— Не оправдывай его, — вспылила Беата.

— Подожди, дослушай, — голос Серены упал, отчего мадам Помфри нахмурилась, недовольно взглянув на Беату. — Дамблдор вынужден действовать так, как действует. Он не может взять на себя всего, потому он и распределяет роли между нами. Эта война потянет за собой множество жертв, и порой кровь убитых будет на наших руках. Но иначе не выйдет. Ты не сможешь бороться со злом и не замараться сама. Наступит момент, когда придется делать выбор — между одним человеком и успехом целого дела. И ты знаешь, каковы последствия в обоих из случаев.

— Я не желаю предавать…

— Я и не предавала. Я вызвала Гвендолин на дуэль. Все было честно. Я могла бы отказаться, и тогда бы Дамблдору пришлось искать иной путь — это было бы сложнее, но он бы справился.

— Я не желаю вести наших колдунов на смерть! Что я им скажу? Что Дамблдор посчитал их своей последней надеждой? Или кровавой, но необходимой жертвой?

— Дочка, — Серена вздохнула, — это и есть тот момент. Выберешь ты себя или же ответственность за многих людей — выбор твой. Но ты нужна им сейчас, семьям наших колдунов — как символ, как ориентир. Просто укажи им путь, дальше они смогут идти без тебя.

— Сколько мне осталось? — почти шепотом спросила Беата. — Когда отец утратил свою волшебную силу?

— Ему было сорок. Тогда он и ушел от нас.

— Я не говорю про жалкие крохи, что у него оставались к этим годам.

— Лет пять, Беата. Через пять лет тебе останется доступной только бытовая магия. Быть может, столь долгое использование волшебной палочки спасет тебя. Быть может, Дамблдор сможет найти способ избежать этого. Он мудрый волшебник, доверься ему.

Спринклс отвернулась от матери, оперевшись спиной о кровать — ей было не грустно и даже не страшно. Она случайно узнала о своей участи, когда ей было десять. Тогда они особенно сильно поссорились с Гвендолин, и та кричала на нее, говорила, что никакого толка из проклятой девчонки не выйдет. Серена была в ярости, когда узнала об этом, а еще через месяц пришло письмо из Хогвартса, и Беата в тайне от всех написала директору, чтобы тот самолично забрал ее из дома. Дамблдор казался ей добрым волшебником в те времена.

Еще три года она жила у Малфоев, выискивая в их библиотеке заклинания, которые смогли бы решить ее проблему, но не нашла ровным счетом ничего. В библиотеке Хогвартса тоже ничего не обнаружилось, и Спринклс под конец бросила свои поиски. Она решила, что найдет способ иначе — придумает его сама или же просто… смирится. Странно было применять это слово по отношению к себе, но когда ты ищешь что-то несколько долгих лет и не находишь, это подтачивает и выедает тебя изнутри. Ты продолжаешь впустую тратить время, отчаянно хватаясь за любой проблеск, за любой намек на спасение и под конец понимаешь, что все время, что у тебя было, ты израсходовал на бесплотные поиски.

Так, например, делала Эмили. Беата так делать не хотела.

А когда стало известно про грядущую войну — Спринклс и вовсе воспарила духом. Значит, не бессмысленно проживет она свою жизнь. Сделает хоть что-то нужное.

— Мисс Спринклс, — раздалось осторожное покашливание над плечом Беаты. — Ваша мать заснула, быть может, вы навестите ее днем позже? Когда ей станет получше. — Ворчливый тон и раздраженное выражение лица мадам Помфри на всех без исключения учеников действовало одинаково.

Беата в ответ только кивнула и, неуклюже поднявшись с пола, медленно вышла за дверь.

— Пять лет? — тихо спросил ее голос из темноты.

— Удивлен, Блэк? — Спринклс даже не вздрогнула, уставившись прямо в чернильную темноту коридора.

— Я… не знал.

— Можешь спросить подробности у Джеймса. Или Ремуса. Я крайне неосторожно поведала им об этом.

— Пойдем, Беата, — Сириус указал на чернеющий коридор впереди, — нам лучше уйти отсюда. Здесь неуютно.

Они вступили в камин вдвоем, крепко держась за руки и даже не задумавшись о том, чтобы их расцепить.

***

Малфой-мэнор, полночь

— Что знает эта… Эванс?

