— Я тебе не конфетка, Забини, — едко сказала Гермиона, скрестив руки на груди, и Драко подумал, что, если бы можно было убивать взглядом, Блейз был бы уже мёртв. Но, когда она перевела глаза на него самого, он осознал, что покойником был бы не только Забини. — Нет, Малфой, правда, я просто поверить не могу, что после всех тех репетиций, на которые мы потратили столько времени, ты готов всё запороть в самый ответственный момент!

Конечно, она была прелестной в этой своей злобе, но Драко уже начал надоедать её истеричный тон.

— Прекрати пищать, Грейнджер. Я абсолютно трезв, так что за меня можешь не беспокоиться, — он лениво оттолкнулся от стойки бара и подошёл к ней почти вплотную, засунув руки в карманы. — Хм, красная помада? Грейнджер, ты меня удивляешь с каждым днём всё больше и больше.

Он без зазрения совести уставился на её чувственные губы ягодного цвета, которые так хотелось попробовать на вкус.

— Я беспокоюсь не за тебя, а за себя, Малфой! Знаешь, мне почему-то совсем не хочется лететь с верхней поддержки вниз только из-за того, что мой безалаберный партнёр не сможет скоординировать свои движения в состоянии алкогольного опьянения!

Грейнджер совершенно точно не хотела сдаваться. Драко нехотя оторвал взор от её губ и посмотрел ей в глаза — они метали молнии. Но, помимо этого, он увидел, что щёки Грейнджер немного порозовели. По всей видимости, она заметила его взгляд и наверняка правильно его истолковала.

Малфой усмехнулся и повернулся к Забини.

— Ладно, Блейз, не скучай. Пожалуй, я пойду за сцену, иначе, боюсь, моя грозная партнёрша разнесёт этот бар к чёртовой матери.

— Удачи! Ты уж постарайся её задобрить — у меня большие планы на этот бар сегодня, — подмигнув ему, отсалютовал бокалом Забини и посмотрел на Гермиону. — Пока, конфетка!

Драко едва сдержал смех, увидев, как покраснела Грейнджер от злости и смущения одновременно. Совершенно точно она не привыкла слышать в свой адрес нечто столь легкомысленное. Конечно, серьёзная мисс Грейнджер, надежда Волшебного мира, амбициозная карьеристка, и тут — «конфетка»? Драко мог понять её реакцию.

Внезапно она резко развернулась и быстро зашагала в сторону сцены. Драко пришлось ускорить шаг, чтобы догнать её.

— Вы оба — просто идеальная пара. Никакого чувства ответственности и понимания серьёзности происходящего, — угрюмо покосилась на него Гермиона, как только он поравнялся с ней, и Драко закатил глаза.

— Послушай, Грейнджер, если я не мочусь в штаны от страха перед выступлением и не падаю в обморок, словно томная барышня, при мысли о нём, это ещё не значит, что я отношусь к происходящему «несерьёзно», — небрежно повёл он рукой. — Просто расслабься. По-моему, ты слишком себя накручиваешь.

Они остановились возле двери, ведущей в гримёрку артистов.

— Накручиваю?! А как, по-твоему, я должна себя вести, когда ты целый день шляешься непонятно где и совершенно игнорируешь все назначенные Марией встречи?!

— Думаю, ты можешь догадаться, где я, как ты выразилась «шлялся», — спокойно произнёс Драко и демонстративно посмотрел на туфли Грейнджер.

Она, проследив за его взглядом, моментально вспыхнула и, казалось, на пару секунд опешила, после чего отвернулась и открыла дверь в гримёрку.

— Я верну их тебе сразу же после выступления, — мрачно изрекла она, вмиг погасив свою злость, и вошла внутрь большой комнаты, полной суетящихся волшебников.

— Не стоит. Я, кажется, уже объяснил, что всего лишь вернул тебе долг.

— Ты не обязан был это делать, — напряжённо произнесла Гермиона и направилась в противоположную часть комнаты, не смотря на него.

— Я хотел, — серьёзно сказал Драко ей в спину и увидел, как Грейнджер замерла на секунду и замедлила ход, словно сомневаясь, повернуться ей или нет.

— И вообще, — приняв решение, Гермиона наконец резко развернулась к нему, вновь начиная закипать, — кто дал тебе право покупать мне такие туфли? Ты не хуже меня знаешь, что те босоножки, которые ты испортил, совершенно не эквивалентны этому!

