- Почему?

- Потому что она бездумно создала ту, кто убивает ее подданных-дочерей… - Чеза прикрыла глаза, а когда открыла, то над ее лицом нависла Каллисто. - Я счастлива, Каллисто…

- Счастлива?

- Да. Ты…приняла меня такой, какая я есть. Я… Больше могу не притворяться…

- Чеза… - Каллисто с улыбкой поддалась к ее лицу, целуя в губы.

Спустя несколько мгновений - поцелуй потерял невинность, став откровенной борьбой двух языков и губ. Дыхание стало тяжелым, руки тут же требовательно сжали вокруг талии объятья, а Чеза внезапно отстранилась, вдруг смущаясь и теряясь:

- Ты…ты хочешь этого? И теперь?

- А почему я должна отказываться? - с улыбкой спросила Каллисто, нависая над Т’Рией. - Я, кажется, откровенно дала понять, что ничего не поменялось…и мы всегда занимались любовью телесно…

- Прости… - Чеза ласково прошлась губами по скуле Т’Сони. -…я подумала…

- Иди ко мне… - горячо шепнула Каллисто, валя азари в траву и прижимая ее к себе.

Губы алчуще сжали сонную артерию, чуть царапая нежную кожу зубами, отчего Чеза сладко вздрагивает, выдыхает, запускает руки в отростки, с особым фетишом теребя кольца в ее отростках.

Как она мило смущалась, когда поняла, что Каллисто ради нее проколола отросток еще раз, говоря, что это - воспоминания. Она сама хотела проделать нечто подобное, но это оказалось так больно! Каллисто же сделала так не один раз и даже не два, а теперь - три.

Ее пальцы ласково теребили третье колечко, а после, губы с нежностью целовали отростки.

- Тебе нравится? - ехидно смеется Каллисто, чувствуя особенный интерес к своим украшениям.

- Как тебе пришла в голову такая дикая мысль?

- Мне нравилось смотреть на людей с пирсингом. Одна из девушек на «Омеге» делала себе тату, которые означали особый след в ее биографии. Я не любила тату, но решила попробовать с кольцами… И я сделаю еще, когда отправлюсь обратно на Цитадель.

- Правда? - Чеза игриво перевернулась, подминая под себя Т’Сони. - Что же это будет за воспоминание?

Каллисто улыбнулась, протянула ладонь, гладя азари по скуле:

- Ты.

- А-а… - протянула Чеза, а Каллисто ободряюще сжала ее ладони.

- Это напоминание не о плохом. Это будет напоминание о том, что предо мной теперь не Чеза, а Немезида… Моя маленькая Неми…

- Ты так редко говоришь это… Скажи еще… - шепотом попросила Чеза и Каллисто с улыбкой стала шептать ее настоящее имя, целовать ее в плечи, а после, пробираться руками под ее рубашку, пальцами следуя по ее божественному окрасу, игре красок, что сложились в ее изумительные крылья.

Она шептала ей иногда вечерами на «Омеге», как замечательно иметь крылья, а она смеялась, отвечая, что обязательно научит ее летать.

- Хочу тебя… - в унисон шепчут обе и смеются, прерываясь откровенным поцелуем.

Руки Т’Сони коснулись тугого браслета на левом плече, что был изображен в виде змеи, кусающей себя за хвост. Она подарила ей этот браслет, когда сказала, что хочет быть с ней всю свою жизнь. Кольцо в отростке у Каллисто и браслет Чеза - они «обручили» друг друга таким образом, поклявшись, что они разделят друг с другом жизнь.

Это обещание было так давно, в пору их первых лет знакомства, когда Каллисто всерьез хотела завести с Чезой семью, жить в одном доме и воспитывать кучу синеньких детишек, радуя мать новостью о том, что она стала бабушкой. Но после первого расставания - мечта стала призрачней в разы, но Каллисто хранила это обещание и верила.

Даже сейчас верила, когда, казалось, всякое место для мечтаний уже не имеет своего значения.

- Когда-нибудь, мы все-таки будем вместе… - шепчет Каллисто, оставляя на пышущей жаром коже след от поцелуя. - У нас будет дом, варрен, а во дворе будет садик с цветущими кустами голубых роз.

- Это слишком прекрасно, чтобы быть правдой… - усмехается Чеза, отзываясь на ласки каждой клеточкой своего тела. - Охота юстициаров не может просто взять и прекратиться…

- Когда-нибудь… - Каллисто верит. Верит так сильно, что этой веры хватает на двоих. -…ты будешь встречать меня в шелковом халатике кремового оттенка. Я буду брать тебя на руки и относить в спальню, где все стены будут сотрясаться от твоих стонов.

