Ледяная хватка разжалась. Что-то прошелестело мимо, тихо позвякивая.

- А-ай, мзога! – взвыли наверху.

- Коатек! – заверещал кто-то, и хруст костей смешался с топотом десятков ног. А потом взревело пламя и завыл ветер.

«Встать…» – Фрисс попытался опереться на руку, но тело не слушалось – оно размякло и отяжелело, как промокшая одежда. Он снова уткнулся носом в мох и закрыл глаза.

Сознание возвращалось медленно. Речник приоткрыл глаза, снова зажмурился и резко поднялся. Холодные когти заскрежетали по оплечью, мёртвая рука подхватила Фрисса, и он растерянно замигал, глядя в белесые глаза, просвечивающие сквозь подвижный теневой кокон. Чёрный и зеленоватый туман расплетались на пряди и снова перемешивались, и из-под них едва можно было различить очертания неживого тела – чешуи на истлевшей броне, кости, торчащие из-под разломанных пластин доспехов, выцветшие и истрёпанные перья в седых волосах, тёмно-серую кожу, плотно обтянувшую руки и скуластое лицо, белые полосы наискосок по щекам.

- Кто… – прохрипел Речник, ощупывая горло. Раны не было – пальцы наткнулись лишь на грубый шрам. Фрисс покрутил шеей – казалось, рана затянулась месяц назад, а не только что…

- Не знаешь меня? – умертвие удивлённо покачало головой. – Я помню, как умирал. Значит, это было давно. Я тоже не помню твоего лица, воин. Я запомнил бы такого храбреца. Дикари боялись бы твоего имени… Я Тецалан – Тецалан Нор’хешима. Слышал ты обо мне?

- Нет, – смутился Речник. – Это ты спас меня? Уачедзи… поджигатели, огненные маги… они тебя не…

- Дикари, – покачало головой умертвие. – Свирепые, но глупые. Жалкие бунтовщики, по случайности овладевшие магией. Посмотри на них, воин. Больше они не взбунтуются.

Фрисс неосторожно втянул воздух и едва не задохнулся от густого трупного смрада. Два мертвяка стояли за спиной умертвия, согнувшись в поклоне. Их тела, покрытые тонкими порезами, распухли и уже отчасти разложились, обломки бесполезной брони болтались на них, уже ни от чего не защищая.

- Дела… – пробормотал Речник, сдерживаясь, чтобы не шарахнуться от мертвяков. – Ты, должно быть, великий Некромант. А… как ты проник сюда? Я не видел тебя, они тоже…

- Я был тут, воин, – покачал головой Тецалан, разглядывая покинутую всеми площадку, пологие стены и потрескавшиеся шпили. – Наверное, кровь пролилась на мои кости. Я помню, как умирал тут… Илкор ан Ши-Илан! Как тебя зовут, воин?

- Водяной Стрелок, – Фрисс, забывшись, протянул мертвецу руку, но тот лишь провёл ладонью по воздуху – и у Речника онемели пальцы. – Это моя кровь была, должно быть. Тебя убили, когда норси восстали? Ты воином был?

- Та-а, илкор ан Ши-Илан, – пробормотало умертвие, и в его голосе слышалась растерянность. – Я всегда воин. Всё забылось, всё ушло… Мы не устояли тогда, Водяной Стрелок? Что ты знаешь о битве? Меня схватили, но Умма Накама уже шли к городу. Они не могли не прийти… Они тоже пали? Я ничего не слышу вокруг. Что сейчас в городе? Кто тут правитель?

- Никто, – пробормотал Фрисс – выдержать взгляд мертвеца было нелегко. – Тут больше нет жителей… и правителей нет. Я не местный, и я не знаю, что тебе ответить.

- Мох… – Тецалан содрал с камня моховую подушку и сжал в кулаке. – Мох растёт на камнях Тламаналойа… Значит, города больше нет. Но ты пришёл сюда, и бунтовщики сюда пришли… Ты из Моагаля? Что сейчас в столице?

«Река моя Праматерь…» – Фрисс озадаченно мигнул.

- Моагаль? Говорят, там очень страшно сейчас, – тихо ответил он. – Прости, Тецалан, но… Нерси больше не живут в Великом Лесу. Я мало знаю о вашей стране, но я видел уже много развалин. Уачедзи – не бунтовщики, они…

- Дикари есть дикари, воин, – оборвал его Тецалан. – Та-а, илкор ан Ши-Илан… Они победили. Плохо… я не вовремя умер. Илкор ан Сарк, ин ат малгэхи гиса… Что ты ещё знаешь, воин? Нгварра Нор’хецаран, Нгварра-Слепец… Где он? Тухлая Заводь стала теперь столицей?

Ледяные пальцы сомкнулись на плече Речника, и кованая пластина заскрипела, вдавливаясь в кожу доспеха. Фрисс почувствовал холод, пробежавший от плеча к пальцам, и его рука онемела.

