Тхэйга, придавленная лапами вирок к земле, похрустела бортами и кое-как выпрямилась. У бортов собрались Ярраканса, но к кораблю не прикасались – чего-то ждали.

- Тасса! – крикнула Стефа, подняв палицу. Тени задрожали в двух шагах от тхэйги, и из пёстрых пятен вышел рослый грузный метсайнен. Его серо-золотистый плащ напоминал сосновую кору, множество костяных и деревянных бусин оплетало одежду.

- Стефа Сульга, это ли те сайтоны, которых ищет совет? – размеренно проговорил он, разглядывая пришельцев.

- Да, Илуш Самальконту, – метсайнена склонила голову. – Они здесь. Яцек Сульга и его незаконная ученица – Кесса Кегина с Великой Реки. Одну птицу они убили.

- Кто из них? – взгляд Илуша стал острым и холодным, как лёд. Стефа кивнула на Речницу.

- Где их душеловки? – спросил метсайнен, снимая с пояса странный нож, широкий и по всей видимости незаточенный. В его лезвии прорезано было небольшое оконце.

- Душеловок у них нет, – покачала головой Стефа, – но пусть Ярраканса обыщут их корабль. В нём недобрая магия.

- Илуш, уйми свою посланницу, – нахмурился Яцек. – Ты сам прекрасно знаешь, что я отдал душеловку Ченеку Териенконту, когда уходил из Теримаэ. У него она с тех пор и лежит. А Кесса и вовсе не сайтон, и никто не обучал её.

- Помолчи, Яцек Сульга, – метсайнен взглянул на него сквозь отверстие в ноже. – Выскажешься вечером перед советом пяти домов. Бросайте всё оружие на палубу и спускайтесь. Тасса!

Воины расступились. Отстегнув перевязь с мечами и положив рядом засапожный нож, Речник Яцек ступил на землю. Тут же двое Ярраканса крепко взяли его за руки, а третий обвил их толстым плетёным жгутом из сосновых корней. Жгут увешан был костяными бусинками.

- Мать Макега… – тяжело вздохнул Речник.

Речница, сложив горкой свои ножи и прикрыв их щитом, спустилась следом. Койя сверкала глазами из-под куртки и оскалила зубы, когда один из Ярраканса потянулся к ней. Жгут крепко, но не туго обмотал руки Речницы. Её подвели к Яцеку.

- Что дурного мы сделали? – спросила она, глядя на Илуша. – Почему метсайнены злы на нас?

Маги переглянулись. К путникам подвели Хагвана – его обыскали, но связывать не стали. Вокруг загона, пользуясь тем, что Ярраканса заняты кораблём, понемногу собирались зеваки. Несколько метсайненов в меховых мантиях затерялись в толпе юнцов. Все взволнованно шептались и время от времени кивали на путников. Кесса расслышала слово «сайтон».

- Есть у тебя какие-нибудь просьбы, Яцек Сульга? – спросил старший метсайнен, убирая дырявый клинок в ножны. – Мы намерены удерживать вас, но не мучать.

- Принесите нам еды, – ответил Речник. Голос его был спокоен.

- Хагван – не маг. Отпустите его, – добавил он, встретившись взглядом с перепуганным олданцем. – Он не украдёт ваши души.

- Не маг, но один из вас, – нахмурился Илуш. – Все вы будете в одном доме. Вас накормят. Хаэй! Стефа Сульга, отведи их и запечатай двери.

В последний раз оглянувшись на корабль, Кесса увидела, как из земли вытягиваются корни и обвивают его от носа до кормы. Костяные борта жалобно потрескивали.

- Стефа, – Речница осторожно окликнула колдунью, идущую чуть в стороне от воинов. – Вы с Яцеком в родстве?

Метсайнена резко развернулась – так, что Ярраканса шагнули назад и сомкнули строй, чуть не отдавив Кессе ногу щитом.

- К сожалению, – ответила Стефа и ускорила шаг.

- Моя сестра, – тихо отозвался Речник. – Отчего я никогда не могу побывать в родном городе без творящейся вокруг ерунды?! Пока Илуш отвернулся, может, скажешь, что померещилось метсайненам из Теримаэ?

- Ты всё слышал, Яцек, – метсайнена не обернулась. – И я посмотрю, как ты опровергнешь обвинения. Видела бы мать, до чего ты докатился…

Речник выразительно пожал плечами и покосился на Кессу.

- Ничему не удивляйся. В Куо всегда так. Вот поэтому я и ушёл, – ровным голосом сказал он и больше не говорил ничего, пока за путниками не загремели тяжёлые засовы.

