- Какой кошмар, - прошептала Эмбер, уже жалея, что согласилась приехать. В их жизни итак была куча проблем, и соприкоснуться так близко с чужим горем… таким жутким и всепоглощающим…

- Но почему ты сказала, что это семейное проклятие? – вспомнила она слова кузины, когда та позвонила ей в Су-Фолс.

- Так считает Себ Грэйвис. Он всё время твердит про это проклятие, от которого нельзя убежать. Да еще его мальчик, Тимми, постоянно повторяет, что скоро огонь придет и за ними. В общем, я подумала, что тебе стоит на это посмотреть, - ответила Марта.

- Вы всё правильно сделали. Мы обязательно попробуем разобраться, - кивнул ей Дин, и от Эмбер не ускользнуло, как подозрительно покосилась на него Марта.

***

Себастьян Грэйвис с сыном жили в небольшой комнате в приюте, опекаемом монастырем. Хотя правильнее было бы сказать существовали – настолько всепоглощающим было ощущение безысходности, накрывшее с головой Эмбер, когда они перешагнули порог их комнаты. Отец сидел у окна и смотрел куда-то вдаль невидящим взглядом, в то время как мальчик лет шести рисовал карандашом горящие дома и горящих людей. Листами с этими рисунками был уже усыпан весь стол, но ребенок и не думал останавливаться.

- Себ, Тимми, доброе утро, - поприветствовала их Марта. – Я привела к вам свою родственницу с ее… другом. Кажется, они специалисты в том, что называется семейное проклятие.

- Уж не сомневайтесь, имели с ним дело и сами стали его жертвой, - кивнул Дин, когда мальчик поднял на них глаза, а мужчина, наконец, отвернулся от окна и взглянул на них тусклым взглядом, какой обычно бывает у животных, которых ведут на бойню.

- Тимми, иди поиграй во дворе, - сказал он. – Взрослым надо кое-что обсудить.

К удивлению Эмбер мальчик беспрекословно подчинился словам отца и вышел из комнаты вместе с Мартой, без всякого сожаления бросив свое занятие.

- Итак, что вы хотели услышать? – спросил их Себастьян, и на этот раз его взгляд был чуть более похож на взгляд живого человека.

- Семейное проклятие. Вы так сказали моей кузине. Я хотела бы узнать, что вы имели в виду, - объяснила Эмбер, садясь за стол, в то время как Дин взял в руки один из рисунков Тимми.

- Да не о чем говорить. Много лет назад мой отец совершил ошибку, за что наша семья была проклята. И теперь всем нам суждено умирать, пока в живых не останется ни одного члена семьи Грэйвисов, - пожал плечами мужчина. – Не смотрите на меня так удивленно. Я тоже сначала не верил, считал всё случайными совпадениями, но после того, что случилось с Дженни и с Миллой… Кажется, глупо это отрицать. Тем более, Тимми говорит, что видит его…

- Его? И кого же? – спросил Дин.

- Того, кто приходит за нами. Он говорил о нем и раньше, до того случая, но я не верил ему, а сейчас… Сейчас уже неважно, - ответил он и снова отвернулся к окну, за которым за руку с Мартой гулял его сын.

- Но это не так! Важно всё, пока вы живы. Пока вы есть друг у друга, вам есть, за что бороться, - возразила Эмбер. – Не могли бы вы рассказать вам, что знаете об этом проклятии?

- Что ж, возможно вы сочтете меня суеверным идиотом, или решите, что я свихнулся на почве той трагедии, что постигла мою семью, но сейчас это уже неважно, - вновь повернулся к ним Себастьян, и не успела Эмбер возразить ему, что они слышали и видели уже огромное множество самых невероятных историй, как он продолжил.

- Мой отец был биржевым брокером и вполне успешным, за три года его игры на бирже мы успели здорово разбогатеть и переехали из крошечной квартирки в Бронксе в двухэтажный коттедж в пригороде Нью-Йорка. Мне тогда было десять лет, и я был не сильно счастлив, когда отец перевел меня из государственной школы в частную, для отпрысков богатых семей. Мне пришлось долго доказывать, что я достоин того, чтобы сидеть с ними за одной партой, прежде чем они приняли меня в свой круг, но чего не сделаешь ради хорошего образования, которое даст тебе путевку в жизнь. Так говорил мой отец.

