Вторую руку Лили положила ему на щеку, и Джеймс как потерянный звереныш прильнул к ее ладошке.

- Что за дело? – тихо спросила она. – Я могу тебе помочь?

Джеймс нежно приобнял девушку за шею одной рукой.

- Нет, - прошептал он. – С этим я должен разобраться сам. Просто… просто не сердись на меня, Лили. Я обещаю, мы еще погуляем.

Лили сдержанно улыбнулась.

- Хорошо. Но помни, что всегда с тобой. И что я тебя очень люблю.

Джеймс молча кивнул, а затем убрал руку и сделал шаг назад, оставив ладонь Лили на секунду повиснуть в воздухе. А после пошел вон из гостиной, не оборачиваясь.

Сириус и Римус не собирались ему ничего говорить, Джеймс видел это в их глазах. И знал, что слишком сильно любит их, чтобы давить. Верил, до сих пор отчаянно верил, что у них есть веская причина молчать. Но знал, кого точно не пожалеет. В подслушанном разговоре прозвучало еще одно имя. Кто как не любимчик Джейн с Когтеврана, может дать Джеймсу ответы?

Уже шагая по лестнице, Сохатый понял, что неплохо было бы посмотреть на карте, где находится Боунс, но возвращаться не хотелось. Стоило только подумать о том, что там его ждут недоумевающая Лили и встревоженные Сириус и Римус, и Джеймс сразу же решил, что сможет найти Эдгара и по старинке, опрашивая учеников.

На третьем этаже в окне он увидел толпу когтевранцев, гуляющих у озера. Среди учеников заметно выделялся высокий темноволосый Боунс. И Поттер тотчас направился туда.

- Эй, Боунс! – еще издалека выкрикнул он и с облегчением заметил, что его прежний голос, наконец, вернулся.

Когтевранцы с удивительной синхронностью подняли на него головы. И эти пристальные любопытные взгляды только больше бесили Джеймса. Успокаивающий эффект Лили прошел, и он и так уже вновь был на взводе.

- Иди сюда! – позвал Сохатый, не задумываясь, что слова его звучали как приказ. Но Эдгар безропотно послушался. Он что-то кивнул своим друзьям, всучил одному из них книгу, которую до этого держал в руке и ровным, уверенным шагом направился к Поттеру.

Оказавшись напротив Джеймса, Эдгар замер, вытянув руки по швам. Он как-то странно смотрел на Поттера, что злило того еще больше. Может, потому, что он не мог понять этого взгляда, того, что в нем было зашифровано.

- Поговорить надо, - выпалил Джеймс, вдруг понимая, как глупо эта фраза звучит на самом деле. В его голове было как-то получше. Боунс оставался все таким же идеально спокойным и уверенным. И молчаливым. Он не улыбался, не торопил Поттера. Он просто смотрел на него и ждал.

- Джейн… – произнес Сохатый. Он боялся, что его голос вновь сломается на этом имени, но ошибся. – Она больна?.. Она… умирает?

Ничто не изменилось в лице Эдгара. Джеймс часто видел его издалека, в компании Джейн или с друзьями, он всегда был живым, эмоциональным и простым. Все читалось по его глупому детскому лицу. Но сейчас словно это был кто-то другой. Может, Гвин, только моложе. Совершенный контроль.

- Так теперь ты хочешь знать? – спустя минуту ответил Эдгар. В голосе его не было ни злости, ни сожаления, ни любопытства. В нем не было ничего. Только – пустота. И это было хуже всего.

- В смысле? – не понял такого вопроса Джеймс.

- Сириус ведь пытался тебе все рассказать, когда сам узнал, - пояснил Эдгар все тем же равнодушным тоном. – А ты отвернулся и сказал, что тебе плевать на то, что происходит с Джейн. Потому что твой нынешний покой важнее правды.

Джеймс нахмурился. И вдруг вспомнил. Две недели назад Сириус и правда хотел ему рассказать то, почему Джейн его бросила. Но тогда Сохатый был слишком зол на нее за то, что она сорвалась на Лили, слишком поглощен собственной обидой, что не желал ничего слушать. Ему казалось, что причина не может быть действительно важной. И да, Боунс прав, он боялся, что правда может сломать его с таким трудом устоявшийся мир. Так что о том разговоре он почти сразу забыл.

Джеймсу стало стыдно. Он злился на Сириуса и Римуса за то, что они скрывают от него что-то, а в итоге злиться должен был только на себя.

И глядя в эти спокойные бирюзовые глаза, Джеймс понял, что было в них. Разочарование. Как и в этом спокойном голосе. Как и во всем Эдгаре Боунсе. Уж когтевранец бы никогда не поставил свои интересы выше того, что хоть как-то касалось Джейн. Он не злился на Поттера, не винил его ни в чем, но уж лучше бы так. Потому что это холодное разочарование было хуже всего. Оно словно показывало все то, что Джеймс предал.

- Я… – голос вдруг захрипел, и Поттеру пришлось откашляться, а затем нервно облизнуть губы. – Я не знал, что все так серьезно…

- Да, - только и ответил Эдгар.

- Но сейчас я хочу знать. Скажи мне!

- Отчего ты не спросишь своих друзей? – Эдгар склонил голову, и это отвратительное спокойствие в его голосе и взгляде пропало. Слава Богу, потому что Джеймсу оно действовало на нервы.

- Они не скажут.

- А я – да?

И Джеймс не выдержал. Он резко приблизился к парню и схватил его за отвороты рубашки, злобно дыша ему в лицо.

- Да.

Все-таки у Эдгара были удивительные глаза. Не голубые, и не зеленые, а именно бирюзовые. Как цвет морской волны на тропическом пляже. Темнее около расширенного зрачка и светлее по краям. И впервые за этот разговор в них появилось то обычное Боунсовское тепло.

- Она убьет меня, если я скажу, - прошептал Эдгар. Не со страхом, нет. Скорее, с какой-то обреченностью. И запал Джеймса прошел. Он понял, что Боунс все ему скажет. По той одной причине, что была главной для него всегда – свои интересы он ставил ниже счастья Джейн.

- Пожалуйста… – короткий вдох. Джеймс и не знал, что может так просить. Таким голосом.

Он отпустил Эдгара и отошел на шаг, возвращая между ними прежнюю дистанцию.

- Хорошо, - кивнул Боунс. – Ведь я давно собирался это сделать. Потому что ты имеешь на это право. Пройдемся? Это не слишком короткая история.

Джеймс молча согласился, не в силах еще что-либо сказать. И тенью последовал за Эдгаром вокруг озера. Голос Боунса звучал ясно и четко, но Сохатому все равно приходилось концентрироваться с усилием и иногда переспрашивать. Потому что почти после каждой фразы мысли его убегали в прошлое. Джеймс сопоставлял все то, что происходило и что он не понимал тогда, и теперь все это казалось ему таким очевидным. Всё вставало на свои места. Но только от этого не становилось легче. Скорее, наоборот. В животе Джеймса словно с каждым шагом прибавлялось камней, вызывающих гнетущую к земле тяжесть. А стучащее в груди сердце будто медленно от каждого слова рассыпалось пеплом.

Он нашел Джейн в коридоре, явно идущей на отработку к Слизнорту. Картер беззаботно напевала что-то себе под нос и время от времени перекладывала учебник и тетрадку из одной руки в другую. Увлеченная этим, она не сразу заметила застывшего в конце коридора Джеймса. А когда увидела, то замерла.

- Что с тобой? – встревоженно выдохнула Джейн и тотчас подлетела к парню. – Джеймс, что случилось?