На этом разговор закончился. Касуми заверила меня, что не имени, не фамилии она Ганну не называла, только сказала, что помогать ей будет подруга. Пятнадцать минут спустя нам подал сигнал один из шаттлов на орбите нужной нам планеты. Нам ничего не оставалось, как следовать за ним.

Ганна я узнала сразу. Ещё бы не узнать человека, чью “лавочку” по торговле “красным песком” мы с Сареном и Найлусом прикрыли как раз за несколько дней до отбытия на Алкеру. Самому главарю тогда удалось смыться. Только б он меня не узнал.

Но всё обошлось. Касуми быстро переговорила с Ганном, после чего мы все вместе отправились на прием к Хоку. Что ж, будем надеяться, что вопреки моей натуре, на этот раз обойдётся без неприятных приключений.

Как говориться, человек предполагает...

Первое, что я услышала сразу, как вышла из шаттла – классическую музыку. То ли Моцарт, то ли Гайдн – хрен разберешь. Остатки знаний, полученных в пыточной под названием “музыкальная школа” подсказали, что все-таки Гайдн. Вокруг было довольно много народа. Некоторые были мне знакомы по автоматическим рассылкам Альянса “разыскивается” и “подлежит уничтожению”. Все в костюмах, женщины, особенно азари, в красивых платьях. И никто не с кем не ссориться, хотя расы разные.

– Бандиты намного умнее армий, – тихо шепнула мне на ухо Касуми, находящаяся рядом в режиме невидимки.

Я осторожно кивнула, стараясь не привлекать к себе внимания. И действительно, объединись те же турианцы с азари, людьми и кроганами – и весь Терминус можно было вычистить от группировок за две недели. Но нет же – все друг с другом грызутся, что-то требуют, выясняют...

– Если говорить по-честному, – проконсультировал нас с подругой Ганн, – то вы ошибаетесь. На самом деле, эти ребята с удовольствием перережут глотки друг другу. – По крайней мере, они способны на сотрудничество. Можно вопрос: для чего вообще проводить подобные встречи, если многие из присутствующих терпеть друг друга не могут? – Именно на подобных встречах заключаются самые важные сделки. А вот и хозяин этого вечера.

Выбритый до синевы мужик лет сорока двинулся в нашу сторону. При виде меня его глазки заблестели, спина выпрямилась... Кобель в общем. Решив не разочаровывать мудака я состроила ему глазки и улыбнулась, после чего объект полетел к нам прямо-таки с крейсерской скоростью.

– Мистер Ганн, я очень рад вас видеть. Может быть вы представите мне свою очаровательную спутницу?

Ага, играем в высшее общество. Ну ладушки, играем.

– Позвольте представить, мистер Хок. Моя дочь – мисс Ганн. – Можно просто Элисон, – проворковала я, думая о том, как бы мне незаметно вытереть обслюнявленную Хоком руку, – я о вас наслышана, мистер Хок.

Так, главное – не переиграть. Кстати, насчёт игр – есть у меня одна идея...

Хок принял мою злобную улыбку за желание продолжить разговор. После чего подхватил меня под локоть и потащил по залу, по пути рассказывая обо всех тех произведениях искусства, что там находились.

– Подождите, но ведь это же... – Иван Айвазовский – знаменитый художник. Родился, жил и похоронен в Петербурге. Эта картина “Девятый вал”... – Иван Константинович Айвазовский – знаменитый художник, родившийся в 1817 году в Феодосии – небольшом городке на черноморском побережье, – тихо выдохнула я сквозь зубы, – да, он довольно долго жил и работал в Петербурге, но похоронен был в Феодосии. И картина эта – вовсе не “Девятый вал”, а “Чесменский бой”.

После чего исподлобья посмотрела на смутившегося Хока. Тоже мне, коллекционер! Три ха-ха. Такие непохожие картины спутал...

Донован мягко перевел разговор на другую тему, после чего предложил мне сыграть в бильярд. Ещё бы в шахматы, или в покер, чтоб уж точно лохом себя почувствовать...

– Ваша очередь, Элисон.

Я мягко наклонилась над столом, повернувшись спиной к Хоку. Под его восхищенный вздох (ещё бы, у меня чуть платье не треснуло, я старалась) хорошенько прицелилась и забила сразу два шара в лунку – один прямой, второй рикошетом.

– Теперь ваш черёд, Донован.

– Кто вас научил играть в бильярд, Элисон, только честно? – спросил он у меня полчаса спустя.

