Тем не менее, где-то в середине января 1995-го года я искренне возжелал самостерилизации. (Ни потому, конечно, что боялся зачать в ком бы то ни было Антихриста, но для того, чтобы не продолжать более своего рода, поскольку род мой по моим же тогдашним понятиям уже достиг апогея в лице меня.)
В феврале (число месяца = 2 = энергия = женское начало = сатана = бог-сын) я понял про «Я».
В августе я встретил ЛисЕву (число месяца = 8 = число моего «пиздеца»).
В ноябре (число месяца = 11 = 2 (см. выше)) понял, что «Я» действительно возможно и… наверное, испугался, но на самом деле Господь дал мне понять, что я ещё не готов к своей миссии, и вынудил меня попросить у него устранить из моей жизни ЛисЕву, то есть лишить меня слишком Человеческого Счастья (а я вам не могу передать, как я был с ней счастлив). Я попросил его об этом 15 ноября 1995-го года. Это было так: (Это описано в том, что я называю жанром практикума, «Достижение цели»)
«В рамках тотального экс-периметра (читай, да-да, читай: эксперимента) я позволю себе сейчас! Да, именно так, я позволю себе сейчас!!!
Я, нет, я не питаюсь сейчас чужим, я не ворую, я просто другой. Можно даже, бля, скаламбурить: ЧЕЛОВЕК — ДРУГОЙ ОРКЕСТР! Или даже вот так: ДРУГОЙ ОРКЕСТР — ЧЕЛОВЕК! (И так, наверно, на какой-то момент верней.)
Я хотел, бля, о чём? Я сейчас опять непонятно как на концерте „Аукцыона“. Как получилось? Как попал? Хуй меня знает!
Я любил эту музыку, да. Я люблю их и сейчас. Но сейчас в этом зале тем, чем я, не занят больше никто. НИКТО! Это точно так. Я. Чужой. Меня следовало бы бояться, но не смеяться, ибо всё, что сейчас — искрЕнность!
Я люблю тебя, милая моя музыкальная девочка!
Сегодня, ноября, 15-го чИсла, года тысяча девятьсот девяносто пятого года, ещё никто не знает того, что знаю один только я!
Не надо только потом, читая этот роман, думать, что это, де, фишка или какие-то там хуёжественные образы. Это я! Действительно я! Действительный Скворцов, автор себя самого!..
Никто не знает, что это всё один из последних разов. Да! Это прощание. Это один из самых последних разов! Скоро всего этого правда не будет. Всё это кончится, милые мои я, и уже кончается. Это один из последних раз.
В последний раз танцуют эти, бля, юные женщины; в последний раз юноши, бля, тоже неистово пляшут, свистят и ликуют. Последний раз. (Я скоро сойду с ума!) Всё это кончится уже потому, что в этом зале, как и в мире вообще, среди всех этих ликовушек (от слова „ликовать“), в самом углу, в самой ближней к выходу жопе, сижу я, занятый только тем, чем я один — я — все вы — я, придумавший всё уже (звуки соло. Всех уже просто трясет от этой, да, музыки, бля, но это в последний раз.) Скоро. Да. Скоро нас будет трясти от Счастья всегда! Мы все, посредством моим, придумали всё уже! Честное слово! Да-ааа! Клянусь! Все мы (я(мы(я(мы(я(все))))) придумали всё УЖЕ! Да! Ах, если бы вы знали! Все ещё только будет!.. (Лисева.)
Знаете, теперь совсем о другом. Я чувствую себя здесь чужим. Один из первых в жизни разов. Я очень хочу уйти, но мне нельзя. Здесь мои друзья.
Скажу так, в детстве (позднем и юности) я делал так, как круто, но это не было искренне. Я играл в Чайльд Гарольда, в Лермонтова, который, в свою очередь, тоже играл в Чайльд Гарольда, играл я во Мцыри, в Арбенина, если хотите; то есть я уходил с шумных вечеринок, хотя мне хотелось там остаться; я молча с независимым видом стоял у стенки, вперив свой якобы гордый взгляд в какое-то несуществующее СКВОЗЬ, хотя мне очень хотелось танцевать, пиздеть и бесшабашно приставать к девкам, но я из себя строил Арбенина.
Теперь я хочу бросить всё на хуй, уйти, мне грустно и смешно смотреть на всю эту пляшущую хуйню, но я остаюсь, шучу, танцую, ненавижу Арбениных, „гордо“ стоящих по стенкам, а сейчас мне безумно стыдно за то, что я позволил себе на десять минут беспардонно (хотя и тихонько) усесться на лавочку у выхода из зала и стал что-то такое с одержимой харей себе в тетрадку писать. И еще стыдно, что я позволил себе написать, что мне стыдно! Ненавижу себя!
