— А у меня получится? — с придыханием осведомилась она.

— Ну я же с тобой, — ответила Белла с уверенной улыбкой, и, обхватив пальцами ее кулачок, твердо провела им по воздуху и произнесла:

— Папилио!

Из палочки вылетела стайка пестрых розовато-лиловых бабочек.

— Ух ты! — восторженно воскликнула Цисси, чуть не запрыгав от радости.

— Надо же! — в свою очередь искренне удивилась Белла. — У меня они темно-бардовые, а не розовые.

— Что вы тут делаете? — послышался из дверей ревнивый голос, и в следующее мгновение в комнату вошла Дромеда.

— Учу Цисси заклинанию «Папилио», — гордо улыбнулась Белла, и они с малышкой шкодливо переглянулись.

— Ты, что, с ума сошла! — возмущенно воскликнула старшая сестра. — Ты не можешь давать ей свою палочку! А вдруг она поранится? Если мама узнает — вам здорово влетит!

— А мама не узнает, — провокационно отозвалась Белла. — А если и узнает, то мы скажем, что кое-кто не так все понял.

Ее глаза предостерегающе сверкнули, а губы Дромеды гневно дрогнули.

Белла продолжала самоуверенно улыбаться. Раньше мама поверила бы всему, что скажет старшая дочь. Но теперь полюса поменялись.

— Так, зачем же Ваша светлость снизошла до наших покоев? — саркастически поинтересовалась она. — Цисси, мне кажется, или мы уже неделю ее не видели?

Малышка захихикала своим тоненьким голоском.

— Я пришла сообщить, что мама тебя зовет, Белла, — холодно отчеканила Дромеда. — И вовсе не собираюсь тут с вами задерживаться, — с этими словами она резко развернулась и вышла из комнаты.

Младшие сестры громко расхохотались ей вслед.

Когда через пару минут Белла спустилась вниз, миссис Блэк сидела в гостиной с озадаченным видом и держала в руках какое-то письмо. На журнальном столике лежал распечатанный конверт с гербовой печатью, а на краю шкафа сидела огромная бурая сова.

«Неужели в Хогвартсе все узнали!» — в ужасе подумала девочка.

Если родителям станет известно, как она покушалась на собственного кузена, никакие хорошие оценки не спасут ее от их гнева.

— Трисси, — серьезно начала мама, — Рудольфус и Рабастан Лестрейнджи твои друзья? Кажется, ты упоминала о них пару раз…

— Да, — упавшим голосом подтвердила Белла, решив, что про их участие, тоже все стало известно.

— Это письмо от миссис Лестрейндж, — пояснила мама, помахав в воздухе листом пергамента. — Она пишет, что ты дружишь с ее сыновьями, и приглашает тебя провести летние каникулы в их поместье.

Белла подняла уже было виновато опущенную голову. Ее взгляд снова упал на конверт, и, приглядевшись, она заметила, что печать хоть издалека и похожа на школьную, но герб совсем другой.

— Правда?! — радостно воскликнула она. — Мама! Можно я поеду? Ну пожааалуйста!

Она подбежала к матери и сложила руки в умоляющей позе.

— Ну… — миссис Блэк явно не ожидала такой бурной реакции. — В принципе, это уважаемая чистокровная семья, так что… если ты хочешь, и отец не будет против…

— Спасибо, мама! — Белла чмокнула ее в щеку и, больше не говоря ни слова, кинулась в свою комнату паковать вещи.

Друэлла проводила ее изумленным взглядом.

«Миссис Лестрейндж, наверное, очень добрый человек, раз позволяет мне приехать», —думала Белла, кидая свои вещи в чемодан.

Она себе и представить не могла, чтобы ее родители пригласили кого-нибудь погостить на такой приличный срок, даже из числа родственников.

— Ты уезжаешь! — горько воскликнула Цисси, узнав о приглашении.

— Ничего, малышка, я ведь скоро вернусь, — с улыбкой пообещала ей старшая сестра, на самом деле, от души желая остаться у друзей как можно дольше.

Родители обоих семейств договорились о том, что Белла прибудет по указанному в письме адресу в понедельник в десять часов утра через сеть летучего пороха.

В день отъезда она вдруг стала ужасно волноваться. Братья крайне мало рассказывали о своих родителях, поэтому Белла не имела ни малейшего представления, что это за люди, и какой прием они ей окажут. Но этот страх был совершенно несоизмерим с желанием провести лето в компании Руди и Рабаса, поэтому она взяла с каминной полки щепотку порошка и решительно шагнула в камин.