Грейнджер ткнула указательными пальцами на свои туфли и теперь прожигала Драко взглядом, ожидая его реакции.

Он же буравил взглядом её ноги и мысленно пытался успокоить свою… реакцию, от которой уже было больно.

— Окей, Грейнджер, чего ты добиваешься? — отогнав от себя непрошеные мысли, Малфой сделал несколько шагов ей навстречу. — Ждёшь извинений или грёбаного раскаяния в том, что я — о, ужас! — подарил тебе туфли?

Драко видел, как её щёки вновь тронул восхитительный румянец.

— Так это был подарок? — чуть помедлив, спросила она и поражённо уставилась на него своими большими глазами.

Он ничего не ответил, а лишь слегка повёл плечом. Пусть думает, что хочет. В любом случае уже слишком поздно отступать. Да, он подарил ей грёбаные туфли, да, он почти пожалел об этом, вернее, пожалел бы точно, если бы она не была столь восхитительна в них. Интересно, догадывается ли Грейнджер, как чертовски хорошо сейчас выглядит? Догадывается ли, что своим внешним видом почти разрушила остатки его спокойствия и самообладания?

Внезапно мысли Драко нарушил возглас:

— Наконец-то, сеньор! Вы чуть не свели меня с ума! Ваша сеньорита пришла вовремя, но вы!

Малфой перевёл взгляд на Марию, которая выглядела крайне возмущённой и взволнованной.

— Прошу прощения, я задержался в… — он хотел сказать «в баре», но быстро сообразил, что сейчас это будет не самая лучшая идея, — большом зале. Заговорился с другом.

Драко краем глаза заметил, как Грейнджер скептически выгнула бровь и скрестила руки на груди.

— Ладно, сейчас некогда это выяснять. Вот, посмотрите сценарий, — Мария показала ему длинный пергамент, на котором моментально материализовался порядок номеров. — Всего выступает семь пар, вы танцуете последними. Стефано уже объявил первый номер, так что, прошу вас, никуда не уходите. Особенно это касается вас, мистер Малфой. У вас просто удивительная способность пропадать из поля зрения!

— Не волнуйтесь, сеньорита, боюсь, я уже нашёлся окончательно, раз нацепил на себя это, — саркастично произнёс он и показал на свой костюм. — Пожалуй, ещё никогда моя задница не была настолько обтянута тканью.

Драко не без удовольствия отметил, что Грейнджер едва заметно улыбнулась.

*

Она спешила. Лоренцо после долгих уговоров отвёл ей всего полчаса, и этого было катастрофически мало.

Конечно, первым делом она направилась в их бунгало, надеясь, что сможет застать его там. Интуиция говорила обратное, интуиция кричала о том, что в такой час он скорее найдет себе занятие получше, чем сидеть в четырёх стенах и ждать её. И, хотя она не желала с этим соглашаться, всё же понимала, что, скорее всего, так оно и есть. Вот только верить в это не хотелось, как не хотелось и размышлять о том, где ещё он сейчас может быть.

С кем ещё он сейчас может быть.

Упрямо проигнорировав скверное предчувствие, она распахнула дверь и замерла на пороге. Быстрым взглядом окинула пространство, оценив обстановку, сделала пару шагов внутрь, а потом почти бегом проверила все комнаты, цепляясь за последнюю надежду.

Но в бунгало никого не было, комнаты были пусты. И почему-то сразу стало пусто и в её душе.

*

Драко лениво наблюдал за тем, как нервно она покачивает ногой, сидя в закрытой позе напротив него. Они не разговаривали уже минут пятнадцать, но ему было совершенно ясно, что с каждой секундой Грейнджер заводится всё больше и больше. В комнате было уже не так многолюдно: осталось всего лишь три пары, которые дожидались своего выступления в напряжённом молчании. Периодически слышался всплеск аплодисментов из зала и заводной голос Стефано, подбадривавший публику, и каждый раз при этом Гермиона едва заметно вздрагивала. В такие моменты Драко почему-то нестерпимо хотелось её обнять, успокоить, но он прекрасно понимал, что просто не имеет на это права.

И тогда он начинал злиться. На себя, на неё, на всех вокруг. Потому что чувствовать то, что он чувствовал, было до омерзения страшно, до ужаса неправильно.