- Азхар заберёт его, – один из воинов хлопнул другого по плечу. – Такой кот Наблюдателю подходит.

- А если он бывшего хозяина не забудет? – с опаской спросил третий.

- Это же кот. Что ему хозяин?! – хмыкнул, судя по голосу, Фирайн. – Хаэй! Кто шмякнул на дверцу золотую печать?! Кому делать нечего?!

- Азхар приказал запечатать все клетки, – отозвался другой «изумрудник».

- Что за спор? – мимо Речника протопотала огромная птица. – Где печать? Я велел запечатать клетки колдунов! В самом деле кому-то тут делать нечего…

Фрисс покосился на угол своей клетки. Там ярким огнём горела чародейская печать. Такая же светилась внизу, в ногах, – две «опоры» для щита, отражающего любую магию.

- Твой кот и здесь нашёл, чем напиться, – усмехнулся Нецис. – Вытащи его, как вернёшься. Азхар не будет с ним ласков.

- Я вытащу и тебя, – проворчал Речник. – Только не умирай, ладно? Все умертвия – великие маги? Я смогу вызвать могучую реку из-под Хоматунны, чтобы смыть их всех к Вайнегу в Бездну?

…Фрисс ненадолго провалился в дремоту и проснулся от резкого толчка. Один из анкехьо полез на придорожную гряду и чуть не сломал шесты, на которых держались клетки.

- Фирайн, ты где?! – сердито кричал в «голове» каравана Азхар. – Кому поручены пленники?!

- Пленники, а не анкехьо, – буркнул Всадник, подъезжая к ящеру и пинками загоняя его в колею. Птица истошно орала и щёлкала клювом.

- Малый привал! – скомандовал Азхар. «Изумрудники» загалдели, перекрикивая птиц. Где-то забулькала брага, послышались возмущённые возгласы и звуки ударов. Солнце вновь заглянуло Фриссу в глаза. Речнику казалось, что оно злорадствует.

- Ты напоил кота? – прохрипел Фрисс. Фирайн молча кивнул, поднося флягу к его губам.

- Скоро закат, – негромко сказал он. – А через полдня мы будем в Хоматунне.

- Ты умеешь обрадовать, – Нецис покосился на «изумрудника» и жадно приник губами к фляжке. Фирайн огляделся и неохотно отвёл её в сторону.

- Дом, где пропадают люди, – прошептал он, наклонившись над клеткой так, что чуть не ткнулся носом в прутья. – Дом-мертвяк. Много слухов, но ни одного очевидца. Как распознать?

- Плесни крови на стену, – без раздумий ответил Нецис. – Следи, что будет дальше. Она впитается на твоих глазах. Никто не должен входить внутрь, особенно после заката, и поменьше прикасайся к камню. Отгоняй зверей и птиц – они устремятся к дому, когда нежить оголодает. Через месяц придёт черёд огня…

Он замолчал. Фирайн просунул сквозь решётку круглый хлебец и держал его, пока Нецис ел.

- Говорят, что в этом доме слышали крики, – прошептал он. – Может быть, не дом убивает людей. Некоторые думают, что там живёт умран или вампир.

- Там видели туман или странную темноту? – Некромант задумчиво прикрыл глаза. – Может, чувствовали холод или внезапную слабость? Спотыкались на ровном месте? Кому-нибудь казалось, что в дом непременно надо войти? А крики походили на вой, или на стоны, или на хохот гиены?

- Ничего такого, но я ещё поспрашиваю, – нахмурился Фирайн.

- Проверь стену кровью, – прошептал Нецис. – Если не впитается, ищи дальше. Можно взять кумана – такого, чтобы пролез в дверь – и загнать на крыльцо. Если за месяц нежить изголодается, она себя проявит. Вытащи кумана, как только его верёвка задёргается. Зрелище может быть неприятным, но смотри внимательно. Дом-пожиратель обволакивает жертву и расплющивает. Умран рвёт когтями, начиная с брюха или шеи, вырывает глаза. Вампир…

- Всадник Фирайн! – крикнул издалека Азхар. – Мы оставили тебе твою долю!

- Я иду! – громко ответил «изумрудник», осторожно прикрывая клетку ветвями. – Спасибо тебе, Нецис Изгнанный. Ты ответишь мне, если я ещё спрошу тебя?

- Спрашивай, – Некромант устало закрыл глаза. – В общении с высшей нежитью главное – осторожность. Не спеши, Фирайн. Остаться без головы всегда успеешь…

Шаги стихли в отдалении. Речник повернулся к магу.

- Нецис, ты что, учишь «изумрудника» Некромантии?! Того, кто взял тебя в плен?!

