Ольга с улыбкой смотрела вслед, пока Олег не скрылся за поворотом. Затем ее лицо стало задумчивым. Трижды она порывалась встать, но всякий раз останавливалась. Наконец, решившись, Оля взяла костыли, осторожно поднялась, и медленно побрела в сторону больничного корпуса.
Вернувшись через несколько минут, Олег застал скамейку опустевшей. Посмотрев по сторонам, он сел и о чем-то глубоко задумался, глядя в загадочные очертания плывущих в голубой вышине облаков. Мороженое медленно таяло, стекая тягучими белыми каплями в асфальтовую пыль.
Ольга медленно продвигалась вдоль аллеи, механически переставляя костыли. Ее мучили сомнения: правильно ли поступила, верно ли сделала, уйдя не дождавшись? С одной стороны, мужчина показался весьма симпатичным и располагал к общению, с другой, все произошло как-то чересчур быстро, не хватило времени подумать, определиться. К тому же, вполне вероятно, Олегом двигала элементарная жалость - одиноко сидящая девушка со сломанной ногой, что в этом привлекательного? Не хватало только начинать отношения основанные на жалости. Олю передернуло, когда она представила, что любимый человек встречается с ней из сострадания. Сжав губы, она ускорила шаг.
Из тяжелых размышлений вывел невнятный звук. Звук усиливался, назойливо пробивался в сознание, надоедливой мошкой звенел в ушах. Стряхнув тягостные мысли, Оля огляделась. Неподалеку стоят двое: мужчина и женщина. Мужчина кричит. Судя по активной жестикуляции, он в ярости. В женщине Ольга с удивлением узнала Люсю. Поникшая, в больничном халате, с бинтовой повязкой на голове, она казалась особенно несчастной.
- Ты что мне затираешь, тварь? Какой знакомый? Да плевал я на твоих знакомых, на тебя, и на всю твою семью уродов. - Мужчина возмущенно огляделся, словно ища сочувствия. - Это ж надо. Нет, вы только подумайте! Она к своему Коленьке ненаглядному ходит. Дружочка нашла!
Давясь словами, Люся пыталась что-то возразить, но ее не слушали.
- Пошла к черту, потаскуха. Видеть тебя не хочу. И чтобы ноги твоей у меня в доме больше не было! - сплюнув, мужчина направился к выходу.
Залопотав что-то неразборчивое, Люся побежала следом, хватая мужчину за руки.
- Саня, Санечка... это же не то, совсем не то что ты думаешь. Саня, дорогой, любимый, постой, ну подожди, я все объясню!
- Да пошла ты! - резко развернувшись, мужчина наотмашь ударил девушку по лицу. Дернувшись всем телом, она опрокинулась навзничь. - Нечего мне объяснять. Пошла к своему любовничку, сука! - сверкнув глазами, мужчина ускорил шаг и скрылся за поворотом.
Окаменев, Ольга наблюдала, как, пытаясь подняться, но всякий раз падая, Люся еще некоторое время ползла на подламывающихся руках вслед ушедшему. Преодолев столбняк, Оля подошла ближе, протянула руку.
- Люся, Люсенька, что ты. Ну что же ты, вставай, пожалуйста, асфальт холодный, простудишься.
Люсьен подняла голову, не принимая руки и не узнавая, уставилась в пространство пустым взглядом. Ее халатик испачкался, на лице пламенела ссадина, а из единственного здорового глаза безостановочно катились слезы.
- Ну почему, почему так получилось? Ведь я даже не думала, ведь я... он же просто знакомый... почему? - она посмотрела Ольге в глаза и горько разрыдалась, закрыв лицо руками.
Зрелище маленькой Люсьен, рыдающей на асфальте в перемазанном халате, казалось настолько тягостным, что Оля с трудом подавила подступившие слезы. Наклонившись, насколько позволяли костыли, она прижала девушку к себе, и стала успокаивать, нежно гладя по волосам, негромко приговаривая:
- Люсенька, маленькая, успокойся. Вставай, вставай потихоньку. Вот так, молодец. Смотри, совсем халатик замарала, как свинка, и сама в слезах. Пойдем в палату, отмоем тебя, почистим, расскажешь, как так получилось.
