Живете ли вы? - не совсем; вы просто плететесь. Кое-как вы влачите свое существование.

Живите настолько интенсивно, насколько возможно! Жгите све­чу своей жизни с обоих концов! Пусть она горит так сильно... и если сгорит за одну секунду, это хорошо. По крайней мере, вы узнали, что это такое, потому что только интенсивность действенна. И если вы можете жить интенсивной жизнью, то и смерть ваша будет дру­гого качества, вы и умрете интенсивно. Какова жизнь, такой будет и смерть. Если вы плететесь по жизни, то и умирать вы будете так же. Вы упустите жизнь, и смерть упустите тоже. Проживайте свою жизнь как можно более интенсивно. Ставьте на карту все. К чему беспокойство? Зачем беспокоиться о будущем? У вас есть это мгновение. Так вложите в него все свое существование! Живите ин­тенсивно, тотально, целостно, и этот момент станет откровением. И если вы знаете жизнь, вы познаете смерть.

В этом секретный ключ: если вы знаете жизнь, вы познаете смерть. Если вы спрашиваете о том, что такое смерть, это означает, что вы не жили - потому что по своей сути они - одно целое. В чем секрет жизни? Секрет жизни - это смерть. Если вы любите, в чем секрет любви? В смерти. Если вы медитируете, в чем секрет меди­тации? В смерти.

Все, что происходит прекрасного и интенсивного, происходит через смерть. Вы умираете. Вы настолько полно отдаетесь этому, что умираете для всего остального. Вы настолько интенсивны, что вас больше нет, потому что, если вы есть, интенсивность не может быть полной; тогда будет раздвоение. Если вы любите и возлюблен­ный присутствует, то любовь не может быть интенсивной. Любите так глубоко, так всепоглощающе, чтобы возлюбленный исчез. Тогда вы станете потоком энергии. Тогда вы узнаете любовь, узнаете жизнь, узнаете смерть.

Эти три слова очень значимы: любовь, жизнь и смерть. У них один и тот же секрет, и если вы поймете их, не будет необходимости медитировать. Именно из-за того, что вы их не понимаете, и необ­ходима медитация. Медитация - это просто запасное колесо. Если вы действительно любите, это становится медитацией. Если вы не любите, тогда вам приходится медитировать. Если вы действитель­но живете, это становится медитацией. Если вы не живете, тогда вам придется медитировать; тогда нужно дополнять это чем-то еще.

Но вот в чем проблема: если вы не можете глубоко любить, как вы сможете глубоко медитировать? Если вы не можете жить интен­сивно, как вы сможете интенсивно медитировать? Потому что про­блема не в любви, не в медитации, не в смерти. Проблема в том - КАК ДВИГАТЬСЯ ВГЛУБЬ? Все дело в глубине.

Если вы погрузитесь глубоко во что бы то ни было, жизнь оста­нется на периферии, а в центре будет смерть. Даже если вы полно­стью погрузитесь в созерцание цветка и забудете обо всем на свете, то в своем созерцании вы умрете. Вы испытаете слияние, единение. Вы вдруг почувствуете, что вас нет, что только цветок есть.

Живите каждое мгновение так, будто оно последнее. И кто знает - возможно, оно и есть последнее

Оба Мастера пытаются передать Зенгену осознание. После того как Секисо услышал весь рассказ ученика, он тоже сказал. «Нет, я ничего не скажу, и все». Он повторил точь-в-точь слова Дого.

В первый раз ученик упустил, но не во второй.

В то самое мгновение Зенген пробудился.

Случилось сатори... внезапная вспышка... он осознал. В первый раз он упустил. Так бывает почти всегда. В первый раз вы упускае­те, потому что не понимаете, что происходит. В первый раз старые привычки ума не позволяют вам увидеть; поэтому второй Мастер, Секисо, просто повторил слова Дого - просто повторил. Он не из­менил ни слова. Он просто повторил: «Я не скажу. И все» Он снова создал такую же ситуацию.

Легко было спорить с Дого, но нелегко спорить с Секисо. Он не Мастер Зенгена. Легко было ударить Дого; ударить Секисо - ис­ключено. Достаточно, чтобы он ответил. В этом его сопереживание он не должен отвечать. Между Дого и этим учеником существовала определенная близость, и, бывает, именно из-за этой близости вы упускаете - потому что принимаете все как должное. Иногда необ­ходима дистанция. Но это зависит от человека.

