Занятие закончилось, и, прежде чем Малфой успел расшнуровать свои танцевальные туфли, Грейнджер выскользнула из зала, наспех попрощавшись с Марией и Стефано. За все занятие он перекинулся с ней всего лишь парой слов, причем единственной относительно нейтральной фразой было «завтра в восемь». В остальном же их общение складывалось из испепеляющих взглядов, немого раздражения и невысказанных обид, сквозивших в поведении обоих.

Когда Драко вышел на улицу и вдохнул свежий морской воздух, то внезапно почувствовал, как дико разболелась голова. Только сейчас он понял, насколько сильно устал, причем не физически, а морально. Общение с Грейнджер — если это можно так назвать — высосало из него все соки, все силы, просто абсолютно обескровило. Теперь её попытка отказаться от их общих танцевальных тренировок уже не казалась такой глупой. Кто знает, может будь они с ней чуть понастойчивее, итальянка бы сменила гнев на милость, хотя… Вряд ли.

На душе было паршиво, и Драко понял, что если сейчас не отвлечется, если останется наедине с собой, то просто сойдет с ума. Ему срочно было необходимо выпить и с кем-то поговорить. Не обсуждать свои гребаные проблемы, нет, просто расслабиться, выдумывая легкие и ни к чему не обязывающие темы для разговора. И как-то сами собой ноги привели его к бунгало Блейза. Он поднялся по ступенькам, отметив, что дверь наполовину открыта, и когда уже хотел поднять руку, чтобы постучать, внезапно услышал женский голос:

-…ты знал это?

— Конечно, я не знал, я бы сказал тебе!

— Черт, а что если…

— Послушай, если бы у него была привычка перечитывать свою писанину, он бы вряд ли вел себя так спокойно, как сейчас.

Драко напрягся. Блейз определенно разговаривал с кем-то, кого он знал. И тема для разговора была более, чем странная.

— Спокойно?! Ты хоть вообще в курсе, что происходит?! Блейз, всё зашло слишком далеко. Снова. Я… Я просто не знаю, что делать. Что, если они узнают? К чему это приведет?! — голос прозвучал почти истерично, и Драко оцепенел от внезапно пришедшего понимания: по ту сторону двери разговаривала девчонка Уизли. Какого черта? Он что-то не припоминает, чтобы у неё с Блейзом когда-либо были общие темы для разговора.

— Прекрати впадать в истерику, Джинни. Ещё ничего не произошло, от чего бы нам стоило беспокоиться.

«Джинни»? Драко послышалось или Забини назвал сестрицу Вислого «Джинни»?! Чертов Мерлин, с каких пор они так мило общаются?!

— Ах, ничего не произошло? Тогда слушай! — воскликнула Уизли и понизила голос так, что теперь Малфой не мог разобрать, что именно она говорит. И лишь по тому, как выругался Блейз, ему стало ясно, что Забини её слова не пришлись по душе.

На какое-то время за дверью воцарилось молчание. Драко не знал, как ему поступить: убраться подальше и позже спросить напрямую у Блейза, что за херню он услышал, или войти и выяснить, какого черта здесь происходит.

Внезапно Драко услышал шаги, приближающиеся к двери. Он отступил назад и уже приготовился столкнуться лицом к лицу с кем-то, как внезапно послышался негромкий голос Забини где-то из глубины комнаты:

— А ты… Как ты жила всё это время? Мы не виделись столько лет…

Шаги замерли. Очевидно, за дверью стояла Уизли.

— Спасибо, хорошо, — напряженно откликнулась она.

Повисло молчание.

— Почему ты не писала мне? — чуть ли не впервые в жизни Драко услышал серьезный голос Блейза без тени усмешки.

— А разве в этом был какой-то смысл? — так, что Малфой едва расслышал, тихо ответила Джинни.

— Был.

Снова молчание.

— Только не говори, что ты ждал моих писем.

— В это так сложно поверить? — Драко почти увидел горькую усмешку Блейза.

— В любом случае, это уже неважно. Ты же это знаешь. — Голос Уизли прозвучал печально.

— Знаю. А теперь и ты знаешь, что я ждал. Хотя не думаю, что для тебя это является открытием после того, как я прислал тебе те десять гребанных писем, и ни на одно из них не получил и строчки в ответ.

— Восемь, — быстро поправила его Джинни и осеклась.

