота снова выворачивала душу.
В намертво оплавленную дверь с грохотом ударили.
— Всегда есть выход в небо, — сказал Тэргон с улыбкой и подбросил кольцо на ладони, — но, возможно, мы еще пройдем по грешной сей земле. Помните, как мы изображали светлый отряд на границе? Я еще тогда заметил, как естественно хаоситы маскируются под пламенных.
— Выход почти что в небо, учитель, — засмеялся я, хотя мне было совсем не смешно. — Какое благородное безумие, как некогда говорила высокородная Тиона тор Ллоссарх.
— Почему бы и нет, — сказал Тэргон и надел кольцо магистра на палец. — В конце концов, я победил в честной дуэли. Может, и удастся их усмирить.
========== 102. ==========
На границе наш отряд маскировался под светлых при помощи статических пламенных мороков. И если к хаоситам эти мороки приживались как родные, просто подкрашивая нашу магию жаром, то над темными они висели чисто маскировочной завесой, грозящей слезть при каждом удобном случае. Собственно говоря, именно это отторжение и помогло нам так быстро и почти без мордобоя разобраться с тем неловким инцидентом, когда мы напоролись на своих.
— Но ведь нас сразу раскроют по принадлежности к темному роду, — сказал Никрам.
— Я восстановлю в себе кровь одного из исчезнувших родов и приму обязательство по его продолжению, — сказал Тэргон с ухмылкой, — а потом немедленно продолжу, приведя в него молодую кровь в вашем лице. Не сверкай так глазами, Никрам, это не значит отказа от своего рода, мы просто пообещаем одного из своих нерожденных потомков в сонаследники светлому роду.
— Отдам самого бесполезного мальчишку, — пробормотал Никрам нервно. Я промолчал, но подумал то же.
Тэргон засмеялся и Пламенем начертил на полу простейшую руну Занзасх — процветание рода, многодетность и счастье в семейной жизни — а потом наложил на нее руны памяти, крови и обета.
В двери зала снова ударили, уже гораздо настойчивее.
— Кровь ушедшего рода эль Ниорай, текущая во мне, — сказал Тэргон, надрезая руку над руническим пламенем, — призываю тебя к жизни и обещаю передать наследнику. Я прихожу к тебе спустя столетия, и со мной приходят мои ученики.
