А ведь я описал интересы людской элиты, государей и правителей. Простые воины, не говоря уж об ремесленниках, охотниках и иных, куда проще, и интересуются меньшим. Фактически, все заботы и мечты большинства людей связаны с собственным телом, и его потребностями, удовольствиями, а также деньгами.

В общем, эту мысль стоило обдумать. Как правильно строить долгосрочные отношения с эльфийской расой, учитывая свои и чужие интересы?

Также в Серебристой Гавани меня поразили эльфийские суда, те, которые судя по всему, могли путешествовать в Валинор. Высокие, красивые, они выделялись среди остального людского флота, как лебеди среди уток. Да они чем то и напоминали огромных океанских птиц, способных к дальним путешествиям. И от них я чувствовал мощное магическое излучение. А их паруса и корпуса, особенно это заметно в сумерках, испускали нездешний свет.

Вечерами, в гостиничном номере, я вёл записи своих путешествий.

В канцелярии, где я получал ответ на Гондорское послание, я уговорил писца поставить отметку о выдаче письма завтрашним днем. Таким образом, мне удалось выиграть почти сутки. И если в пути я выгадаю еще пару дней, то смогу потратить это время на поиски Тома Бомбадила.

В тот же день я покинул Серебристую Гавань. Вначале обратной дороге, я раздумывал над тем, как увеличить продолжительность проходимых за день расстояний. К тому времени я окончательно осознал, насколько Средиземье огромно. И как медленно движется лошадь, проходя за день в среднем семьдесят, максимум восемьдесят километров. Эти ничтожные дневные переходы удручали, особенно человека, который пришел в этот мир с Земли, и ещё помнил, сколько за день можно проехать на машине, поезде, или пролететь на самолете.

Своего орла у меня нет (может пока?), да и волшебного коня не наблюдалось, так что всё грустно. Из описаний Толкиена можно понять, что рохиррим за дневной переход проходили все же больше, чем я. И это не говоря про Гэндальфа и его волшебного коня Светозара, который вообще мог спокойно преодолевать за сутки огромные расстояния.

Понятно, что все эти животные, если и не волшебные, то элитные. В отличие от Яблока, который самый обыкновенный конь. К тому же, уже не молодой.

Но меня интересовал другой вопрос - что если с помощью магии, можно научиться как-либо поддерживать его силы, и выносливость?

В течение нескольких дней я пытался решить эту задачу. И наконец, у меня стало что-то получаться. Сначала я просто дотрагивался ладонью до шеи или крупа Яблока, и делился с ним своей энергией. Это работало, но зато я сам уставал, словно на мне камни таскали. Конь то, на самом деле, животное большое, и сил ему требовалось много. И поэтому я после таких занятий был буквально высушен и изможден.

Поэтом, рассудив, что это тупик, стал искать способ поделиться с конем силой, беря ее не из собственного тела, а из окружающего мира. И самое сложно здесь это не способ передачи этой силы, а локализация её в пространстве, и возможность с ней работать.

Сначала получалось плохо. Но со временем, я научился различать, что всю землю, воздух и воду, пронизывают магически токи и течения, напоминающие серебристую дымку или туман. Оттенки и интенсивность этой дымки в разных местах различная, и поэтому и использовать их, то легче, то тяжелее. Я продолжал тренироваться и примерно за полгода неплохо освоил это новое умение.

Также я сообразил, что подпитывать магической силой можно не только коня, но и самого себя, а также других людей или живых существ.

Значительную прибавку в силе, для коня, это конечно не принесло. Но со временем, благодаря такой подпитке, Яблоко стал проходить за дневной переход большие, чем раньше, расстояния.

Проезжая Хоббитанию, я интересовался дорогой на Забрендию. Как оказалось, многие местные, пока еще плохо знали это название. Всего несколько лет назад Горемык Побегайк, глава стариннейшего и уважаемого рода, переплыл реку Брендивайн, которая поначалу являлась у хоббитов восточной границей. Он стал строить и рыть Хоромины, и как я знал по книгам Толкиена, впоследствии стал из Побегайка - Брендизайком, правителем почти независимого края.

