– И слава Богу, – восклицает в ответ Кэвендиш. – Приличная выпивка и мокрая щелка между ног – вот что нужно нормальному мужику, прежде чем он отправится бить гребаных китов. К счастью, в Лервике ни с тем, ни с другим проблем нет.
– Это правда, – подтверждает Блэк. – Если вам требуется виски и дешевые шлюхи, мистер Самнер, то вы попали как раз туда, куда нужно.
– Мне повезло с такими опытными гидами, как вы.
– Так и есть, – говорит Кэвендиш. – Мы не бросим вас в беде и введем в курс дела, правильно, Дракс? А заодно покажем все входы и выходы, можете быть покойны на этот счет.
Кэвендиш хохочет. Дракс, который с того момента, как они отчалили от корабля, не проронил ни слова, поднимает голову и пристально смотрит на Самнера, словно решая, что он собой представляет и для чего может ему пригодиться.
– В Лервике, – роняет он, – самое дешевое виски стоит шесть пенсов за стаканчик, а приличная шлюха облегчит ваш карман на шиллинг или даже два, если у вас очень уж особые запросы. Вот, пожалуй, и все секреты, которые вам следует знать.
– Дракс, как вы сами видите, человек немногословный, – говорит Кэвендиш. – А вот я люблю почесать языком, так что вместе мы с ним образуем достойную пару.
– А как насчет Джонса? – спрашивает Самнер.
– Джонс – валлиец из Понтипула, поэтому никто не понимает ни слова из того, что он говорит.
Джонс оборачивается и советует Кэвендишу проваливать и трахнуть самого себя в задницу.
– Видите, что я имею в виду? – говорит Кэвендиш. – Сплошная гребаная тарабарщина.
Они начинают с гостиницы «Куинз», потом переходят в «Коммершиал», а затем и в «Эдинбург-Армз». Выйдя из последней гостиницы, они направляются в заведение миссис Браун на Шарлотта-стрит, где Дракс, Кэвендиш и Джонс выбирают себе девушек и поднимаются с ними наверх, а Самнер (которому после принятия опия постельные забавы не удаются, и он оправдывается тем, что еще не до конца излечился от триппера) и Блэк (настаивающий с самым серьезным видом, что он пообещал хранить верность своей невесте Берте) остаются внизу и пьют портер[30].
– Я могу задать вам один вопрос, Самнер? – спрашивает Блэк.
Самнер, глядя на него сквозь сгущающуюся дымку алкогольного и наркотического опьянения, кивает. Блэк молод и горяч, но, ко всему прочему, еще нагловат и бесцеремонен. Нет, он никогда не снисходит до открытой грубости или презрения, но временами в нем ощущается самоуверенность, неуместная в его положении.
– Да, – отзывается Самнер, – можете.
– Что вы здесь делаете?
– В Лервике?
– На «Добровольце». Что делает такой человек, как вы, на борту гренландского китобоя?
– По-моему, давеча в кают-компании я уже рассказывал свою историю – о завещании дяди и о молочной ферме.
– Но почему бы вам не найти себе работу в городской больнице? Или на время не присоединиться к чьей-либо практике? Вы же должны знать людей, которые могут помочь вам. А работа судового врача на китобойном судне тяжела, сопряжена с лишениями, однообразна да еще и плохо оплачивается. Обычно на нее соглашаются студенты-медики, которым отчаянно нужны деньги, а не люди вашего возраста и опыта.
Самнер выпускает два столба дыма через нос и прищуривается.
– Быть может, я – неисправимый чудак, – говорит он, – или просто непроходимый дурак. Такая мысль никогда не приходила вам в голову?
Блэк улыбается.
– Сомневаюсь, что это правда, – отвечает он. – Я видел, как вы читаете своего Гомера.
Самнер пожимает плечами. Он твердо намерен хранить молчание и не говорить ничего, что могло бы пролить свет на действительное положение вещей.
– Бакстер сделал мне предложение, и я принял его. Быть может, это был поспешный и необдуманный поступок с моей стороны, но теперь я с нетерпением жду возможности приобрести новый опыт. Я намерен вести дневник, рисовать и читать.