Когда вращение прекратилось, и перед ее взором возникли очертания комнаты, Белла застыла в изумлении. За свою жизнь она повидала немало изысканных обстановок, но бывать в такой уютной и светлой зале ей еще не доводилось. Потолок поддерживали воздушные колонны из белого мрамора, стены были свежеоштукатурены и выкрашены в мягкий бежевый цвет, с потолка свисали невесомые люстры из прозрачного хрусталя, по центру лежал огромный ворсистый ковер, окруженный мягкими кожаными диванами, а свет от высокого арочного окна рисовал причудливые геометрические фигуры на новеньком паркете.

Кто бы мог подумать, что не все чистокровные семейства обитают в музейных интерьерах разной степени мрачности.

«Хотела бы я жить в таком доме!» — восхищенно подумала она, делая шаг наружу, и попутно осознавая всю горечь нереальности своего желания.

— Здравствуй, Белла, — дружелюбно улыбнулась незнакомая женщина, которая стояла посреди комнаты и ожидала ее. — Я миссис Лестрейндж. Ты благополучно добралась?

Незнакомка выглядела старше своих лет. Наверное, из-за старомодной высокой прически и незакрашенной седины, пролегающей тонкими серебряными нитями по ее каштановым волосам. К тому же, она носила мантию с туго подчеркнутой талией. Такие были очень популярны на стыке 30-40-х годов. Впрочем, этот наряд был ей к лицу. При невысоком росте миссис Лестрейндж была очень хорошо сложена, имея неплохую для своих лет фигуру. А скульптурно выточенный овал лица и ясные голубые глаза наводили на мысль о том, что в юности она была красавицей.

— Я хорошо добралась, спасибо, — искренне улыбнулась Белла ей в ответ.

— Тебе помочь с багажом? — заботливо поинтересовалась хозяйка.

— О, нет, благодарю! — Белла взмахнула палочкой, и увесистый чемодан легко выпорхнул из камина.

— Да ты, и правда, хорошая волшебница, — улыбаясь, заметила миссис Лестрейндж, — Барти рассказывал, как вы вместе разучиваете заклинания.

— Крауч тоже здесь? — обрадовалась Белла.

— Конечно, — буднично отозвалась она. — Он каждое лето здесь проводит. Надеюсь, и тебе у нас понравится.

А Белла уже нутром чуяла, что ей здесь понравится.

— Спасибо Вам за приглашение, — не преминула поблагодарить она. — Я была так рада, когда пришло Ваше письмо.

Миссис Лестрейндж не успела ничего ответить, потому что в коридоре послышался грохочущий топот, и в комнату на полном ходу ворвались братья и Крауч.

— Ну, что, она уже тут? — выпалил Рудольфус еще прежде, чем вошел в дверь. — А, Беллс… здорово! Ну, наконец-то!

— Ну ладно, веселитесь, — засмеялась миссис Лестрейндж, двигаясь к выходу. — Мальчики, покажите Белле ее комнату, а мне нужно идти.

Она еще раз улыбнулась гостье и удалилась, оставив детей одних.

— Как тут классно! Почему вы не говорили, что можно приехать к вам на лето?! — тут же упрекнула друзей Белла, продолжая восхищенно озираться.

— Мы тебе не говорили? — удивился Рудольфус. — Странно… ну забыли, наверное, — он пожал плечами. — Привыкли уже, что у нас вечно кто-то зависает. Барти, так вообще, поселился.

Белла посмотрела на Крауча с нескрываемой завистью.

— Да он просто с отцом не ладит и сбегает из дома при первой возможности, — пояснил Рудольфус.

— С ним вообще никто не ладит, — хмуро проворчал Барти себе под нос.

— Мама просила показать Белле ее комнату… — робко напомнил Рабастан.

— Белла, ты хочешь посмотреть свою комнату или сразу пойдем играть в квиддич? — перебил его брат.

— Квиддич?! — обрадовано переспросила она.

Белла уже сто лет в него не играла. Потому что было просто не с кем. Отец постоянно занят, Дромеда на командные игры никогда не зарилась, а об отношениях Беллы с собственными братьями лишний раз можно не пояснять.

— Может, не так сразу, — урезонил его Крауч. — Дай ей прийти в себя.