- Что? Как ты сказал?! – истерически взвизгнула Эмбер, посмотрев на него совершенно безумным взглядом.

- Тут какая-то собака… – начал Дин, явно не ожидавший подобной реакции, но Эмбер больше его не слушала. Оттолкнув его, она бросилась к лежащему в стороне израненному телу мастиффа.

- Нет! – только и смогла проговорить она, падая рядом с ним на колени и нежно гладя залитую кровью шерсть пса. Затем прижалась лицом к его большой морде и задрожала всем телом. Боль разрывала ей сердце, мешая дышать, перехватив грудь железным обручем, лишь горло сжималось от болезненных спазмов да глаза жгло от невыплаканных слез.

- Зачем, зачем ты сделал это? – словно в бреду повторяла Эмбер, нежно гладя бездыханное тело мастиффа. – Почему не ушел?

- Эмбер, нам надо идти. Тот, кто это сделал, может быть где-то неподалеку, а этой собаке уже ничем не помочь.

- Собаке? – истерично всхлипнула Эмбер и увидела в глазах Дина страх и жалость. – Это не собака! Это Дон!

И едва она произнесла это имя, как почувствовала, что растущий в горле комок лопнул, рассыпавшись на части, а так долго сдерживаемые рыдания вырвались наружу. Она обняла Дона за шею, прижимая и баюкая, словно младенца, и зарыдала.

Дин потрясенно смотрел на нее, не понимая, почему гибель пса вызвала столько эмоций. Наверное, она казалась ему истеричкой. Но впервые со времени их знакомства ей было наплевать на то, что думает о ней Дин Винчестер.

- Эмбер, нам надо уходить. Ему… Дону уже не помочь, - пять минут спустя позвал он ее.

- Я никуда не уйду без Дона, - проговорила она, найдя, наконец, в себе силы справиться с душившими ее рыданиями.

- Но мы же не сможем утащить такого огромного пса, - попытался образумить ее Дин.

- Дон не был псом! Он был человеком, - твердо посмотрела она на него, смахивая слезы. – И будь я проклята, если брошу его здесь.

- Хочешь сказать, что его превратили? – всё ещё не понимая, о чём она, спросил Дин.

- Господи, нет конечно! Дон – фамильяр. Он был бабушкиным помощником и моим другом.

- Понятно, - ответил Дин, на самом деле ничего не понимая.

- Я сама отнесу его. Надо только найти что-то, чтобы завернуть его, - с трудом подбирая слова, чтобы снова не разрыдаться и оглядываясь по сторонам, сказала Эмбер.

- Стой. Я помогу тебе, - тронул ее за руку Дин и, сняв отцовскую куртку, протянул ее Эмбер.

- Не надо, я не могу это взять, - изумленно пролепетала она, зная, как дорога ему эта вещь.

- Я не спрашиваю, можешь ли ты взять ее, - мягко возразил он и присел, чтобы завернуть в куртку тело Дона. Глядя на это, Эмбер почувствовала, как самообладание снова покидает ее, и беззвучно заплакала, прислонившись к стене.

- Я помогу тебе, - наконец, она смогла взять себя в руки и склонилась, чтобы помочь Дину. На миг их руки соприкоснулись, и он сжал ее пальцы своими, и через них в нее словно потекла его сила, а глупое сердце предательски забилось. Эмбер отняла руку, и очарование прошло, вновь уступив место на миг утихшей боли.

Она вполголоса прочитала заклинание силы и взяла на руки тело Дона, пока Дин бережно поддерживал нижнюю часть туловища пса.

- Я повезу его на его машине, - сказала Эмбер, увидев припаркованный у входа «пикап», когда они, наконец, вышли из проклятого здания.

- Об этом не может быть и речи, - возразил Дин. – Ты едва держишься на ногах.

- Но он может испачкать твою драгоценную «импалу», а я не хочу, чтобы Дона хоть в чем-то обвиняли, - бережно прижимая тело фамильяра, проговорила Эмбер.

- Я никогда ни в чем не обвиню Дона, - нежно и в то же время твердо проговорил Дин. – Разве только в том, что поздно нам позвонил. Но ведь его, наверное, об этом кое-кто попросил, верно? А он, как настоящий друг, не смог отказать.

И не дожидаясь ее ответа, он взял у нее из рук тело Дона и осторожно уложил его на заднее сидение машины.