– Плаванье может оказаться совсем не таким беззаботным, как вы полагаете. Понимаете, Браунли нужно много доказать – не сомневаюсь, что вы уже слышали о «Персивале». Ему повезло, что после такого он вообще получил под свое командование другой корабль. И, если он оплошает и на этот раз, ему придет конец. Вы, конечно, – судовой врач, но мне уже приходилось видеть, как врачей заставляли принимать участие в охоте. Так что вы будете далеко не первым.
– Я не боюсь работы, если вы это имеете в виду. И готов выполнить свою часть.
– О, я в этом нисколько не сомневаюсь.
– А как насчет вас? Почему вы выбрали именно «Добровольца»?
– Я молод, у меня нет влиятельных родственников или друзей; я должен рисковать, если хочу добиться успеха. Браунли славится своим безрассудством, но, если ему повезет, я смогу заработать кучу денег. А если он потерпит неудачу, никто не сможет обвинить в этом меня, в то время как время по-прежнему будет на моей стороне.
– А вы достаточно проницательны и расчетливы для молодого человека.
– Просто я не желаю закончить так, как все остальные – Дракс, Кэвендиш, Джонс. Они перестали думать. Они даже не знают, что именно делают и, самое главное, почему и для чего. А вот у меня есть план. Через пять лет или даже раньше, если мне улыбнется удача, я буду командовать своим кораблем.
– У вас есть план? – говорит Самнер. – И вы полагаете, это вам поможет?
– О да, – отвечает его собеседник с улыбкой, в которой к почтению примешивается презрительное высокомерие. – Полагаю, что да, поможет.
Первым возвращается Дракс. Опустившись на стул рядом с Блэком, он долго и шумно выпускает газы из кишечника. Двое мужчин смотрят на него. Он подмигивает им, а потом жестом показывает официантке, чтобы она принесла ему выпить.
– За шиллинг мне случалось видывать и кое-что похуже, – роняет он.
В углу начинают играть два скрипача, и несколько девушек пускаются в пляс. В таверну входит компания палубных матросов с «Земблы», и Блэк отправляется поболтать с ними. Тут появляется Кэвендиш, на ходу застегивая штаны, а вот Толстяка Джонса по-прежнему не видно.
– Наш мистер Блэк – самодовольный маленький щенок, вы не находите? – говорит Кэвендиш.
– Он сказал мне, что у него есть план.
– К чертям собачьим его гребаный план, – отвечает Дракс.
– Ему нужен собственный корабль, – говорит Кэвендиш, – но он его не получит. Он просто ни черта не понимает в том, что здесь происходит.
– А что здесь происходит? – спрашивает Самнер.
– Ничего особенного, – отзывается Кэвендиш. – То же самое, что и везде.
Матросы с «Земблы» танцуют со шлюхами; они громко ухают и притопывают ногами по деревянному полу. Воздух наполняется опилками и торфяным дымом, и в нем повисает приторное зловоние табака, пепла и прокисшего пива. Дракс окидывает танцующих презрительным взглядом, после чего просит Самнера купить ему еще один стаканчик виски.
– Я дам вам расписку, – предлагает он, но тот лишь небрежно отмахивается и заказывает выпивку на всех.
– Знаете, я кое-что слыхал насчет Дели, – склонившись к нему, сообщает Кэвендиш.
– И что же именно вы слышали?
– Я слыхал, что там можно было заработать кучу деньжат. И недурно разжиться добычей. Вам досталось что-нибудь?
Самнер качает головой.
– Панди хорошенько почистили город еще до того, как мы вошли в него. Все ценности они унесли с собой. А нам достались лишь бродячие собаки да поломанная мебель. Город был разграблен до нас.
– И что же, никакого золота? – интересуется Дракс. – Никаких драгоценных камней?
– Неужели бы я сидел сейчас здесь с вами, ублюдками, если бы был богат?
Дракс пристально смотрит на него несколько секунд, словно вопрос представляется ему чересчур сложным, чтобы сразу ответить на него.
– Богатеи бывают разными, – говорит он наконец.
– Это не про меня.
– Зато бойню вы наверняка повидали знатную, готов держать пари, – заявляет Кэвендиш. – Говорят, кровь лилась там рекой.