…О, господи, дай… Нет, вру, „я всё вру“, ни в коем, ни в каком случае меня не прощай. Никогда меня не прощай и обвиняй всегда во всём! Ты, господи, прав, я — ГОВНО! А если ты, господи, будешь действиями и всякими божественными фигнями доказывать всем, что я хороший, я от тебя, господи, отрекусь! (Это не угроза, господи, нет. Не прости за все.) Клянусь, я больше никогда не буду рассчитывать на прощение…
P.S. (P.S., имеется в виду, в письме Скворцова Господу.)
Интересно, позволить или не позволить себе сказать тебе, господи, так: „Господи, отними у меня мою единственную и любимую Лисеву, Девочку Мою Единственную — и это будет малым наказанием для меня! И убить меня, господи, нельзя. Нет для меня наказания. Сделай же! Отними!“ (Боже мой, что же я делаю? Ведь он же точно отнимет. О, боже!!!) Я только что (15 ноября 1995-го года, 21.40) всё сломал! Господи! Господи, любимый мой, оставь меня!..
Прости меня, единственная девочка моя! Лисева, прости меня! (А лучше не прощай! Если ты любишь, любила меня хоть миг, не прощай никогда!..
Я всегда твой рыжий Макс.
Цель достигнута. Виновный Скворцов наказан. Роман написан. И, видимо, думать не мне надлежит………..дорогА ли цена.
ПРИЛОЖЕНИЕ
На этом месте я мог бы изложить в двух-десяти словах то, что придумал я, рыжая смерч(ь) (сноска: скрытая отсылка к одному из стихотворений Ирины Парфёновой), для всеобщего счастья. Но лучше пусть каждый из вас напишет здесь что-нибудь сам. В любом случае, это непременно будет о н о (симметрия, да?)
15 ноября 1995-го года»
Четверг, 27 марта 2003 года, 01:53
25-е же. Я еду к A. Я обещал к ней приехать. Нам предстоит поход в ЖЭК. Это в нашем же подъезде на первом этаже. Дело в том, что квартира 37 на 10-м является нашей с A совместной собственностью в равных долях, как принято говорить на языке юристов.
Это ничего не означает. В том плане, что всё это останется с A + наша рыжая кошка…
Когда я стоял в прошлый понедельник на улице Красная Пресня и беседовал по мобильному с LL, она сказала мне: «Там у тебя была рыжая кошка…»
Я, конечно, не то, чтоб, прямо вздохнул глубоко (не дождётесь!), но про себя подумал: «Умеет же человек вовремя ухватить самую суть!» И ещё подумал, что мне очень нравится её голос и практически почувствовал её тело: где-то в районе талии, точнее там, где талия переходит у женщин в бёдра…
(Про 25-е же, продолжу завтра, в реальном 27-ом, потому что ещё много чего написано, как и про 26-е, но только в блокноте, купленном по цене 11 рублей, что соответствует 2-йке. Опять всё в земле находился, в метро путешествовал, но не сказать, чтоб бесцельно.)
Вторник, 1 апреля 2003 года, 15:33
НА САМОМ ДЕЛЕ Я НЕ ПРОПАЛ. ЭТО НЕ В КАЧЕСТВЕ ПЕРВОАПРЕЛЬСКОЙ ШУТКИ. УВИДИМСЯ НА СЛЕДУЮЩЕЙ НЕДЕЛЕ. БУДУ РАД.
Четверг, 10 апреля 2003 года, 02:59
Господи, ну что ж ты следы-то так свои путаешь?!
А от меня требуешь, требуешь. Можно сделать вид, что не требуешь, как и от остальных (кроме некоторых), но ведь Ты ж требуешь, требуешь всё, а следы всё путаешь и путаешь…
От кого убегаешь?..
Часть вторая
«6 + 1 = 7», которую рекомендуется читать после третьей
«…Случилось так, что господин Таканобу послал Иэсада убить Акифуса. И вот однажды, когда Акифуса сидел на веранде, а Ингадзаэмон мыл ему ноги, Иэсада подскочил к Акифусу сзади и отрубил ему голову. Не успела его голова упасть, Акифуса выхватил свой короткий меч и повернулся, чтобы нанести ответный удар, но при этом случайно отрубил голову Ингадзаэмону. Обе головы вместе упали в таз для мытья ног. Затем голова Акифуса поднялась среди собравшихся. Это произошло потому, что Акифуса владел какими-то магическими знаниями».
