Его разбудили в шесть утра. Кроме мальчишек, в комнате все еще спали. Он вышел на улицу, плечи и спину охватил озноб. Было темно, холодно, туманно, в тумане чернели ближние дома. Рогов крепко потер щеки, чтобы прогнать сон, потом завел мотор, оставил его греться и вылез.

На парнях были теперь теплые ватные куртки, брезентовые брюки, заправленные в сапоги, монтажные пояса, к которым были приторочены каски, - рабочая одежда делала их, как форма хоккеистов, крупнее, чем они были на самом деле.

- До свидания, - сказал маленький. - Спасибо.

- И вам спасибо. - Рогов пожал им руки. - Пока...

- Вы теперь в Канаду поедете? - спросил высокий.

- Поеду, если возьмут.

- Вас возьмут, - убежденно сказал маленький.

- Возьмут, - подтвердил высокий.

- Ну, раз вы так уверены... - улыбнулся Рогов.

- Хоть раз бы съездить, - мечтательно и печально улыбнулся высокий.

Рогов сел в машину и тронулся с места. Потом остановился и открыл дверцу.

- Обещайте, что без поясов вы там шагу не ступите. Обещаете?

Оба кивнули.

- Смотрите, вы слово дали. - Он захлопнул дверцу.

Рогов проехал по улице, в некоторых окнах уже горел свет. Он выехал из поселка и в размытой темноте увидел над полем красные огни; отсюда не понять было, на какой они высоте.

Огни висели высоко в черном небе, и казалось, они не связаны с землей, а горят сами по себе, как звезды.

Он подумал, что забыл отдать мальчишкам подарки, и огорчился.

Над лощинами стоял туман, но небо было чистым, и Рогов видел красные огни все время, пока ехал через поле. Он испытывал какую-то неловкость, смущение, но не отчетливо, а так, смутно, невнятно.

Он выехал на шоссе, прибавил скорость, машина понеслась, прорезая фарами сумеречный воздух; в кабине играла музыка, было тепло и уютно. Теперь ему предстояло так ехать до самой Москвы. Вскоре должно было светать.