В общем, дела у нас шли неплохо, у отца было всё больше клиентов, и он всё чаще позволял себе рискованную игру на бирже. А однажды к нему пришел его старый друг Клифф, который всё так же жил в нашем старом квартале, и всё, что у него было, это старый ресторанчик на углу дома напротив, доставшийся ему по наследству от его отца, а тому от его отца.

Клифф сказал, что ему надо делать ремонт в ресторане, обновить оборудование, противопожарную сигнализацию, мебель, но денег хватало только на что-то одно, и он спросил отца, сможет ли он помочь ему… В общем, он хотел инвестировать в биржевые махинации отца, и тот не отказал. Но это долгая история, а если кратко, то отец снова рискованно сыграл на бирже и проиграл. Причем не только деньги Клиффа, но и нескольких весьма влиятельных клиентов, с которыми нельзя было шутить. Так что он нашел деньги, чтобы вернуть им долги, но не смог вернуть деньги Клиффа. Потому что на возврат долга уже итак ушли все наши сбережения, а для того, чтобы рассчитаться со старым другом, надо было продавать наш прекрасный двухэтажный дом, который и без того был заложен. А значит, прощай крутой пригород, частная школа и путевка в жизнь.

Так что отец просто сказал Клиффу, что ему надо подождать. И Клифф ждал неделю, потом две, потом месяц… А потом у них в ресторане что-то там замкнуло. Говорят, всё дело было в старой проводке и неработающей пожарной сигнализации. Клифф с двумя своими сыновьями пытались спасти хоть что-то из посуды, мебели, оборудования, но потом рухнувшая балка перегородила им выход, и к тому времени, как приехали пожарные, они все были мертвы. Задохнулись угарным газом и сгорели… И когда мой отец пришел на похороны своего друга, то жена Клиффа плюнула ему в лицо и сказала, что проклинает его и всю его семью.

Отец никогда мне об этом не рассказывал. Я узнал об этом на похоронах своих родителей, которые попали в аварию и сгорели в машине, из которой не могли выбраться. Говорят, она потеряла управление и врезалась в дерево. Правда, краем уха я слышал версию о том, что все это случилось уже после того, как словно сам собой вспыхнул ее салон. Но это было слишком невероятно, чтобы верить в такое, верно? – грустно усмехнулся рассказчик и поднял глаза на Эмбер и Дина, внимательно слушавших его.

После его рассказа в комнате на некоторое время установлялась давящая тишина. Каждый из них вспомнил о своем семейном проклятии, забравшем жизни родных. Первой нарушила молчание Эмбер.

- Но кто рассказал вам об этом случае на похоронах? О том, что именно жена Клиффа прокляла вашу семью? – спросила она.

- Дэвид Уолтерс, еще один друг отца. Он тоже был там и стал невольным свидетелем их разговора.

- Значит, вы считаете, что эта супруга Клиффа наложила проклятие на всю вашу семью? – внимательно посмотрел на Себастьяна Дин.

- Ну, до недавнего времени я так не думал, но теперь… у меня нет других объяснений…

- А то, что видел Тимми, не подскажете, что именно это было? – спросил Дин, перебирая рисунки мальчика, на которых, однако, не было ничего, кроме горящих людей и зданий.

- Нет, об этом вам лучше спросить его самого. Я сам не верил ему, но теперь не знаю, что сказать. Кажется, что-то действительно есть, но он не смог ничего толком объяснить, говорил, что это какая-то бестелесная фигура, от которой веет жаром.

- Что ж, спасибо, мистер Грэйвис. Мы постараемся разобраться с этим проклятием, - вставая, сказала Эмбер, но тут кое-что вспомнила:

- А эта жена Клиффа, не скажете, как ее зовут и жива ли она?

- Конечно. Натали Морган. Но, как я слышал, она скончалась пару лет назад. На самом деле, когда погибли Дженни и Милла, я хотел поговорить с ней, спросить, правда ли это. Я выяснил, что она жила в доме престарелых «Дубовый лес», в Квинсе. Но, когда я позвонил туда, мне ответила, что она два года как умерла.

- Спасибо, мистер Грэйвис, - еще раз поблагодарил его Дин, и они с Эмбер вышли из комнаты.

***