Тсуна, конечно, хлюпик, по поводу и без разводящий сопли, и вообще говоря очень громкий, а еще постоянно то падает на ровном месте, то проливает на меня что-то. Но он ведь всего лишь ребенок, глупо сравнивать себя с ним. Думаю, он перерастёт это.

Даже Емитсу заслуживает хотя бы благодарности.

Так что пусть я не могу их всех воспринимать, как свою семью, но близкими людьми - вполне.

Прошли какие-то полгода и Емитсу вновь вернулся домой.

Он вновь приехал на срок не больше недели. Половину этого времени, если не больше, он ел, пил и спал. Алкогольное амбре от слабой рисовой водки никого почему-то не смущало. Нана даже не забеспокоилась, когда явно пьяный в дрова отец стал подбрасывать жаждущего его внимания Тсуну к потолку. Тсуна был трусливым ребенком и визжал от страха. Емитсу воспринимал это за крики радости и радостно же улюлюкал:

- Во-о-от так! Высоко! Акира-чан, а ты почему не кричишь, весело же!

Ага, к этому моменту второй рукой он обычно ловил меня и тоже начинал подбрасывать. Впрочем, я быстро убедилась, что он может реально ловить одновременно двумя руками.

Тсуна требовал к себе больше опеки, в то время как я вела себя вполне смирно и стойко переносила все приключения. Но все же почему-то Емитсу считал стойким и бесстрашным Тсуну, которого то совал прямо под морду быку, то свешивал с кабинки обзорного колеса. Одно слово, Емитсу с задумкой и смекалкой подходил к выбору места для новых приключений. Хорошо, что многого Нана просто не видела.

Я же оставалась в его глазах маленькой принцессой, которую надо никуда не пускать из дому. Но все же с собой меня брали, только с кабинки аттракциона не свешивали и под морду быку, к счастью, не совали. Присылаемые им подарки, а это зачастую какие-то вещи диснеевских принцесс, лежали где-то в кладовой. Иногда приходилось хитрить и прятать их даже от Наны.

Емитсу уехал и вернулось спокойное время привычного распорядка. Целый день игры-еда-сон, в любом порядке. Детские игры меня мало интересовали, но по здравому размышлению, я решила, что, во-первых, телу нужно какое-то движение, а во-вторых, чего зря навлекать подозрения и заставлять Тсуну обижаться?

Кроме того, у меня еще оставалось достаточно времени на мои эксперименты. К кое-каким выводам я все-таки пришла. Например, чакра, покрывавшая тело словно аура, остро реагировала на экстренные ЧП. Это подсказал мне Тсуна, который куда живее реагировал на приключения, устраиваемые Емитсу. Именно от братца я впервые почувствовала ту же самую силу. Зрительно это воспринималось, как вспышка пламени, поэтому силу я окрестила именно Пламенем.

Чем сильнее угроза, тем больше вспыхивает пламя. Его можно едва заметить или оно может вспыхнуть словно факел. Причем, я всего раз видела, чтобы пламя Тсуны вспыхнуло максимально. Мы тогда шли по улице, возвращаясь домой и за забором неожиданно залаял доберман. Даже меня это заставило вздрогнуть.

Но не всегда пламя появлялось от сильного эмоционального потрясения. Мое, например, отреагировало, когда я решительно подошла к решетчатым воротам, где лаял тот самый молодой доберман. Я не знала, что сделаю, но желания были весьма вредительными. Но они быстро выветрились из головы, стоило псине резко сменить поведение. Пес делал это скорее по долгу, чем от злости, потому от моего приближения сбавил энтузиазм, замер и потянул носом. Возможно, животным инстинктом он почувствовал Пламя. Позже я не раз буду приходить сюда же, вновь проверяя, чувствует ли он это тоже, а затем бросать ему кусочек сахара или колбасы.

Таким образом у меня наметились первые продвижения в освоении новой силы. Я знала, на что она реагирует и теперь пробовала ей управлять. Накачав себя эмоционально: ощущением небезопасности и решительностью действовать, я могла заставить Пламя вспыхнуть и затихнуть, а еще - этим я особенно гордилась - сконцентрировать его в руке. Рука - это банально, но с таким же успехом я собиралась попытаться его сконцентрировать в других частях тела. Мечтаниями я уже была в создании заклинаний и магических щитов. Пожалуй, это была самая лучшая игрушка.

