– Пойдемте со мной, – пригласил Анжил и толкнул соседнюю с мастерской дверь.
Они оказались в небольшой гостиной, превращенной в выставочный зал. Виктор с любопытством разглядывал разложенные на витринах работы кузнеца. Здесь были традиционные бурятские украшения: височно-нагрудные, накосные и даже наспинные, всевозможные кольца, браслеты, серьги. Виктор склонился к одной из витрин и залюбовался туйбой, состоящей из «моор» (золотая монета в оправе) и прикрепленными к ней мелкими бусинами коралла.
«Если бы у меня была близкая женщина, я бы с удовольствием преподнес ей такое украшение», – мелькнули непрошеные мысли.
Но они тут же вызвали острую боль. У Виктора никого не было, мать умерла, последняя его сердечная привязанность «девочка по вызову» Лолита убита пару месяцев назад. И виновницей являлась Соланж. Виктор закрыл глаза. О Лизе он даже не вспомнил, а ведь еще несколько часов назад все его мысли были только о ней.
– Выбери сам, – услышал он голос и очнулся.
Анжил выдвинул ящик стола, находящийся в углу зала. Виктор подошел и увидел амулеты, лежащие в отдельных ячейках. Он бездумно смотрел на замысловатые формы, непонятные ему знаки, странные узоры. Рука словно сама потянулась к одному изделию из черненого серебра. Оно имело вид восьмиконечного креста. Центральный круг окаймляли зубцы, между четырьмя крупными – четыре более мелких; те и другие располагались крест – накрест, вписываясь в квадрат с чуть выгнутыми сторонами. Виктор вынул амулет, он приятно грел ладонь.
– Хоолобши? – явно удивился кузнец. – Но это женский! Оберег для невесты, символизирует солнечный диск и восемь направлений – четыре главных и четыре промежуточных.
– Но мне нравится только этот! – уверенно сказал Виктор.
– Пусть будет так! Дайте руку, нужно его привязать к вам и заставить оберегать.
Виктор без колебаний протянул правую руку. Анжил уколол его палец, выдавил каплю крови на амулет и позвал шаманку. Они вдвоем провели какой-то обряд, в суть которого Виктор не вникал. Он снова ощутил странный упадок сил, перед глазами отчего появилось бледное лицо Соланж. Ее губы улыбались.
– Носи, старайся не снимать, – услышал он и вздрогнул.
Сойжима надела амулет на его шею, видение Соланж тут же пропало, и Виктор снова ощутил облегчение.
– Хоолобши будет не только оберегать тебя, – сказала шаманка, – но и поможет выровнять энергию. А тебе сейчас это необходимо.
– Что я вам должен? – деловито уточнил он.
– Ничего, – ответил Анжил и улыбнулся. – Будь здоров!
Они вернулись к дому шаманки через несколько часов. Виктор практически пришел в себя, приступы немотивированной злобы пропали. От амулета шло приятное тепло и, казалось, оно проникало ему прямо в солнечное сплетение. Он попрощался с Сойжимой, искренно поблагодарил за все, но она смотрела с затаенной грустью.
– Может…, – неуверенно начал он, глядя в ее узкие глаза, – что-то пожелаешь мне? Какие-то рекомендации? Ведь ты все знаешь обо мне.
– Не имею права вмешиваться, – ответила она. – Я пыталась помочь, ты сам видел, что из этого вышло. Но любви к той девушке в тебе больше нет.
– Спасибо, – тихо произнес он.
– Не благодари. Ведь твоим чувством… завладела смерть.
– Что ты видишь? Скажи! – умоляюще проговорил Виктор.
– Ничего! – твердо ответила Сойжима. – Не вижу, потому что не хочу. Разбирайся сам. Но амулет носи, не пренебрегай этим. Я дала тебе защиту… Считай, это мое извинение за то, что обряд прошел не так, как должен был.
– Принято, – коротко ответил Виктор и пошел прочь.
Из записной книжки:
«Хурал – значение: молебен.
Чойжил-сахюусан.
Ритуал подношения торма Держателю самай Дхармарадже, включает умилостивление, покаяние, восхваление и просьбу.