- Там тоже растёт мох, – ответил он, стараясь не показывать испуга. – Заводь затопила город, сейчас там гнилая вода и ползучие грибы. А Нгварра мёртв.

Пальцы медленно разжались. Тецалан отстранился и медленно, неуверенно поднялся на ноги, плотнее кутаясь в серый туман. Его глаза сверкнули.

- Илкор ан Ши-Илан! Я радуюсь, услышав это. Надеюсь, его смерть была не легче моей. Та-а, синхи… Водяной Стрелок! Я ви… Хсссс!

Холодный ветер, пахнущий тленом, ударил Речнику в лицо, и он невольно отшатнулся. Тонкие волоски зелёного свечения обвились вокруг груди Тецалана, прорастая сквозь туман, как корни трав, и пронизывая серый кокон насквозь. Умертвие развернулось, вскинуло руку, но нити уже добежали до кончиков пальцев – и иссохшая плоть рассыпалась пылью. С тихим шипением на камни осела груда праха, стремительно впитываясь в лиственный и костяной сор. Горстка обломков осталась лежать сверху, – осколок черепа, фаланги пальцев и позвонок, чёрные, изъеденные корнями мха…

- Фррисс! – Алсаг с разбегу ткнулся головой Речнику в грудь и едва не повалил его. Фрисс молча обнял кота и посмотрел наверх. Со ступенчатой стены быстро спускался Нецис, и его глаза светились холодным зелёным огнём.

- А-ай, квамзога! – восторженно заорал со стены обгоревший крыс, размахивая подобранным в развалинах листом Гхольмы и подпрыгивая на месте от волнения. – Видите?! Я говорил, что коатеки помогут нам! А-а-айи-и-и!!!

- Чикича! – рявкнул Некромант, затыкая уши. Люди и крысы, сбившиеся в плотную кучку за кораблём, осторожно выглянули наружу. «Живая туча» зашевелилась и испустила басовитый рёв – неясно, были ли у неё уши, но визг ей явно не понравился.

- Фрисс, ты чудовищно неосторожен, – выдохнул Нецис, опускаясь на камни рядом с Речником. – Эти уачедзи – не те полоумные вместилища для силы Тзангола, к которым ты привык. Воля богов, что они тебя не сожгли на месте. Аойген всё-таки бережёт тебя, Фрисс…

- Похоже на то, – Речник смущённо смотрел в землю. – Нецис! Ты убил Тецалана? Зачем?! Он же…

- Один из сильнейших боевых магов Моагаля, – кивнул Некромант. – Предводитель и наставник Умма Накама. Давно умерший, но не нашедший покоя. Ты разбудил его, Фрисс, – и милость богов в том, что я смог ещё его усыпить. Убить его второй раз не сможет никто, но пока он спит, вокруг будет спокойнее. Гораздо спокойнее. Это не Кэйшес – он не будет мирно сидеть в кургане и собирать дань с торговцев. Храни нас Владыка Мёртвых от такого умертвия в свободном блуждании…

Нециса передёрнуло. Фрисс изумлённо мигнул. «Если уж он боится…»

Косые тени упали на него. Норси и крысы собрались вокруг, настороженно глядя на пришельцев. Речник поднялся на ноги, опираясь на Некроманта, и посмотрел мимо них – на привязанного к кораблю огромного хасена и облако тумана вокруг него.

- Надо освободить его, – сказал Фрисс, разглядывая паутину канатов и запутавшиеся в ней щупальца. – Чей это корабль? Он кому-нибудь нужен?

…Флона сердито фыркнула и снова привалилась боком к корме корабля, наваливаясь на неё всем весом. Непрочный, наспех сооружённый настил затрещал, разваливаясь на части, но вода уже была близко – и потрёпанный корабль соскользнул с мостовой в тёмный канал и закачался на недвижной водной глади. Фрисс, поглаживая Двухвостку по макушке, внимательно смотрел на пробоины в верхней части бортов – нет, кажется, они высоко над водой, и если не переборщить с грузом, так глубоко судно не просядет.

- Думаешь, он поплывёт? – покосился Речник на южанина, не так давно бывшего рабом уачедзи, но уже понемногу принимающего прежний горделивый вид – всё-таки он был капитаном этого корабля. – В Миакондо вода тихая, но на большой реке… Его ещё чинить и чинить!

- Спасибо за помощь, Водяной Стрелок, но мы тут ни одной ночи больше не проведём, – южанин поёжился и едва удержался от плевка на мостовую. – Этот каменный город пропах мертвечиной, останься тут на ночь – и сам станешь жуткой тенью. Укухласи и Великий Змей не оставят нас – река живыми вернёт нас в Киньямкелу. А там я поправлю и борта, и снасти.