Честно? Если честно, то девятилетнюю меня этому делу научил вечно “слегка нетрезвый” дед Митяй, который работал сторожем в пансионате на пару с моей бабушкой. Он то и научил меня этому делу в те редкие мгновения, когда был трезв. Но не рассказывать же об этом Хоку?

– Честно? У меня было много учителей, поскольку на моем образовании отец уж точно не экономил, – я улыбнулась. – По-правде говоря, ваш случай можно назвать исключением – редко кто из нашего круга добровольно введет дочь в свой бизнес. – Вы что-то путаете, мистер Хок. Отец мне помогает, но род деятельности у нас не совпадает.

Хорошо, что Ганн успел меня проинструктировать на эту тему. Согласно “легенде”, я занималась не работорговлей, как “папа”, а всего лишь “охранными услугами” и контрабандой.

– Шеп, у меня все готово. Отвязывайся от Хока и топай ко мне. Провернем все, пока Ганн ушел, – раздался у меня в ухе голос воровки.

Я поболтала с Хоком на отвлеченные темы пару минут и отошла под предлогом “попудрить носик”. После чего, зайдя за угол, активировала модуль невидимости, одолженный у Касуми. Пять минут спустя мы с ней были в хранилище.

– А теперь, Касуми Гото, – берем отсюда твой ящик и что-нибудь легкое, но дорогое в качестве сувенира, и сматываемся отсюда.

Эх, прихватить бы “Чесменский бой”... Жалко, погибнет картинка...

– А как же Ганн? – А мне работорговцев не жалко. Просто делай то, что я говорю и убираемся отсюда! – Шеп, ты... что ты задумала?

====== Глава 86. Удачный день Адмирала Хакета. К чему ВАС способна привести ссора с ревнивым турианцем? ======

– Шеп, объясни, что происходит? Куда мы бежим? – орала мне вслед Касуми, еле поспевая за мной. Но чей-то бюст не бросила, так и тащила до самого челнока. – Ты сейчас возвращаешься на “Нормандию”, а мне надо кое в чем поучаствовать — хмыкнула я, – позже объясню. – Но Шеп... – Я же сказала – позже.

Проводив взглядом челнок воровки, я перехватила поудобней винтовку и двинулась назад в особняк. Пробравшись по вентиляции в комнату охраны, вырубила автоматические охранные системы, после чего на особняк Хока двинулась ударная группа космопехов Альянса.

Здесь, думаю, будет уместно пояснить кое-что. Дело в том, что час назад я связалась с Хакетом и предложила ему помочь мне “ликвидировать небольшую вечеринку главарей Терминуса”. Адмирал меня сначала не узнал, а когда догадался, КТО пялиться на него с экрана и ЧТО ему предлагает сказал, чтобы я выслала координаты и дождалась подкрепления. После чего встретилась с ним лично. Встречи я не боялась — Хакет не такой идиот, чтобы арестовывать Спектра. Скорей всего он, как и многие другие в руководстве Альянса, считает, что я работаю под прикрытием по заданию Совета. Да, в принципе, так оно и есть по большому счёту. А вот узнать новости было интересно, поэтому я согласилась недолго думая.

От размышлений на отвлеченные темы меня отвлек шум и стрельба по зданию из ракет шаттлов, что возвестило о начале штурма. Ну, штурма — это громко сказано. Большую часть охраны мы перебили за пятнадцать минут. Авторитетов — кого убили, кого поймали...

– Некоторым, конечно удалось скрыться, но это мелочь по сравнению с теми, кого нам удалось захватить. Как вам это удалось, Шепард? Я даже, заметьте, не спрашиваю, какого хера ты там забыла, командор? – Ну... просто одной моей подруге надо было кое-что украсть у Хока... – Хорошие у тебя друзья, – поперхнулся адмирал. – Она и помогла мне проникнуть на эту вечеринку при помощи своих связей. – Я так понимаю о том... – О том, кто эта самая подруга и что ей потребовалось от Хока я вам не расскажу не при каких обстоятельствах. Вас это не касается, адмирал, ладно? – Следите за языком, командор! То, что вы пользуетесь дипломатической неприкосновенностью Спектра еще не значит, что... – начал меня отчитывать стоящий рядом с Хакетом офицер. – Отставить, контр-адмирал! – резко скомандовал ему Хакет. – Но сэр, эта малявка должна нам рассказать. – Меня зовут Айрин Джейн Шепард, и то, что вы старше меня по званию не дает права оскорблять меня. – Ах ты... – Выйдите, Михайлович. – Но сэр... – Выполняйте приказ. – Есть сэр, так точно, сэр! – Михайлович развернулся на сто восемьдесят градусов и удалился, бросив на меня ещё один злобный взгляд.