До четвертого дня рождения Тсуны оставались считаные недели. Произошло еще одно событие, которое подстегнуло меня словно кнутом к дальнейшим экспериментам. Хорошо, что к тому времени я уже свыклась с огнем внутри, осознала его силу и уже предпринимала попытки им более осознанно управлять. Когда в гости к родителям пришел странный старикашка, который меня откровенно заставил напрячься, я была на кое-что способна.

Вновь прибывший домой Емитсу взял всех в аеропорт и в толпе прибывших я увидела того самого старика. Он выглядел на первый взгляд безобидно, одет в цветастую гавайку и шорты, на седой голове соломенная шляпа. Вроде как на отдых приехал, вот только Намимори далека от Малибу или Ямайки.

С первого мгновения, старик, который вел себя вроде бы дружелюбно, вызвал волну опаски. Пока мы доехали домой, у меня было время убедится, что это предупреждает мое предчувствие. Любой взгляд непонятного старика, любое его приближение - и интуиция ревет раненой белугой.

Нана заметила, что я все время сегодня бледная.

Мама по прибытию переоделась и пошла сразу же на кухню, мужчины остались в гостиной. Нана отказалась от помощи в приготовлении и дала задание поиграть за братом, который мешался у нее под ногами.

Я утащила братца с кухни и предложила поиграть в коридоре. Пока Тсуна елозил игрушечным динозавром по полу, я смогла опереться о стену и услышать разговор мужчин в гостиной. Говорили они на японском.

- Девочка очень на тебя похожа, - заметил голос старика.

- Но ведь в Тсуне тоже что-то есть от меня, так ведь? - польщенно улыбался Емитсу.

- Он вылитая Нана! - парировал старик со смешком.

Отец издал какой-то странный звук, отдаленно напоминающий хмык.

- Если они унаследовали от тебя пламя, это может быть опасно прежде всего для них самих, - серьезно заметил старик, мгновенно сбив веселый настрой, а я замерла, боясь вдохнуть.

- Если так... - Емитсу замолчал. - Не хотелось бы вмешивать их в это. Пока они не знают ничего о ней, **** о них тоже ничего не знает, и они все в безопасности.

Непонятное слово меня сбило с толку, но я запомнила его и продолжила внимательно слушать.

- Мне нравится, что Намимори маленький и тихий город, но лучше оставить охрану для семьи, ты так не думаешь, Емитсу?

- Нет, явная охрана лишь привлечет внимание, - перед моим мысленным взором предстал необычно серьезный Емитсу, качающий головой. - Давайте не будем об этом, я и так делаю все, чтобы защитить свою семью и оставить ее в неведении.

- Что ж я запечатаю в них силу, как мы и договаривались, и на них не должны обратить внимание, - вынужденно признал старик.

Я похолодела. Что значит запечатать пламя?

- Я более чем уверен, что обнаружу в твоей дочери именно пламя Неба, в перспективе очень сильное пламя. Не бывает таких совпадений. Ее глаза окрасились не просто так. Она очень похожа...

- Да... - подтвердил голос Емитсу тут же затихнув.

Старик говорил о моем биче. Хотя распробывать я его только начала, когда Нана выводила нас на детскую площадку. Дети остро реагируют на все необычное и дефект генов, при котором я получила оранжевые радужки вместо нормальных карих, как у родителей, очень привлекал их внимание. Довольно часто это внимание было неприятным, но впереди была еще школа.

Мужчины в гостиной продолжали сохранять задумчивую тишину. Дальше я слушать все равно не смогла, так как меня стал тормошить и требовать внимания братец. На игры с ним я совсем не была расположена. Скорее я просто была шокирована. Хотя я рада любой информации о моем пламени, тем более, если даже его наличие призовет неприятности.

Не добившись от меня ответа, Тсуна помчался на кухню к маме. Нана все еще готовила, а отец с дедом с глубокомысленным видом сидели в гостиной, медленно попивая сакэ - слабую рисовую водку, и разговаривали теперь о семейном счастье. Я пошла к маме на кухню, лишь бы не присутствовать в зале, где за низким столиком сидели мужчины.