Это была странная комната – мохнатая изнутри и как будто дышащая. Светло-бурый мех покрывал и стены, и пол, свисал с потолка, опутывая лампу – стеклянный шар, наполненный мелкими церитами. У стен стояли низкие лежаки, укрытые шкурами, в центре – большое плоское блюдо с разной снедью. Окон не было вовсе, а дверь, как только сплетённая из коры завеса опустилась, слилась со стеной – и различить нельзя было, где она только что была.

- Опять Орлис, – тоскливо вздохнул Хагван, понюхав содержимое всех трёх чаш. – Они всё равно держат нас взаперти – так принесли бы берки!

- Сюда берку не завозят, – хмыкнул Речник, устраиваясь на лежаке и отщипывая тонкие волокна от копчёной рыбины. – Даже ты слишком молод для пьянок, а у тех, кто живёт здесь, молоко на губах не обсохло. Кесса, ешь досыта. Даже пленников тут не будут травить тухлятиной.

Койя неохотно выбралась из-под куртки и понюхала рыбу. Речница оторвала кусочек от горбушки рыбного хлеба и положила ей под нос.

- Речник Яцек, а что это за город? – спросила она. – Куомиэси?

- Нет, Кесса, – покачал головой Старший Речник. – До Куомиэси мы долетим нескоро. Это Альмасхаар, селение метсайненов. Тут они обучают новичков. Если Стефа тут околачивается, значит, ей разрешили брать учеников. Поздравил бы, да настроения нет.

- Почему они думают, что я сайтон? – Кесса развела руками. – Мы никого в Теримаэ не обидели…

- Тамошние метсайнены что-то сказали местным, – сдвинул брови Яцек, – а вот что… Ты точно не говорила ни с кем из них, пока мы гостили у Збигнева?

Речница помотала головой.

- Князь Збигнев защитит нас, если что? – с надеждой спросила она.

- Непросто будет передать ему послание, – вздохнул Яцек. – Не думаю, что его помощь понадобится, но…

Меховая дверь зашелестела, принимая более привычный вид. На пороге стоял воин Ярраканса, за его плечом виднелась украшенная сосновыми иглами шапка кого-то низкорослого.

- Сайтон Яцек, совет хочет поговорить с тобой, – сказал воин. – Выходи один.

- Так быстро? – хмыкнул Речник, возвращая пустую чашу на блюдо. – Ешьте, я скоро вернусь.

Кесса очнулась от беспокойного сна – ей почудились шаги. Она вскинулась, но только зря напугала Койю, свернувшуюся в клубок у её локтя. Дверная завеса не шевелилась. С дальнего лежака на Речницу встревоженно смотрел Хагван. Он мял в кулаке медовый колобок, утащенный с корабля, но даже ко рту его не подносил.

- Кесса, он не возвращался, – помотал головой олданец. – А прошло уже Акена три, если не больше. Как думаешь, его же не могут казнить?

- Н-не должны, – Кесса смотрела в пол. По её ощущениям, миновало уже пять Акенов, и день клонился к закату. Она дотянулась до стены и потыкала её пальцем там, где, по её расчётам, должно было быть окно. Мех слегка промялся. В Зеркале, поднесённом к стене, мелькнули смутные тени и клок серого, затянутого облаками неба.

«Негоже портить чужие вещи, однако…» – Речница прижала ладонь к стене.

- Ни-шэу, – прошептала она. Запахло палёным. Поковыряв пальцем пепел, Кесса приникла к открывшейся бреши.

Снаружи было светло – отчего-то в этих краях дневной свет ослабевал быстро, но мрак после заката сгущаться не спешил. На выметенном дворе, окружённом даже не плетнём, а намёком на плетень, стоял низкорослый житель в шапке с сосновыми иглами. Он опирался на палку – ступни его были странно вывернуты, и устоять на одном месте, не переминаясь с ноги на ногу, он никак не мог. Четверо жителей стояли рядом, их куртки и шапки висели на заборе. Скайот в сосновых иглах протянул руку к одному из них. Житель отошёл на пару шагов, обхватил себя руками за плечи, будто от нестерпимого холода, и запрыгал на одном месте, издавая гортанные вопли. На миг Кессе показалось, что посреди двора приплясывает, развернув крылья, большая пёстрая птица. Скайот опустил руку и что-то сказал, житель перестал прыгать, кивнул и вернулся на прежнее место.

- Хагван, смотри, – на миг оглянулась Речница. – Тут метсайненов учат превращаться.