Светлое войско обступило Зака, окутанное теплым ветром. А'рантьяк смотрел на Зака, шевеля тонкими пальчиками и улыбаясь, а потом вдруг поклонился перед ним, а за ним повторили все а'рантьяки за его спиной. Вириды качнули усиками, наклоняя свои маневренные, туго скрученные тела.
Ветер нарастал, лаская и согревая. Я смотрел на него, чувствуя немой укор Аены, и старался сдержать желание рвануться к нему. Так надо, думал я. Зак ничего не понимает. Пока. Он ненавидит меня. И я этого заслуживаю.
Вдруг на поле прискакал белоснежный конь, словно окутанный сиянием. Его шерсть искрилась в солнечных лучах, грива разлеталась белоснежным огнем. Спектрумы расступились, бесшумно махнув крыльями, отлетели в сторону вириды. В образовавшемся пустом пространстве Зак смог рассмотреть всадника. На коне сидела прекрасная всадница в мужской кольчуге, подогнанной по размеру, с волосами, собранными в высокий хвост. У меня захватило дух, и у Зака тоже, да и у всех спектрумов заодно.
- Привет... Я решила, что тебе нужна моя помощь,- твердо произнесла Зефира, остановив прекрасного коня. Зак поднял на нее удивленные глаза. Когда-то по-детски наивное личико возлюбленной стало резче и взрослее, но голос все еще звучал слишком высоко и нелепо для пафосных речей.
- А связь?.. - тихо вымолвил Зак. Зефира тряхнула ставшим отчего-то белоснежным хвостом и произнесла:
- Ничего. Все равно я вряд ли выживу в этой битве. Но я не могу отсиживаться во дворце. Я хочу сражаться! - твердо произнесла Зефира, сжимая кулаки. Ее хрупкие руки странно смотрелись в массивных наручах. Зак улыбнулся и вдруг, махнув рукой, крикнул:
- Ветер набрал силу!
Вперед выступили а'рантьяки в тончайших платьях и закружились в медленном танце в такт ветру. Даже вириды, казалось, поддались чарующей мелодии... Пение а'рантьяков напоминало игру на свирели, чей-то чудный голос переливался, как горный ручеек. Музыка окутывала, словно приоткрывая завесу в неведомый, прекрасный мир, где бегут ручьи, и пахнет морем, свежестью и первозданностью. Зефире, закрывшей глаза, даже почудился гигантский водопад и радуга, светящаяся над ним.
Вириды, напомнившее огромных бабочек, закружились в танце, нежные и волшебные. Их тонкие ажурные крылья светились чудным светом. Зак подпевал, и его голос становился все сильнее, возносясь ввысь. На глазах сияли слезы, а спектрумы, взявшись за руки, кружились в удивительном танце, хрупкие и тоненькие. Зефира соскочила с лошади, легкая и грациозная, несмотря на кольчугу. Музыка крепла, голос Зака тоже, и, наконец, все слилось воедино в могучей высокой ноте.
Это был призыв, это было заявление о силе, о решимости и готовности сражаться.
***
Рассвет разгорался. Алые лучи солнца отсвечивали от блестящих кольчуг и шлемов. Войска стояли напротив друг друга - неимоверные полчища бруннов, крепких и опасных; руберов: высоких, испепеляющих и жутких и метаморфов-пурпуров, хохочущих и меняющих маски. И, напротив - хрупкие а'рантьяки, нелепо-прекрасные с тоненькими ручками теплой красноватой кожей, пламенем волос и высокими голосками; вириды - маневренные и прекрасные, изредка хлопающие изумрудными гигантскими крыльями; меняющие размер и форму непонятные аквары. И люди. Их было немного. Пока немного, но война обещала разрастись и захватить весь Аркус. И всех людей.
Мы разбили лагерь напротив лагеря светлых, разбитого невдалеке от дворца. Я на своем вороном коне стоял во главе войска. Кольчуга, преподнесенная мне Жанной, наручи, украшенные резьбой, плащ, вьющийся за спиной и даже корона с темным рубином - все это было на мне. Жанна на гнедой кобыле стояла чуть поодаль. Плотно сжатые в кривой усмешке губы, надменно сдвинутые брови, глаза, пылающие огнем. Я оглянулся. За нами стояло внушительное войско вооруженных, пугающих и темных. Впереди стояло огромное войско светлых, с Заком во главе и Зефирой чуть поодаль. Я узнал ее только по хвосту и кольчуге.
Солнце освещало их доспехи и крылья, красило наши плащи в кровавый цвет. Кони нетерпеливо рыли землю копытами. Крылья виридов волновали воздух, рык бруннов разносился по всему полю.
Одновременно Зефира и Жанна подули в рог.