Чойжил (санскр. – „Яма Дхармараджа“, тиб. – „Щиндже Чойгьял“) – это владыка смерти, он защищает от злых духов. Он же является судьей мертвых, вершителем закона воздаяния и могущественным заступником всех несправедливо обиженных людей.
Хурал Лхого намщей (бур. – „hуга намши“) читается для избавления умершего от страданий – страха, голода, жажды. Этот молебен помогает душе усопшего осознать смерть, не быть в смятении и беспрепятственно обрести новое счастливое рождение».
С момента обряда на Ольхоне прошло две недели. Все это время Соланж не давала о себе знать. Виктор окончательно пришел в себя, внутренняя гармония практически восстановилась. Но его сердце освободилось, и это тут же сказалось на работе ловца. Ничто более не затуманивало его разум, не мешало полностью отдаться поиску «клиентов». Он снова ощущал драйв, все его существо было нацелено лишь на одно: опознать в толпе нужного человека, приблизиться к нему, моментально войти в доверие и сделать все, чтобы суицид не был совершен. Все его сверхспособности, данные при посвящении в Орден, вернулись и будто заиграли новыми красками, Виктор ощущал дикий подъем и радовался этому. Он съездил в Москву и за неделю пополнил свой послужной список на пятнадцать спасенных «клиентов». Данные этих людей, как обычно, он отправил Идрису, чтобы тот внес их в базу. Высший в это время находился во Франции, но внимательно следил за работой своей пятерки. И был необычайно доволен преображением Виктора.
– В Венеции ты утерял себя, – говорил Идрис по Скайпу во время сеанса связи. – И я уже всерьез подумывал, что тебе необходимо уединиться на какое-то время в одном из наших отелей.
Виктор смотрел в монитор и улыбался. Идрис выглядел, как всегда, значительно и внушительно: темнокожий, накачанный, с красивым мужественным лицом. Обычно он умело скрывал эмоции, но сейчас Виктор видел, как он доволен, его выразительные раскосые глаза сияли, крупные губы морщила едва сдерживаемая улыбка.
– Я справился с проблемами, – ответил Виктор. – И в монастырь мне пока рано! – весело добавил он.
Все ловцы боялись отелей Ордена, негласно считалось, что это своего рода тюрьма, из которой самовольно никто не может выйти. Ослабленных ловцов помещали туда и оставляли до тех пор, пока их энергетическое поле полностью не восстанавливалось. И хотя отели были роскошными, добровольно туда никто не стремился. Ловцы любили свободу и импровизацию в деятельности. Малейшее принуждение выводило их из себя и рождало протест. А чем дольше ловец служил Ордену, тем все более чувствительным и нервным он становился. И высшие пятерок берегли членов, как свою семью. Но в крайних случаях заточения в отель было не миновать. Виктор, полностью погрузившись в любовь к Лизе, почти утерял свои навыки и сильно ослабил способности. Он упустил потенциального клиента, это была девушка-модель по имени Анна-Кристина, в которой он не распознал суицидника, хотя видел ее за несколько часов до совершения акта. Затем были и другие непростительные промахи. Идрис несколько раз встречался с ним, но Виктор обещал, что в скором времени все исправит и начнет полноценно работать. В начале августа, когда он снова просмотрел «клиента», пройдя в двух шагах от него и ничего не ощутив, он понял, что пора принимать кардинальные меры, и нашел шаманку. И был доволен результатом. Его, конечно, очень тревожило то, что произошло во время обряда, но пока Соланж никак себя не проявляла, а он не стремился ее найти. Виктор в первую очередь хотел реабилитироваться, как ловец, а потом уже разбираться с тем, что сотворила Соланж.
Из Москвы он отправился в Санкт-Петербург и там славно «поохотился». Две столицы были и оставались благодатной почвой для ловли. Чаще всего самоубийства там совершались в состоянии глубокой и затяжной депрессии. Люди мегаполисов живут в неестественной для природы урбанистической среде, их психика подвергается постоянному стрессу, связанному с непрекращающимся потоком негативной информации, новым укладом бытия, в котором жизнь человека все меньше зависит от его действий. Огромная часть населения мегаполисов – это приезжие, и зачастую они не уверены в завтрашнем дне и сильно подвержены фатальным депрессиям.
