- Мальчик мой, - она упала ему на грудь. Дмитрий с наслаждением ощущал на себе гражданскую одежду, привезенную матерью — дорогие джинсы, футболку и дубленку. Рядом маячил немолодой адвокат. - Ты свободен. Ну, поехали? Я покажу тебе то, чем ты будешь владеть частично.
Дмитрий и раньше знал о местном текстильном заводе. Он давно пришел в упадок. Однако, пока они ехали, Инга рассказала об антикризисных мерах, принятых Анитой. Производство возобновилось, началась торговля товарами — от нижнего белья до теплой одежды и одеял. Прибыль увеличивалась.
Надо же, подумал Дмитрий, увидев в кабинете генерального директора пышную брюнетку. И все это наладила девчонка, которой едва лишь исполнилось тридцать! Он ухмыльнулся. Ранее, Дмитрий полагал, что женщина может удачно управляться только с домом и детьми, ну, максимум — работать на какой-то ненапряжной должности, на большее не хватит. А Анита смогла реанимировать завод... очевидно, потому, что не было у нее мужа, детей и забот о семье, а имелся избыток свободного времени. От девицы веяло женским одиночеством. Они поладят. Дмитрий собирался показать красавице из стран Прибалтики, что такое есть настоящий мужчина.
Однако, Анита отреагировала на него спокойно — без восторга. Она все знала о его прошлой жизни, двух женщинах и трех детях. Тем более, что знакомство с Шацким дало ей понять, какой человек ей нужен. После давнего развода и неудачного раннего брака, она не могла себе представить, что полюбит мужчину из ненавидимой ею страны. Пусть он даже и отверг ее, Анита не собиралась сдаваться.
- Так вот ты какой, Дмитрий Калинин, - ей было интересно познакомиться с единственным сыном мачехи — продуктом специфического воспитания. Сначала все, включая адвоката, хотели ехать в ресторан, но Инга заказала коньяк и еду в офис. Позже, объяснив, что познакомился в городе с приятной дамой, адвокат уехал.
Дмитрий приосанился, довольный вниманием состоятельной, красивой и умной женщины. Да и сам он неожиданно оказался богатым наследником! По его подсчетам, мать немало унаследовала от своего покойного мужа. Ну, а с Анитой он как-нибудь разберется. Тем более, она жаждала его внимания! Этот вывод он сделал, увидев ее призывно накрашенные пухлые губы, красиво подведенные карие глаза и грудь, которая рвалась из бордового платья. Формы были такие, что напрочь лишали голову способности думать здраво.
Когда Инга, пожаловавшись на усталость, уехала домой, они остались одни. Дмитрий развлекал Аниту, как мог, рассказами из своей прошлой работы. Оба, казалось, специально, избегали больных тем — его бывших женщин, детей и зоны.
- Я налью тебе, - предложил Калинин, когда увидел, что Анита допила коньяк. Воспользовавшись моментом, он подошел сзади и обнял ее тело. Полное с виду, оно оказалось упругим и возбуждающим. Дмитрию нравились разные женщины. Вика была высокой и довольно фигуристой. Таня — маленькой и худой. А сколько еще их было, абсолютно разных?
Почувствовав его руки на своей талии, Анита, брезгливо сморщившись, отскочила в другой угол кабинета.
- Прости, Дима, - она отвернулась к стене. - Я понимаю, тебя заставили. Но, с опущенными — не могу...
В этот момент Дмитрий понял, что должны понести наказание не только его женщины, но и падчерица Инги. Эти бабы реально его достали. Каким-то непостижимым образом держалась Вика. Устроила свою жизнь Таня... Через пятые уста до него донеслись сведения, что полковник Силаев не просто встречается с Таней, а живет у нее, и за короткое время сделал в доме шикарный ремонт. Инга, несмотря на онкологию, цеплялась за жизнь — она итак была жестоко наказана, к тому же, в качестве компенсации принесет ему приличное наследство — останется только признать их родство в суде. И теперь его унизила эта молодая, наглая девка. Что она, вообще о себе думает? Пальцем о палец в жизни не ударила, все получила от отца! Он считал себя более, чем достойным вариантом для нее: красивый, сильный мужчина. Чего еще ей надо?!
