Чёрная Речница задумчиво смотрела то на дверь, то на кошку. Свою рану она простила бы, но нападать на Койю… Кесса покосилась на окно. Если приоткрыть ставни, то летучая мышь легко выберется наружу, и никто её не заметит…

Она проснулась через Акен. Кристалл, прихлопнутый колпаком, уже не давал света, и в покоях было темно и тихо. Кошка свернулась клубком под боком у Речницы, Яцек спал поодаль, положив под голову кулак, Хагван закутался в шкуры на постели под окном. Кесса медленно выползла из-под одеял и на цыпочках подошла к ложу Речника. Поясная сума Яцека лежала в изголовье.

«Да не нанесу я никому обиды…» – Речница прижала палец к губам и осторожно приоткрыла суму.

Гладкий чёрный череп как будто сам выкатился ей на ладонь. Прикрыв суму, Кесса отступила на шаг, сжимая кость в руке. Через пару мгновений бесшумная крылатая тень выскользнула сквозь щель между ставнями. Хагван шевельнулся от холодного дуновения и завернулся в одеяла ещё крепче.

Двор переполнен был драконами – их храп резал чуткие мышиные уши. Шум шагов казался Речнице грохотом кованых сапог, а окрик стражника чуть не впечатал её в стену. Стражник кричал не мыши – много мелких зверьков металось над ночным городом в погоне за мошками, и ещё один ничьего внимания не привлёк – и всё же Кесса шарахнулась к драконьей поилке и так тихо, как только могла, пролетела к воротам.

Они были закрыты накрепко, и с той стороны летучая мышь слышала дыхание стражников. Она огляделась, повиснув на засове. Никто не смотрел на неё, обходчики скрылись за княжеским домом… Летучая мышь опустилась на землю, стремительно меняя облик.

- Хийва, – тихий шелест пронёсся над ухом. – Хийва, Чёрная Речница. Знал ли я, что увижу одну из вас своими глазами…

- Хийва, – прошептала Кесса, оборачиваясь. Чужак стоял рядом, сливаясь с потемневшими от времени воротами и ночным мраком.

- Тсиват Белая Рысь? – тихо спросила Речница. – Как ты спрятался? Тут много стражи…

- Ярраканса пропустили меня, – хмыкнул метсайнен. – Иначе и быть не могло. Ты искала меня, Чёрная Речница?

- Да, – нахмурилась Кесса. – Сайтонская тварь ранила Койю. А кто-то мог и погибнуть. Там, в обломках, был череп ворона. Это сделал дом Карненконту.

Чёрная косточка легла в протянутую ладонь. Тсиват сжал пальцы и приложил кулак к груди.

- Дом Ворона? Никогда не поверил бы, но этот знак… Что же, пусть закон будет исполнен. Возвращайся в покои, Чёрная Речница, и ни о чём не жалей. Речник Яцек не заметит пропажи…

…Кесса вновь сидела на скамье в зале собраний, по правую руку от Яцека Сульги, и косилась на зверьков, ползающих по балкам под потолком. Хагван упорно молчал и только шикал на Речницу, когда она пыталась с ним заговорить. Койя прикидывалась спящей, но её уши едва заметно дрожали. Кессе тоже было не по себе – пусть она не понимала ни слова, но взгляды и выражения лиц говорили ей о многом. Сегодня в зале собраний звучало много сердитых голосов, и Яцек отвечал им резко и отрывисто. Альвига Хелойсы не было, его место на скамье пустовало, и многие сайтоны время от времени смотрели на него и переводили встревоженные взгляды на пришельцев с Реки. Несколько раз князь Сецех поднимался с престола и, судя по голосу, утихомиривал собравшихся. Сам он был хмур и чем-то удручён. Речница смотрела на метсайненов – Тсивата среди них не было. Она узнала бы наринекса…

После очередного окрика Сецеха Речник Яцек поднялся со скамьи и повернулся к своим спутникам.

- На сегодня хватит, – угрюмо сказал он. – Пойдём.

Койя насторожила уши и с громким мяуканьем спрыгнула с лавки. Речник нахмурился.

- Кто-то из вас этой ночью выходил к воротам, – прошептал он. – Проку от выяснений не будет, и я не буду ни о чём спрашивать. Альвиг Хелойса, как старший из Дома Ворона, был сегодня брошен в темницу. Его обвиняют метсайнены… и нет никого из сайтонов, кто был бы этому рад.

- Ох ты! – Кесса до боли прикусила палец. – Его схватили за тот речной капкан? Так это он поставил ловушку?!