Некоторым для того, чтобы научиться, необходима дистанция с учителем, некоторым она мешает, - люди делятся на эти два типа. Те, кто учится на расстоянии, могут упустить Мастера, они упустят своего собственного Мастера, но он подготовит их. Среди вас здесь много таких, кто работал в других жизнях, с другими Мастерами. Вы упустили их, но они приготовили вас к встрече со мной. Многие из вас упустят меня, но я подготовлю вас к встрече с кем-то еще. По­этому ничего не пройдет напрасно. Ни одно усилие не будет потра­чено впустую.

Дого создал ситуацию, Секисо реализовал ее.

В то самое мгновение Зенген пробудился.

Что произошло? Услышал опять те же самые слова? Здесь какой-то заговор? Почему опять те же слова? Внезапно он осознал: «Мой вопрос абсурден. Я спрашиваю то, на что нет ответа. Дело не в том, что Мастер отказывает в ответе, а в самом моем вопросе, в его су­ти».

Молчание необходимо перед лицом смерти, перед лицом жизни, перед лицом любви. Если вы любите человека, вы просто молча си­дите с ним рядом. Вам не хочется болтать, вам хочется просто дер­жать его за руку, и жить, и быть молчаливым в этот момент. Если вы болтаете - это значит, что вы избегаете человека, и никакой любви нет. Если вы любите жизнь, вы отбросите болтовню, потому что ка­ждое мгновение настолько наполнено жизнью, что для болтовни нет места. Каждое мгновение поток наполняет вас жизнью - когда тут болтать и сплетничать? Каждое мгновение, прожитое во всей его полноте, заставляет ум умолкнуть. Ешьте, и станьте настолько этим поглощены - через еду вы насыщаетесь жизнью - чтобы ум умолк. Пейте, и станьте поглощены этим: вода наполняет вас жизнью: она утолит вашу жажду, - следуйте за ней, чувствуйте, как она прикаса­ется к вашей жажде, как жажда исчезает. Будьте молчаливы и смот­рите. Разве вы можете болтать, когда пьете чай? В вас разливается теплая жизнь. Наполнитесь ей! Будьте ей благодарны!

Именно поэтому в Японии существуют чайные церемонии, и в каждом уважающем себя доме есть чайная комната, которая напо­минает храм. Такая обычная вещь, как чай - и они возвели ее в свя­щенный статус. Они входят в чайную комнату в полной тишине, как если бы входили в храм. Они тихо садятся. Потом чайник начинает петь, и все молча слушают, точно так, как вы слушаете меня: в такой же тишине. Чайник поет миллионы песен, звуков, он поет Омкар - саму мантру жизни - а они молча слушают. Потом наливают чай. Они прикасаются к своим чашкам и блюдцам. Они благодарны за то, что им снова дано пережить это мгновение. Кто знает, наступит ли оно еще раз? Они вдыхают запах чая, аромат и наполняются бла­годарностью. Потом они начинают потягивать чай. И вкус... и теп­ло и поток... и слияние их собственной энергии с энергией чая это становится медитацией.

Медитацией может стать все что угодно, если вы переживаете это интенсивно и тотально. Тогда ваша жизнь становится целостной. Слушая те же самые слова, Зенген внезапно осознал - «Мой Мас­тер был прав, а я ошибался. Я ошибался, потому что думал - "Он не отвечает; он не обращает внимания на мой вопрос; ему безразличен я и то, что меня интересует". Мое эго было задето, но я был неправ. Он не целился в мое эго. Я был совершенно вне вопроса. Просто та­кова сама природа смерти...» Внезапно он был пробужден.

Это называют сатори. Это особое просветление. У слова сатори нет соответствия ни в одном языке. Оно принадлежит исключитель­но дзен. Это не самадхи; и это самадхи. Это не самадхи, потому что это может произойти в самый обычный момент: вы пьете чай, про­гуливаетесь, смотрите на цветок, слушаете лягушку на пруду. Это может произойти в самое обычное мгновение - поэтому это не одно и то же, что самадхи, о котором говорит Патанджали.