После нескольких тщетных попыток Люся все же поднялась, пошла следом, всхлипывая. Бормотать она перестала, но на вопросы по-прежнему не отвечала, шла молча, уставившись в землю, лишь по щекам, не останавливаясь, текли горькие слезы. Когда девушки зашли в палату, Ольга вкратце описала ситуацию. Анастасия Викторовна, ахнув, схватилась за голову, а Оксана, сквозь зубы процедив что-то насчет оборзевших мужчин и не слишком разборчивых женщин, отошла к окну.
- Да как же так, да что же это такое? - Анастасия Викторовна хлопотала вокруг Люси. - Да разве так можно?
- Можно, в нашем обществе сейчас все можно, - Оксана резко развернулась от окна. - Порой, попадаются такие вот... подонки. Им не сложно бросить ребенка, или избить женщину. Трусы и подлецы.
- Он хороший. Просто рассердился сильно, - тихо пролепетала Люся. Ее губы от удара распухли, став похожими на оладьи, а под глазом растекалась синева.
- Какая прелесть, вы только послушайте! Вот поэтому такое скотское обращение и прижилось в нашей культуре. - Оксана двинулась чеканным шагом, словно впечатывая слова в бетонный пол. - Из-за таких как вы, Люсьен, мужчины начинают считать себя царями жизни, пупом земли, неотразимыми созданиями! - Она остановилась, зловеще нависая над собеседницей, но, взглянув в искалеченное лицо, отвернулась, не выдержав полного боли и непонимания взгляда, продолжила уже мягче: - Хотя, конечно, времена меняются, культура меняется вместе с ними, ну а мы вслед за культурой. Жестче стали люди, отдалились друг от друга: мужья от жен, а дети от родителей. И, наверное, ничего с этим уже не поделать...
- А я сегодня с таким необычным мужчиной познакомилась... - невпопад выдала Ольга. - Вернее, он со мной.
- Как интересно. - Оксана прилегла на кровать и уставилась в потолок. - Оказывается у нас в саду полно мужчин, да еще и необычных: одни с женщинами знакомятся, другие их избивают. Да ты рассказывай, не обращай внимания, - она повернула голову к Оле, - что теперь, совсем радости не иметь, если у кого-то плохое настроение? Что за мужчина, где нашла, почему интересный?
- Да Оленька, расскажи, а то все какие-то мрачные.
- Знаете, Анастасия Викторовна, как-то странно получилось: он подошел, а я замечталась, даже не заметила, спросил, можно ли присесть, так и познакомились. И еще у него работа романтическая - он водолазом работает, спасателем.
- Водолазом это хорошо, - вздохнув, Оксана закрыла глаза, - будет на дно морей-океанов нырять, доставать для тебя клады.
- Не будет, - Ольга сняла халат и прилегла в койку, - я убежала.
- Как же так, Оленька, почему? - Анастасия Викторовна подошла ближе, положила руку ей на лоб. - Разве он тебе не понравился?
- Понравился, очень понравился, но, почему-то подумала, что так будет лучше. Хотя сейчас уже сомневаюсь, что поступила верно, - со вздохом ответила Ольга.
- Правильно поступила, - Оксана заворочалась, устраиваясь удобнее. - Если влечение взаимно, он сам найдет тебя. Придет сюда, кинет в окно букетом, или кирпичом, не важно. И заберет на корабле с белыми парусами за синее-синее море, где теплый океан, зеленые пальмы и вечное лето... Посплю я, пожалуй, что-то перенервничала сегодня с вами. Спокойного дня. - Отвернувшись к стене она затихла.
- Спи, Оксаночка, и ты, Оленька, поспи. Пойду и я прилягу.
Шаркая ногами, Анастасия Викторовна ушла в свой угол. Сухо скрипнула койка, прошуршало одеяло и все стихло. Полуденную тишину нарушал лишь шорох бегающего по подоконнику жука, да прерывистое хриплое дыхание задремавшей Люсьен.
ГЛАВА 6
Два дня прошли в томительном ожидании, а на третий Олег появился вновь, причем весьма неожиданным способом. С улицы, откуда-то снизу, раздался легкий свист, и тут же что-то страшное с грохотом впечаталось в стекло, прилипло, словно огромное насекомое. Жуткий предмет, едва не до икоты напугавший Анастасию Викторовну, оказался шикарным букетом, обвязанным в нижней части лоскутами скотча, на которые он и прилип, придав пейзажу за окном изрядную долю сюрреализма.