- А дети? - задыхаясь, спросила она, когда пальцы медленно расправились с застежками ее рубашки, оголяя манящую грудь.

- Удочерим… Сейчас так много азари остаются без матерей… Ты будешь хорошей матерью… А я…я буду хорошей «папой»…

Чеза прерывается стоном, когда горячие губы Каллисто смыкаются вокруг соска, вбирая его в рот. Руки тут же впиваются в отростки, которые она с некоторой грубостью тянет и теребит, внутри все пылает, дыхание прерывистое, а искусные пальцы вытворяют с ее телом и мирозданием самые запрещённые действа.

- Кал…листо… - сладко стонет Чеза, когда Т’Сони вклинивает меж ее бедер колено, зубами оставляя метку на груди, словно говоря, что она беспрекословно принадлежит ей и только ей.

- Каллисто, ты сумасшедшая… - в итоге заключает азари, когда до нее доходит мысль о том, что они посреди поля, на улице, пока неподалеку от них, где-то…неважно где - Элая и Бланка.

- Это возможно, ведь сейчас мы вместе… - сипло говорит Каллисто, а Чезе нечем возразить. -…сейчас все правильно…

Чеза цепляется руками за мешающую кофту, тут же рывком ее стягивая, припадая губами к открытой незащищённой шее, языком проводя по всей длине. Ее пальцы тут же следуют к бедрам, находят ширинку и медленно расстегивают, после чего поглаживает горячий очаг чужого возбуждения.

Вся одежда летит прочь, два женских тела переплетаются в тусклом отсвете танцующих на небе огней. В воздухе слышен лишь холотропный ритм дыхания, вместе со сладчайшими стонами.

Трава нежная, совсем не колет, а мягко прогибается под их телами. Ветер замер, словно наблюдая за эротичным действием желания двух тел. Лишь редкий звук в виде шелеста травы или колосьев, вперемешку со стонами повисает в воздухе.

Каллисто целует Чезу во всех местах, с упоением слушая, как та дышит и стонет от ее ласк. Ее изнутри колотит в восторге, когда такое идеальное и гибкое тело содрогается от ее рук и губ, прося о большем. Она не считает себя идеальной, видя эталон грации и правильности лишь в ее теле, которое сладко бьется, словно в безмолвном исступлении.

Ее прекрасная фея… нимфа…

- Ты дрожишь… - замечает Каллисто и не может не улыбнуться, зная, что она виновна в таком состоянии Чезы. - Холодно?…

- Ты…ты ведь знаешь, что нет!… - почти хнычет она, руками опускаясь на покатые бедра Т’Сони. - П..пр… прекрати меня дразнить!…

Каллисто любит нежность, любит растягивать удовольствие. Секс для нее, как вино, которое она пьет ради изумительного оттенка и палитры вкусовой гаммы. Она «пьет» не ради опьянения, а ради вкуса, которое, как гром сотрясает их тела в конце.

- Ты хочешь, чтобы я попробовала твою «Лазурь»? - Чеза сотрясается в приступе стыда, а Каллисто любила доводить свою любовницу до верхней степени смущения, словами и фразами, когда дело касалось секса. - Хочешь?…

- Каллисто!… - она громко стонет, чувствуя, как искусные движения почти возносят ее к вершине, но все прерывается, нарочно заставляя ее помучиться. - Прошу… я не могу…

- Я не понимаю о чем ты… - дьявольски усмехнулась Каллисто, а ее зеленые глаза горели адским пламенем. -…скажи мне…

- Ты ужасна… - всхлипнула Чеза, тут же выгибаясь от поцелуя в грудь. -…ужасна… Ты так меня мучаешь…

- Тебе нужно ответить, что ты хочешь… И это закончится… – горячие губы стали спускаться ниже, а Чеза закусила губу, пытаясь совладать со своими эмоциями.

Когда коварный язык касается ее живота, она тяжело дышит, всхлипывает и протяжно хрипит:

- Да, хочу…хочу…

Она чувствует ее улыбку, ее ласковые пальцы на груди. Чеза упирается руками в траву, но ее мягко толкают, заставляя лечь. Воздух прорезает ее гортанный стон, разлетающийся по всей округе эхом. Стон, один за другим - все громче и громче, они слетают с губ и чем ближе финал, тем больше Чеза стонет, пока в итоге - на всю округу не слышится сладостный крик-стон, зовущий ласкающую ее азари по имени.