– Не буду я с ней общаться – она меня после всего случившегося даже видеть не захочет. – И откуда такие выводы? – Она даже не зашла меня навестить. – Это она меня боится. Торчит без конца у Мордина в лаборатории – экспериментируют там, как хотят. Вчера зашла потихоньку, смотрю – Шепард шаровыми молниями бросается. Что с ней этот саларианский гений сделал – не знаю. – Что?! Пустите меня, док. Я... я ему сейчас рога пообломаю! – Нет. – Док... – Нет. Тем более, сейчас ночь. Все спят. Если до утра твое состояние не ухудшится – я тебя, так и быть, отпущу. Спи давай. – Ладно, – турианец отвернулся к стенке и закрыл глаза. Спать не хотелось – пугали как и слова Чаквас, так и предстоящий разговор с Шепард.
Я открыла глаза и потянулась. Так, новое утро нового дня.
– Доброе утро, Рин. – Приветик, Сьюзи. Как спалось. – Я не сплю. – Ой... прости, забыла. А который час? – Девять тридцать восемь. – Спасибо. Для меня письма есть? – Да, три письма на терминале. Терминал ты вчера оставила в кают-компании, – после этих слов шарик мигнул и я осталась одна.
Вчера мы с Мордином опять не ложились допоздна – совершенствовали систему “Перун”. Саларианец удивлялся выбранному названию, пока я не рассказала ему об одном из самых известных богов древних славян – Перуне, который являлся покровителем воинов и богом Грома и Молний.
– Как древнегреческий Зевс, – понятливо кивнул саларианец. – Угу. Только про Зевса многие знают, а славянской мифологией у нас редко кто увлекался...
Вчера Мордин попробовал регулировать силу электрических импульсов. Потом я для интереса совместила молнию с биотическим броском. После этого мы с Мордином убрали осколки, погасили небольшой пожар и пошли отмываться от гари и спать. Профессор пообещал отрегулировать этот эффект. Сейчас приму душ, попью кофе и дерну в лабораторию.
Выполнив программу-минимум я прочитала пару писем на терминале. Точнее одно удалила не глядя – реклама, а вот второе было от Рикки.
“Айрин, я рада что ты уцелела вопреки всем слухам о твоей гибели. Андерсон сказал, что ты сейчас собираешь команду для путешествия через ретранслятор “Омега-4”. У меня есть информация, которая может тебя заинтересовать. Так же я буду не против присоединится к твоей команде. Эрика Сайнворк.”
– Эх, Рикки, хоть тебе на меня не наплевать, – тихо прошептала я и двинулась в лабораторию Мордина, прихватив нам с саларианцем по паре бутербродов. – Доброе утречко, Мордин! Есть что-то новое? – Выясним в процессе эксперимента. – Тогда погнали.
После часа тренировок с “Перуном” у меня получилось регулировать не только силу зарядов, но и цвет.
– Ух ты, Мордин! Смотри – радуга!!! – я создала довольно большую молнию, переливающуюся всеми тонами. Сконцентрировавшись на шаре, заставила его поменять цвет несколько раз, – как ты это сделал? – Как ТЫ это сделала, хотел бы я знать. – Подожди, ты хочешь сказать, что это не твоя доработка, а лично мое достижение? Почему же вчера я ничего подобного не делала?
Саларианец пожал плечами и продолжил записывать что-то на инструментрон.
– Кстати, как твои дела с Найлусом? – неожиданно спросил он. – И ты туда же? Хватит мне мозги полоскать! – На шар посмотри, – спокойно ответил Мордин.
Последовав его совету, я обомлела. Вместо переливающейся всеми цветами радуги сферы на моей руке лежало что-то грязно серое, искрящееся черными искрами.
– Мордин... что это? – развеяв сферу, я обратилась к саларианцу за разъяснениями.
Из всей речи Мордина я поняла лишь одно – цвет зависел от моего настроения и степени сосредоточенности. Пока мне было весело, шаровая молния меняла цвет по моему желанию. Стоило мне разозлиться – и она стала черной.
– Странно. Мне всегда казалось, что электрический разряд не может менять цвет. – Я тоже так считал. Раньше. Сейчас думаю иначе.
Мы еще немного поболтали. Мордин рассказал мне о своей семье. Я порадовалась за его племянника, который поступил в университет в шестнадцать лет.