Тишина.

— Ты даже помнишь, сколько писем я тебе прислал и до сих пор пытаешься изображать безучастность? — почти презрительно произнес Забини.

Вновь послышались шаги, но уже удаляющиеся от двери.

— К чему весь этот разговор, Блейз? Того, что было, не вернешь.

— Ты уверена?

Казалось, Уизли на миг замешкалась.

— Теперь да, — наконец, тихо ответила она, и Драко понял, что просто больше не в силах слушать все это. Он резко развернулся и почти бегом зашагал прочь. Голова просто разрывалась от услышанного. Кто бы мог подумать, Блейз и девка Уизли? Поразительно. Просто поразительно.

И чем дальше он отдалялся от бунгало, в котором услышал столько всего, что ему, в общем-то, не полагалось знать, тем больше понимал, что они с Блейзом похожи гораздо сильнее, чем он думал. И эта мысль как-то приободрила: хорошо осознавать, что ты не один в полном дерьме.

Настроение улучшилось.

*

«Послушай, всё будет хорошо. Это только танцы, не более! Помни об этом», — слова Джинни всё ещё звучали в её голове, когда она, набравшись смелости, вновь пришла на их первую самостоятельную тренировку на пляж. Пришла, после того, что произошло.

Гермиона судорожно сглотнула, когда её взгляд упал на то место, где всего два дня назад она едва не отдалась Малфою. От этого воспоминания захотелось взвыть.

— У тебя уже начинает входить в привычку опаздывать, Грейнджер. Где же твоя хваленая дисциплина?

Гермиона вздрогнула от неожиданности и обернулась: прямо за ней стоял Драко, скрестив руки на груди.

— Очевидно там же, где и твои манеры, Малфой. Мог бы поздороваться для начала, — едко произнесла она и принялась переобуваться.

— Ах, прости, я и забыл, что мы снова начали приветствовать друг друга. Если не ошибаюсь, ещё вчера ты не нуждалась в этом.

Гермиона скрипнула зубами и едва переборола желание высказать ему всё, что она о нем думает. Нервно застегнув босоножки, она как можно спокойнее произнесла, не глядя на него:

— Сегодня нам необходимо отработать поддержку, которая у нас не получается.

— Ты, наверное, хотела сказать, которая у тебя не получается, — поправил её Драко, и она смерила его убийственным взглядом.

Сейчас сложно было поверить в то, что всего пару дней назад они едва не сошли с ума от страсти на этом самом пляже. И, тем не менее, Гермиона злилась не только из-за того, что Малфой сейчас подтрунивал над ней, но в большей мере из-за того, что его поцелуи всё ещё горели на её губах, а тело помнило те прикосновения, которые полностью подчинили её в тот вечер. Невольно покраснев от так некстати воскресших воспоминаний и разозлившись из-за этого ещё больше, Гермиона нервно взошла на паркет.

— Послушай, Грейнджер, мы оба знаем, в чем твоя проблема, — услышала она расслабленный голос Малфоя у себя за спиной.

— И в чем же? — медленно обернувшись, вскинула бровь Гермиона, хотя внутри неё всё застыло от ужаса: неужели Малфой прочитал её мысли?

— Ты мне не доверяешь.

Что? Всего-то?! Гермиона почувствовала облегчение.

— Тебе сложно довериться, Малфой, — мрачно откликнулась она, отведя взгляд в сторону, но тут же поспешно добавила: — Хотя я постараюсь ради того, чтобы не выглядеть хуже всех на выступлении.

Драко закатил глаза.

— О, ну как же, «синдром отличницы», желание быть лучше всех… Понимаю.

— Только не говори, Малфой, что тебе самому хочется выглядеть посмешищем пред глазами сотен волшебников.

— Честно? Мне плевать, — пожал он плечами.

— А мне нет, так что давай уже поскорее покончим с этой чертовой поддержкой и пойдем заниматься своими делами, — раздраженно откликнулась Гермиона и сделала пару шагов назад.

Ей было невыносимо с ним общаться, но ещё невыносимей было просто смотреть на него. Казалось, когда они встречались взглядом, каждый раз пред ней вставали картины их общего, постыдного, недавнего прошлого. И Гермиона боялась, что Малфой увидит это в её глазах — смешанное со стыдом и отвращением к самой себе, но, всё же, ещё неостывшее желание.