Анита, еще раз извинившись, вызвала такси до дома. Инга недавно купила его — в новом, элитном коттеджном поселке. А он сам лег прямо на стол в кабинете, мечтая, как все они будут ползать у него в ногах. Ну, кроме матери. Ей он окажет услугу и поможет быстро, не мучаясь, уйти на тот свет!
Глава 21
Казалось бы, правительство этой страны давно плевало на все, в том числе и на минимальные, жизненно необходимые блага для своего народа. С газом на востоке были перебои, особенно в деревнях. Доходило до абсурда: злобные и коварные ополченцы рубили дрова для местных жителей, делились с ними углем! Остались там в основном пожилые люди, женщины и дети, подвергавшиеся еще и ежедневным обстрелам. Каждый день начинался с молитвы о том, чтобы пережить его.
В их расположение непостижимым образом доставили обогреватели, питание и теплую одежду. Зима — она везде усложняет жизнь. Правда, сейчас случилась передышка. Вчера они отбили частный батальон местного олигарха от большого села, и теперь, видимо, их командиры соображали, как совсем выкурить отсюда ополченцев.
Горгадзе, наконец мог привести в порядок свою одежду. Стирал, по старинке, в тазике. Потом с наслаждением побрился. Позвонил по скайпу Калининым и узнал, что ребята успешно сдали сессию. Их прощальный поцелуй с Аллой вспомнился во всех подробностях. Почему-то, в тот раз он разглядел в ней молодую, страстную женщину, подобную расцветающей розе. А думать так он не должен.
- Тьфу, старый греховодник, - пошутил он сам над собой. - Пока она вырастет, станет женщиной, подходящей для тебя сейчас, ты превратишься в старого деда.
Сейчас он находился в старой казарме один — остальные ребята собрались на кухне, живо что-то обсуждая. Один из них приоткрыл дверь.
- Груздь, иди к нам, поужинаем, - предложил он. - Там девчонки суп привезли в котелке, очень вкусный.
Этот позывной придумали ему товарищи, как производное от его национальности. Да, фантазией они не отличались. Именно под этим позывным о нем, в числе других отличившихся ополченцев, стали писать российские газеты в своих новостях про боевые действия.
«Девчонками» они называли двух женщин пенсионного возраста, бывших поваров местного детского садика. Сад разбомбили, и они, рискуя жизнью, пробирались к ополченцам, чтобы те хотя бы иногда могли поесть горячее. За это парни были им благодарны, провожали до дома и делились, чем могли.
Горгадзе зашел на кухню, ощущая аппетитный аромат супа. Первое блюдо было самым простым — кусочки курицы, картошка, лапша и зажарка, бульонный кубик. Однако, поедая его, бойцы почувствовали умиротворение и сытость. У многих ребят уже случились проблемы с желудком от употребления сухой лапши быстрого приготовления.
Сегодня командир сидел с ними за одним столом. Это был крепкий мужчина сорока лет, профессиональный военный в прошлом. Виктор Витальевич Котов, позывной - «Каспер». Он был ироничным человеком и сам себя так прозвал. И было, из-за чего. Он любил пугать противника, изобретал для этого разные способы. Так что, имя дружелюбного привидения послужило ему подходящим позывным. Он нападал на врага исподтишка, подбирался в его расположение и включал на старом магнитофоне русские народные песни, а пойманных в плен солдат не тронул, зато переодел в одежду ополченцев и заставил идти на своих же в атаку.
Он был большой шутник и затейник, и прекрасно относился к своему взводу, чем заслужил их любовь и уважение.
- Некоторым из вас пора бы и в отпуск отправиться, - заметил он. - Послезавтра здесь остановится поезд, на котором покидают страну наши товарищи. Он будет полон вооруженных людей. У этого поезда есть отличные шансы на пересечение границы! В первую очередь, отправляем семейных, и единственных сыновей. У кого проблемы по здоровью, назовитесь. Вы тоже поедете в отпуск.
Все молчали.
- Груздь, - обратился к нему командир. - Ты-то чего геройствуешь? Рука совсем не беспокоит, что ли?
Да, недавно Юрий получил пулевое ранение в руку. Оно не было серьезным, но причиняло боль и неудобство. Пулю вытащили, рану зашили, а рукой даже пошевелить было больно. Он приноровился есть здоровой рукой, обслуживать себя, держать оружие. Здесь было не время и не место, чтобы жаловаться на здоровье.- Рука уже совсем не болит. Да не нужен мне отпуск, есть другие, им необходимо!