- Он был с отрядом последнюю неделю, – взгляд Яцека был холоднее льда. – Никуда не отлучался, не знал покоя ни днём, ни ночью, пока собирал Ящерников. Но он – старший в Доме Ворона, и он вызвался ответить за дела дома.

«Вот как у них принято…» – Кесса озадаченно мигнула, переглянулась с кошкой и хмыкнула. «Ничего, дольше пары дней он в темнице не просидит. Дел много, война на носу…»

- Нехорошо, что они хватают первого, кто под руку попался. Но, может, остальных он сам приструнит. Нечего натравливать чудищ на мирных путников!

- А-а, – Яцек на мгновение стиснул зубы. – Значит, это тебя я завтра отпущу посмотреть на его казнь. Ну что же, утром можешь сходить и убедиться, что за Койю отомстили.

Речнице показалось, что пол под ногами качнулся, как палуба хиндиксы. Сердце ухнуло куда-то вниз, в спину повеяло холодом.

- Казнь?! Яцек, что же ты говоришь?! Почему?! Это же не он…

Речник неопределённо пожал плечами.

- Никто из Карненконту не сознался, но это, без сомнения, они. Раз так, за них ответит глава. Это его дело – удерживать всех домашних от злодейств и безумий. Мать Макега, не знаю теперь, кто и когда поведёт Ящерников на Реку…

Он тяжело вздохнул и жестом велел Кессе и Хагвану идти за ним.

Невысокий, но плечистый риккин в меховом плаще преградил ему дорогу и негромко что-то сказал. Яцек остановился, удивлённо посмотрел на него и спросил о чём-то в ответ. К риккину подошли ещё трое – воин Хармаканса со шлемом в руках, мрачный сайтон – весь в бусах из волчьих клыков – и Тсиват. Кесса настороженно посмотрела на метсайнена. Он, как и все его спутники, был чем-то озадачен, говорил с Яцеком тихо и осторожно. Речник, помедлив, кивнул и задал ещё один вопрос, указав на себя и Хагвана. Широкоплечий риккин покачал головой и протянул руку к Речнице. Койя тихо мяукнула и взлетела к Кессе на плечо.

- Вашему слову можно верить, – сказал Яцек уже по-сингельски и повернулся к Речнице. – Эти люди пришли за тобой и твоим сегоном. Они решают сейчас, виновен ли Альвиг. На берегу Льдянки ты покажешь им, как на тебя напала вирка, и что было потом. Отправляйся. К ужину тебя вернут в дом Сецеха.

Кесса поёжилась, встревоженно глядя на тех, кто пришёл за ней.

- Тебе опасаться нечего, – покачал головой Яцек. – Ты не сайтон из Дома Ворона. Вот им сейчас невесело.

Речница, глядя в пол, шагнула к пришельцам. Те кивнули ей, Тсиват отвесил неглубокий поклон.

- Спасибо за помощь, Чёрная Речница, – сказал он на чистом сингельском. – Ничего не бойся – речь лишь об установлении истины. Надолго мы тебя не задержим. Возьми и своего зверька. Если он боязлив – я умею успокаивать животных.

- Койя – не зверёк, – нахмурилась Кесса. – Правда, что вы хотите убить Альвига за то, чего он не делал?

Пришельцы переглянулись, сайтон тихо что-то сказал и опустил руки в карманы.

- Он – старший в Доме Ворона, – спокойно ответил риккин в меховом плаще. – Если его домашние охотятся на людей, и он это знает и покрывает их – он так же виновен. Если он не знает, что творят люди его дома – он виновен вдвойне. Едем с нами, Чёрная Речница. Это недалеко.

У ворот, поодаль от сердито пыхтящих драконов, под присмотром служителя стояли осёдланные раулии. Рога их были украшены белыми перьями, ухоженная шерсть лоснилась. Койя понюхала седло и запрыгнула на спину к раулии, а потом оглянулась на Кессу и громко мяукнула. Служители помогли Речнице оседлать лесного быка. Она поёрзала на слишком широкой спине, поискала опору для ног, но не нашла. «Интересно, раулии любят прыгать?» – растерянно подумала она.

- Очень странно, – тихо сказал Тсиват, устроившись в седле позади Кессы – места там осталось ещё много. – Йидин, полученный из твоих рук – это йидин Карненконту. Мы созвали их всех, их спрашивали мы, и их старший, и даже князь. Никто из них не сознался, и ни на кого не указал прут. Не будь там их йидина, мы отпустили бы всех с миром, но что делать с ним…

- Дом Ворона всегда жил в мире и с лесным народом, и с водяным, – угрюмо сказал, поравнявшись с наринексом, незнакомый сайтон. – Но у вас, метсайненов, мы всегда во всём виноваты. Слышать неохота, что вы наплели об Альвиге!