Темноволосый волшебник, привлекательный, выхолощенный, но с бесконечно холодным и брезгливым взглядом как ни в чем не бывало восседал на роскошном диване в библиотеке Малфой-мэнора.

Абраксас Малфой, осунувшийся и бледный, выглядящий так, словно дементоры высосали из него не только душу, но и все прочие внутренности, неподвижно сидел подле своего гостя. Его неестественно прямая спина и взгляд, наполненный редким для Абраксаса уважением, выглядели чуждо и неправильно — с чего бы суровому главе рода Малфоев подчиняться какому-то молоденькому мальчику?

— Мой Лорд, — Абраксас склонил голову, — эта девчонка не стоит вашего внимания.

— Говорят, она побывала в Гренобле. Говорят, она знается с Поттером, — Волдеморт говорил медленно, отмеряя каждое слово, словно оказывал великое одолжение самим фактом разговора вообще.

— Мы считаем, что то была глупая подростковая выходка.

— Подобные выходки могут нам очень многого стоить, — отрезал Лорд, колкими бездушными глазами глядя на Абраксаса.

— Мы полагаем, что она не могла обнаружить ничего…

— Полагаете? — задумчиво спросил Лорд, смотря куда-то сквозь Малфоя. — Ваш сын не уследил за собственным крохотным штабом в Хогсмиде, кто-то явно побывал внутри, а после туда нагрянули мракоборцы. Теперь ситуация с Поттерами. Что дальше? Они придут в ваше имение с ордером?

— Мой Лорд, — Абраксас тяжело закашлялся. — Мы уже работаем над этой ситуацией и пытаемся исправить все, что…

— Исправить, — едко оборвал его Лорд. — Лучше бы вам заняться чем-то более осмысленным. Вы, кажется, собирались предложить мне некую идею?..

— Совершенно верно, мой Лорд. На днях я обдумывал ваше поручение и рассудил, что начало магической войны необходимо, — он ядовито улыбнулся, — обставить со вкусом. Если вы понимаете, о чем я.

— Ваши идеи до сих пор еще ни разу не разочаровали меня, Абраксас, — молодой человек оттаял и склонил голову, благожелательно посмотрев на мужчину.

— Будет карьерный смотр, — продолжил Абраксас. — Седьмые и пятые курсы Хогвартса отправятся на экскурсию в магический Лондон. Там также будут все прочие желающие и ученики других магических школ. Должно быть, вы помните — студентам необходимо определиться с карьерой перед сдачей СОВ и с летней практикой после ТРИТОНов.

— Вы предлагаете нанести удар в этот день?

— Именно, — медленно кивнул Абраксас. Это простое движение стоило ему неимоверных усилий.

— Не слишком ли это сурово? Дети… дети — хороший инструмент для шантажа, но моя цель заключается не в тотальном захвате власти над магическим сообществом, а в очищении волшебного мира от скверны и грязи, унижающей кровь чистокровных колдунов.

Выспренные речи Лорда порядком надоели Абраксасу, но он знал, что все это — лишь проверка. Волдеморт бы мог просто согласиться со старшим Малфоем, отдать приказ, повелительно взмахнув рукой. Но Лорду были необходимы доказательства — доказательства того, что Абраксас и сам верит в то, что говорит, что он действительно готов пойти на многое. И не только он, но и его сын, Люциус. Старший Малфой понимал, что не протянет долго, быть может, еще пару месяцев, максимум полгода. И тогда, когда он отойдет на тот свет, его место займет сын, все еще мальчик, напрямую не запятнавший себя ни одним убийством. А Лорду требовались проверенные бойцы, уже побывавшие в схватке и узнавшие вкус вражеской крови.

— Я полагаю, — Абраксас хладнокровно выдержал взгляд Лорда, расслабляясь и позволяя тонким щупальцам легилименции пробежаться по поверхности его мыслей. — Я полагаю, что наилучшего повода и момента не найти. То, что там будут дети, докажет серьезность наших намерений. Кроме того, наши последователи, те Пожиратели, которые все еще находятся на обучении в Хогвартсе, смогут контролировать ситуацию изнутри.

— Допустим, — почти ласково улыбнулся Лорд, и Абраксасу почудилось, словно его коснулось холодное и скользкое змеиное тело.

— Мой сын, — тем временем продолжал Малфой, — примет прямое участие в происходящем. Он давно желает доказать вам свою привязанность.