Сейчас же история Забрендии, а также главного местного городка Зайгорода, только начиналась.

Но паром через реку уже существует, а сам Горемык ещё живой, в хорошем здравии, и выступает отцом многочисленного семейства.

Я остановил Яблока у главного крыльца Хоромин. Стали появляться хоббиты, и откровенно глазеть на незнакомого громадину. Затем вышел и местный патриарх. Горемык встретил меня спокойно, с немалым достоинством и авторитетом.

Поначалу беседа шла тяжело. Хоббиты насторожились, не понимая моих целей. Но я обстоятельно рассказал, кто таков, откуда еду и куда путь держу. Попутно упомянул, что очень бы хотел узнать хоббитов поближе, и думаю, что местные одни из самых авторитетных невысокликов вообще, и в Хоббитании в частности. Ну, после этих слов меня чуть не расцеловали, и и отринув недоверие, потащили внутрь дома.

Пришлось пригибаться, наклоняться, а пару раз чуть ли и не ползком ползти, передвигаясь по всем эти внутренним, хоть и живописным, но маловатым для человека, переходам.

Впрочем, внутренней убранство Хоромин выглядело более чем достойно. Панели из мореного дуба, кованные люстры, красивые шкафы, комоды, лакированные двери и гладкие полы, устеленные многочисленными шкурами.

Круглые двери и окошки, с милыми занавесками, создавали свою, очень уютную атмосферу.

Горемык шел впереди, показывая дорогу, и покрикивая на многочисленных сыновей, дочерей, зятьев, невесток, внуков, внучек и слуг.

Наконец мы очутились в просторном, освещенном десятком свечей и камином, холле. Уютная обстановка, жарящийся на вертеле кабанчик, наполненные бокалы, и неспешный, обстоятельный разговор. Что может быть лучше?

Вот только я всё время боялся, что предложенное кресло, в которое я с трудом втиснулся, меня не выдержит. Плюнув на этикет, я выбрал у камина полено побольше, и сел на него.

Побегайки встретили мой поступок сдержанным и веселым гулом. Отношения явно налаживались.

Всей многочисленной родне также приспичило оказаться в холле. Горемык хмурил седые брови, и временами покрикивал на излишне назойливых родичей.

Великодушное гостеприимство, и деревенская непосредственность!

Хоббиты поначалу старались вести себя важно-внушительно, оберегая честь, показывая гостю немалый авторитет, и житейскую основательность. Но я вел себя просто, старался не выделяться, говорил легко и спокойно, и с первых слов показал, что я не считаю себя лучше хозяев. И хоббиты оттаяли.

Вот уж поистине, как ты к людям, так и они к тебе.

Побегайки, или будущие Брендизайки, мне понравились. Они выглядели более энергичными и любознательными, в отличие от большинства других коренных обитателей Шира. А сам Горемык вообще смотрелся вполне достойным мужиком, внушительным и серьезным, ростом чуть выше метра.

Мы легко познакомились, сразу нашли общий язык, и провели целый вечер, рассказывая друг другу различные истории. А утром, при расставании, мы уже числили друг друга друзьями.

Про Тома Бомбадила, он, к сожалению, ничего не знал, но зато много знал про лес, который стали уже сейчас называть Вековечным. Правда пока, это хоть и мрачное, дремучее место, но зато без всякой жути и мистики. Многие Побегайки ходили туда собирать грибы и ягоды, охотились, знали тропинки.

Также отсутствовала Отпорная городьба, которую хоббиты построят, когда Вековечный лес начнёт приобретать свою дурную славу.

Беседа закончилась после полуночи. Хозяева выглядели удовлетворенными - еще бы, они столько нового узнали. Впрочем, всё это верно и по отношению ко мне.

Меня проводили в самую большую спальню, и я неплохо выспался на кроватке, длинною в полтора метра. Хорошо, хоть спинка у неё отсутствовала, и я мог вытянуть ноги.

На следующее утро старина Горемык отправил одного из своих многочисленных внуков по имени Брегги показать мне начало тропинке, которая вела к реке Ветлянке.