- Долг Речника… – пробормотал Нецис, болезненно щурясь. – Долг чести. Он завёл нас в смертельную ловушку. Есть и у меня долг, Фрисс. И я тоже не могу противиться его зову. Если мои знания переживут меня… это хорошо, Фрисс. Хуже, если выйдет наоборот…

Речника разбудили негромкие голоса над ухом, и он неохотно открыл глаза. Багровые отблески заката озаряли небо, оставив зелени и серебру совсем немного места на кромке небосклона. Пахло дымом костра, подгоревшими лепёшками и горячей сурвой. Вдалеке сердито шипел и шумно хлебал брагу огромный кот. Всадник Фирайн сидел на земле, скрываясь за панцирем анкехьо, и во все глаза смотрел на Нециса. Когда Речник шевельнулся, «изумрудник» молча обошёл клетку и протянул ему флягу с водой.

- Как видишь, ничего сложного, – сказал Некромант, глядя на небо. – Немного реагентов, лучи и осторожность. Никакой спешки. В будущем не соглашайся на такие задания – там, где двадцатке воинов достаточно аккуратности, слаженности действий и одного заклинания, тебе одному понадобится много времени и много усилий. Но приятно видеть, Фирайн, что нежить тебя ничуть не пугает.

- Я не из пугливых, Нецис Изгнанный, – усмехнулся воин. – И всё же скажи – правда, что ты изгонял вредоносную нежить и не требовал платы? Там, где даже Орден отступался?

- Спроси у Азхара, – прикрыл глаза Некромант. – Он так много знает обо мне и моих спутниках…

- Не только он, – нахмурился Фирайн. – Я услышал о тебе в Тенне. Там говорили много странного…

- Так всегда, – вздохнул Нецис. – Ты неосторожен, Фирайн. Если Азхар увидит тебя здесь…

Он закрыл глаза окончательно. «Изумрудник» мигнул, переминаясь с ноги на ногу.

- Нецис устал, – буркнул Речник. – Вы связали его и таскаете, как куль с мукой, сожгли ему руки и глаза, – что ещё тебе от него надо?!

- Уйми свой гнев, – прошептал Всадник, отходя от клетки.

…Прут надломился с оглушительным, как показалось Речнику, треском. Фрисс замер, вслушиваясь в тишину. Над лагерем нависло иссиня-чёрное небо с яркими точками звёзд. Костёр уже погас, поодаль шуршали травой дозорные, неспешно обходя вокруг стоянки.

«Хвала богам!» – Фрисс с силой дёрнул на себя ослабший ремень, стянувший правое запястье. Прут клетки сломался окончательно, и Речник приподнялся, упираясь плечом в верхнюю крышку. Рядом шевельнулся Нецис – шум разбудил его.

- Сейчас, – еле слышно сказал Фрисс. Прутья поддавались неохотно, и всё же спустя несколько мгновений Речник освободил и вторую руку. Золотистые полосы на предплечье неровно вспыхивали, и Фрисс с опаской оглянулся и прижал руки к груди – как бы эти сполохи его не выдали…

Пронзительный свист резанул по ушам, а следом раздался вой и треск ломающегося дерева – и крики дозорных, пробегающих мимо с копьями наперевес. Яркая вспышка над шатрами «изумрудников» чуть не ослепила Речника, и он откинулся на спину, закрывая глаза рукой. Торжествующе взревело пламя, над клетками пролетел догорающий обрывок шатра. Кто-то отчаянно взвизгнул, на ноги Речника посыпались искры. Фрисс упёрся руками в крышку, пытаясь выломать засов. Ещё одна вспышка, изжелта-зеленоватая, крик боли, сполохи заклятий…

- Мррау! – взревел вылетевший из огня Алсаг. Веер перепонок на его хвосте был развёрнут и трепетал под ливнем искр. Кот взлетел на спину ящера-анкехьо и с размаху ударил его лапой по голове. Бронированный зверь с испуганным рёвом шарахнулся в сторону, второй – в другую, разломанные клетки полетели на землю. Фрисса приложило лбом о крышку, он согнулся и рывком выпрямился. Прутья выгнулись и затрещали. Кот вцепился зубами в петли, удерживающие крышку на месте, зажмурился от боли и забил по решётке лапами.

- Хэ! – выдохнул Речник, выпрямляясь во весь рост. Обломок прута впился ему в лодыжку, перекрутившиеся ремни до боли врезались в тело. Он покачнулся и перевалился через остатки клетки.

- Алсаг, помоги! – прошептал он, дёргая на себя крышку второй клетки. Кот молча сомкнул челюсти на прутьях. Решётка захрустела. Нецис открыл глаза, вновь зажмурился и выгнулся всем телом, раскачиваясь и дёргая руками. Нижний прут вылетел из пазов и повис на его предплечьях, в петлях ремней.