Два звука - прекрасный и пугающий, слились воедино.
Два ветра с Запада столкнулись в бешеном смерче.
Два войска ринулись друг на друга.
Комья земли взлетали под копытами коней, воздух сотрясался от отчаянных криков, мой меч блистал в свете разгоравшегося солнца, я плел оружием паутину, отражая удары и поражая направо и налево. Я слышал крики, чувствовал опьянение битвы и жар испуганного коня, слышал хлопанье крыльев драконов и соринкулов и их пронзительный визг.
Прямо передо мной возник Зак на взмыленном белом коне. Конь встал на дыбы, а Зак выхватил сверкающий меч. Его кудрявую голову украшала корона отца. Его лицо изменилось. Это был уже не эгоистичный мальчишка, а настоящий сын Илен - сильный и выносливый. Мудрый и добрый, но твердый в решениях. Он пришел сюда, на это поле, не ради мести, а ради одной великой цели - сражаться за Свет. Я смотрел в его глаза, натянув поводья коня. Небо оглашал шум крыльев виридов, а землю - глухой рык бруннов, пламя опаляло облака, за спиной звенели клинки и ржали кони, тела заполняли поле.
- Готов, ирвен? - тихо спросил Зак, прокручивая меч в руке. Я усмехнулся, кивнув.
И два коня сошлись. Наши мечи переплелись в сумасшедшем танце, сплетаясь в смертоносное кружево. Кони сходились и расходились, мечи скрещивались и искрили, стальным скрежетом заглушая шум битвы. Я смотрел в глаза Зака, а он - в мои. Вдруг его взгляд потемнел - он увидел амулет у меня на груди. Амулет Зефиры... Его рука дрогнула, и он пропустил удар. Мой меч вонзился в плечо юноши, на землю потекла багровая кровь. Зак вскрикнул, и конь испуганно заржал. Я хотел чуть-чуть продлить удар, но Зак вывернулся и, забыв про рану, отразил удар. Клинки опять встретились, посыпались искры.
- Ты воин Илен. Ревность и ненависть не должны трогать тебя,- сказал я. Сказал совершенно искренне. Но мои слова, слова Хоггова слуги, предателя и подлеца, прозвучали как издевательство на поле, усыпанном телами и окутанном криками.
- Я не ненавижу тебя, ирвен, - неожиданно спокойно произнес
Зак, переводя дыхание и отражая очередной удар.
- Я просто хочу совершить благое дело, убив тебя,- добавил он, и его меч, прочертив в воздухе идеальную дугу, коснулся моего горла. Тонкая струйка крови потекла по шее, темно-вишневая и словно чужая.
- Убив меня, ты совершишь ошибку, - просипел я сдавленным голосом. Меч царапал мое горло, одно движение - и я упаду на землю, залитую пока еще чужой кровью. Зак смотрел на меня, смотрел и. Мне показалось, что он понял. Понял то, что я изо всех сил пытался передать ему одними глазами.
- Но! - закричал Зак лошади, убрав мимолетным движением острие меча от моей шеи, и скрылся в пылу битвы. Его левая рука, залитая кровью, с трудом сжимала поводья, а голова была гордо поднята, и курчавые волосы развевались на ветру.
Битва продолжалась. Силы были примерно равны, и обе стороны устали. Взмыленные кони с трудом выносили бешеных всадников, разящих врагов направо и налево.
Раздался звук рога. Видимо, Зефира или Жанна просили о перерыве. Я вздрогнул. Зефира. Она одна, хрупкая и не умеющая драться, сражается против спектрумов. Я бросился в самую гущу, в надежде отыскать ее. Пробегая, я увидел, как, по-прежнему холодно усмехаясь, худенькая Азот вонзает свою иглу в массивное тело пикирующей на нее вириды. Вирида с печальным стоном хлопнула крыльями, и из раны в веретене тела хлынули зеленовато-прозрачные капли. Дрогнули усики, и вирида упала, превращаясь в крошечное существо с сухой зеленоватой кожей и огромными белыми ресницами. Ресницы укоризненно дрогнули, и большие глаза закрылись. Я невольно вздрогнул, глядя, как с тихим стоном обрывается невинная жизнь, полная света. Я хотел уже рвануться к ней, но тут на меня замахнулся солдат в длинной тяжелой кольчуге. Я еле успел увернуться от алебарды, как Азот оказалась рядом, и кинжалы ее глаз пронзили душу воина, и тот замер с занесенной алебардой, с ревом падая на колени, из носа пошла кровь, а яшинто продолжала холодно впиваться в него ледяным взглядом. Когда он, захлебнувшись кровью, со стеклянным взглядом рухнул на землю, твердая рука впилась в мое плечо.