- Я поеду вместе с ним, - не ответила Эмбер и скользнула на сидение, уложив голову фамильяра себе на колени. Ей не хотелось объяснять Дину о категорическом нежелании Дона иметь что-то общее с охотниками, а уж тем более сотрудничать с ними.

- Уже решила, как его похоронишь? – садясь за руль, спросил Дин.

В ответ Эмбер лишь уставилась на него непонимающим взглядом. Всё, что она знала, это то, что Дона надо забрать из этого здания. Но мысль о том, что его придется погрести под землей, а может даже сжечь, не приходила ей в голову. Точнее, она гнала ее прочь, как совершенно дикую.

- Может, его можно воскресить? Может, он не до конца умер?.. – пробормотала она. – Я должна изучить книги. Уверена, что дома я найду способ, как это сделать.

- Не найдешь. Если за это время ты не превратилась в Господа Бога, - обернулся к ней Дин, положив руку на спинку пассажирского сиденья. – Мы оба знаем, что эти игры со смертью не приводят ни к чему хорошему.

- Но он же фамильяр,- слабо попыталась возразить Эмбер, уже понимая, что он прав, что, несмотря на всю необычность, сейчас Дон был мертв, как самый обычный человек, и она со всей своей магией была совершенно бессильна вернуть его к жизни.

- Мы можем сжечь его или просто похоронить, - предложил Дин.

- Тогда похороним, - наконец, решилась она. – Он не был охотником, и я не думаю, что кто-то решит в него вселиться.

- Договорились. Сделаем это на кладбище?

- Можно, - безразлично пожала плечами Эмбер, отвернувшись к окну, за которым сгущались сумерки.

- Хорошо. Тогда дождемся ночи. Все-таки Дон выглядит как пес, и могут найтись противники того, чтобы мы хоронили среди людей.

В ответ Эмбер лишь снова пожала плечами.

- Понимаю, не хочешь говорить. Тебе бы, наверное, хотелось обсудить это с Сэмом. Не волнуйся, он ждет тебя в вашем магазине. Мы не были уверены, где ты: сигналы GPS шли то из дома, то из этого здания, и поэтому нам пришлось разделиться.

- Дин, неужели ты так ничего и не понял?! – раздраженно воскликнула Эмбер, уставшая от постоянно окружавшей их лжи и недомолвок.

- О чем ты? – удивленно взглянул он на нее в зеркало заднего вида.

- Между мной и Сэмом ничего нет! Нужно быть слепым, чтобы не заметить этого!

- Постой. А всё это, все ваши поцелуйчики и обнимашки?

- Всего лишь представление. Для тебя, - добавила она, испытав огромное облегчение от того, что больше не надо притворяться.

- Не вижу смысла, - каким-то странным тоном проговорил Дин, и Эмбер увидела, как побелели костяшки его пальцев, когда он с силой сжал руль.

- А его и не было. Вернее, сначала у нас было одно общее дело, а потом игра зашла слишком далеко. Но ты не должен винить Сэма. Он знал, что ты волнуешься из-за Руби, и всего лишь хотел, чтобы у тебя было меньше тревог за него, - добавила она, пытаясь выгородить Сэма.

- Да уж, Сэм – сама забота, - сквозь зубы проговорил Дин и с силой надавил на газ, когда на светофоре загорелся зеленый.

Больше он до самого дома не проронил ни слова. Эмбер тоже не хотелось разговаривать. Она перебирала пальцами жесткую шерсть Дона и вспоминала все их разговоры, шутки, его рассказы о бабуле. Кто же теперь расскажет ей о её семье? Кто сядет за стол, чтобы вместе позавтракать? Она снова была одна, и это кольцо одиночества вокруг нее смыкалось всё плотнее.

- Мне надо умыться, - сказала она, когда они подъехали к магазину. – Дон любил, когда я хорошо выглядела, и на его похоронах я должна выглядеть хорошо.

- Не вопрос. У нас еще есть пара часов, - наконец заговорил Дин.

- А тело… мы оставим его здесь? – нерешительно посмотрела она на Винчестера.

- Пусть остается. Для него эти два часа уже ничего не изменят, - как-то обреченно махнул рукой Дин и зашагал к дому.

На пороге их встретил Сэм.

- Ну, наконец. Вы так долго… – начал он и осекся, взглянув на Эмбер, всю в ссадинах и кровоподтеках, да еще и в платье, залитом кровью Дона.