– Он смотрю, гений – весь в тебя, да? – Не совсем. То есть гений, но не из-за возраста. Мы ведь живем только сорок лет... – Везуха. – Прости, я не понял намека. – А что тут понимать? Думаешь это весело – жить много-много лет, становясь занудливым брюзгой? – Ты разве не хочешь жить дольше? – Не-а. Я вообще приняла решение. Тридцать исполниться – застрелюсь. – Причина? – Да ну, блин. Стать такой же занудой, как Найлус, да? – Я так и не понял причину твоей с ним ссоры. – Да что тут понимать – задрал он меня своими нотациями. “Не делай того, не делай этого.” – Зато он тебя защищает, – нашел плюсы Мордин. – А мне не нужен “папочка-защитник-читатель нотаций”. Именно поэтому я с Найлусом не помирюсь, что бы там не говорили. Ладно, Мордин, я ушла. Позже поболтаем.
В дверях лаборатории я столкнулась с Найлусом...
====== Глава 67. Ссора, ссора и снова ссора... ======
– Рада что ты в порядке, – сухо кивнув, я хотела проскочить мимо Найлуса и убежать, но не тут то было. – Рин, нам надо поговорить, – Найлус встал между мною и дверью. – Мы и так уже обо всем поговорили. Или ты не помнишь? Кстати, еще одна такая выходка – и ты до самого конца будешь сидеть на корабле без права покидать каюту. – Дура, я же за тебя испугался! – А бояться надо меня, а не за меня, или ты ещё этого не понял? – Пойду попью кофе, а вы пока поговорите, – мимо нас к выходу из лаборатории пробежал саларианец.
Ну, Мордин, если ты вернешься, а вместо лаборатории дымящаяся груда обломков – винить будет некого. Тоже мне, гений от науки.
– Итак? – я встала напротив Найлуса, скрестив руки на груди. – Нам надо поговорить. – Ну так говори, если хочешь – мне говорить нечего.
Найлус прошел мимо меня и сел в одно из кресел. Я плюхнулась на второе.
– Айрин, я понимаю... – Да что ты понимаешь?! – нотационный тон Найлуса снова вывел меня на стадию взрывающегося реактора, – что ты вообще можешь понимать??? Я очнулась всего несколько часов спустя после взрыва, а оказалось, что прошло два года! Я вынуждена работать с людьми, которым не доверяю! И которые мне не доверяют тоже – моя почта просматривается, разговоры прослушиваются и т.д. и т.п. А когда я разыскала тебя, единственное, что услышала – “лучше бы ты умерла”... Все без конца читают мне нотации, начиная от Призрака и кончая тобой. Единственные, с кем еще хоть как-то можно общаться – Мордин и Сьюзи. Да еще и это твое дурацкое никому не нужное геройствование!!! – Если бы не он, неизвестно, что было бы с тобой, – раздался голос Сарена за моей спиной. – Тебе пистолет дать, Артериус? Такая удобная позиция за моей спиной – как ты любишь, верно?
Я издевательски посмотрела на Сарена. Тот развернулся и ни слова не говоря вылетел из лаборатории.
– Зачем ты так? – спросил Найлус. – А вот так!!! Задолбали уже все – “помирись с Найлусом, помирись с Найлусом”... Почему то все считают, что я сейчас брошусь тебе на шею и будем мы жить счастливой семьей. Только вот маленькая неувязочка – я этого не хочу. Так о чем ты хотел поговорить? – Ни о чем. Я не узнаю тебя, Рин. Ты же всегда была такой... – Белой и пушистой, да? Нет, просто у кое-кого наконец-то глаза открылись. Ну так что, я пойду или ты мне ещё одной нотацией мозги хочешь попарить?
Не дожидаясь ответа, я вылетела из лаборатории и помчалась к лифту. Хотелось слопать шоколадку, причем не одну. Влетев в кают-кампанию, я застала там Сарена. Турианец молча стоял и смотрел в иллюминатор. Гнев окончательно спал, уступив место осознанию сказанных ему слов. Черт!
– Я думал, мы друзья, – первым нарушил тишину Сарен. – Прости. Сама не знаю, что на меня нашло. – Ладно, я сам виноват. Не стоило лезть в ваши отношения. Как там говориться в вашей земной поговорке – “Милые бранятся – только тешатся?” – Сарен!!! Прекрати!!! – А то что? – Получишь новую клановую татуировку – пять шрамов через всю морду. – Угу, с твоими хлипкими ноготками, малая... – Не называй меня так!!! – сияя биотикой, я набросилась на турианца.
