— Мы с вами только что натощак опустошили три пинты креплёного домашнего вина, — объяснил Снейп. — Оно в первую очередь влияет на координацию движений. Язык заплетаться начнёт, когда мы приступим ко второй бутылке.

— Так оно креплёное?! Тогда всё понятно, — вздохнула Иванна.

Взгляд Снейпа затягивал не хуже бездны. Она невольно подалась вперёд, понимая, чем всё дело кончится, но контролировать себя уже было поздно. При её образе жизни, у Иванны был не очень богатый опыт общения с противоположным полом. В школьные годы она считалась девушкой достаточно симпатичной, однако потенциальных ухажёров сильно отпугивало её чувство юмора. Единственным, кого оно не отпугнуло, был Янко, но спать с ним было бы чем-то сродни инцесту. Потом у неё появились исследовательская работа и Игорь, что также не очень способствовало расширению кругозора в этой области, и на что, в целом, она даже не жаловалась. В экспедиции Иванне по некоторому стечению обстоятельств случилось соблазнить Горана. Тот соблазнился легко и охотно, но опыты по обоюдному согласию было решено не продолжать ввиду ряда объективных причин. Таким образом, вполне осознанно захотеть кого-то, помимо Каркарова, было для неё почти неожиданностью.

Пульс колотился не только в груди и ушах, но ещё и где-то в районе солнечного сплетения.

— Только попробуйте! — пригрозил Снейп, но прозвучало это как-то совсем формально.

— Я только попробую, — пообещала она и уверенно, но осторожно приникла к его губам.

Странно, непривычно, поначалу аккуратно, а затем, убедившись, что он отвечает, лихорадочно, пронзительно. В голове крутились непонятные, неправильные мысли; Иванна отчаянно пыталась соотнести происходящее с проверкой очередной гипотезы: действительно ли её влечёт к нему, или это что-то другое? Замутненный креплёным вином рассудок издевательски подсовывал сотворённые в «Кабаньей голове» мыслеобразы и давешний сон, уверяя, что нельзя так цинично относиться к тому, что происходит в реальности. Возможно, стоило остановиться, завершить всё поцелуем, но ответные объятия — такие крепкие — развеяли колебания. Поцелуй стал более глубоким, прикосновения давались легко и естественно, словно и не было барьера чисто деловых отношений. Кто бы мог подумать, что в промозглом подземелье в одно мгновение может стать так жарко?.. Проклятое вино, надо было попросить джин… И о чём все эти мысли? Вот что значит отсутствие привычки закрываться в такие моменты. А закрыться нужно. Чертовски интересный опыт, что ни говори. Что же из этого выйдет? Без эмпатической составляющей мозг никак не желал отключаться, выдавая совершенно неподходящие умозаключения. Стоило как-то абстрагироваться — этот чёртов легилимент наверняка решит залезть в её голову, и что он там найдёт? Нечто сродни «потолок пора бы побелить…». Иванна едва сдержала улыбку, понимая, что чем сильнее она старается не думать, тем больше глупых и неуместных мыслей посещает её разум. Хотелось видеть его глаза. Веки мужчины были сомкнуты, но словно исполняя её желание, он неожиданно поднял их и посмотрел на расстегнувшийся как-то сам собой воротник её блузки. Без вопросительных взглядов и неловкостей он просто стал освобождать остальные пуговицы из петель, не интересуясь её реакцией. Впрочем, чего ожидать от человека, обычно не считающегося с мнением других? Для Снейпа, должно быть, подобное завершение этого утра, было верхом того, через что он мог переступить, а быть может просто обыкновенным недоразумением, равно как и спонтанное пьянство в столь ранний час. Стараясь не отставать, Иванна принялась за этот бесконечный ряд пуговиц на его сюртуке, проклиная ателье, где Северус приобретает одежду. Усмехнувшись, он перехватил её руку и взглянул Иванне прямо в глаза. Наверное, только сейчас она ощутила некую неловкость всей ситуации, но не позволила этому чувству захватить её.

Нельзя, нельзя, это выбьет ментальные щиты и не принесёт ничего хорошего им обоим.

…С его прикосновений считывалось полное отсутствие неуверенности, и даже, наоборот, какая-то пугающая решимость. Привычка справляться с нереальным количеством пуговиц на его собственной одежде давала о себе знать: точные, даже резкие движения, свидетельствовавшие о нетерпении — и всегда идеально выглаженный сюртук был отброшен на пол, словно ненужная тряпка. С рубашкой Северус позволил справиться Иванне, жадно следя за её действиями. А потом… Странно, чертовски непривычно всё это было — чистая физиология, никакого ментального контакта. Неожиданно… он просто оказался над ней и стал покрывать поцелуями шею, спускаясь ниже, продолжая сжимать её ладонь в своей руке. Иванна позволила себе запрокинуть голову, чтобы, наконец, собрать все мысли и… выкинуть их к чертовой матери; и только тогда осознала, почувствовала, как на его прикосновения отвечает её тело. Вздрогнув, она подалась вперёд, выгибаясь, окунулась в волну беспамятства, отключившую разум, рывком оказалась верхом на нём, прижимаясь, целуя его губы и зарываясь пальцами в его черные волосы. Становилось всё труднее дышать, словно в комнате кончился кислород, зато удалось почти не удивиться, обнаружив, что на ней уже нет юбки, гольфы сползли в гармошку на щиколотках, а брюки её визави тоже куда-то исчезли. Её недоумённый взгляд заставил его усмехнуться; нет, магии не было, просто кое-кому следовало меньше отвлекаться на гипотезы и формулировки относительно происходящего.

Всё развивалось так стремительно, что не осталось возможности трезво мыслить, а может, вино вкупе с колотящимся от возбуждения сердцем не давало такой возможности. Теперь не было глупостей в голове, а каждое движение отдавалось жаром в теле, волосы разметались по подушке и прилипли к губам, странно, как такой тугой пучок мог расплестись… Случайно бросив взгляд на соседнюю подушку, Иванна обнаружила на ней пару своих шпилек, остальные, видимо, запутались в волосах…

…Проклятое вино. Иванна открыла глаза, безуспешно пытаясь собрать мысли воедино. Голова раскалывалась, перед глазами всё плыло и кружилось, дышать было трудно — на груди лежал какой-то груз, давно забытое ощущение. Опять кто-то из кошек решил устроиться на ночлег… Стоп, какие ещё кошки? Иванна скосила глаза на грудь и моментально всё вспомнила.

«Вопрос — зачем ты это сделала?» — строго спросила себя она, но ответить сразу не смогла по причине раскалывающей голову боли; винное похмелье наряду с пивным она не любила отчаянно, потому такие сложные вопросы решила оставить на потом.

Ну, кто напивается креплёным вином натощак, да ещё с утра, и потом лезет охмурять ни в чём неповинных коллег? Что за детский сад? Иванна попыталась определить, сколько сейчас времени, но никакого намёка на часы поблизости не обнаружила. Она пошевелилась, пытаясь устроится поудобнее и невольно разбудила мирно дремавшего у неё на груди Снейпа. Тот в обстановке сориентировался быстрее, но первый взгляд на Иванну бросил столь удивлённый, что она невольно хихикнула.

— Коллега, сколько времени, не знаете? — спросила она, растирая виски.

— Вам срочно нужно знать? — поддержал беседу он, без сил роняя голову обратно ей на грудь.

Видимо, похмелье мучало его не меньше, чем Иванну.

— Нет, откровенно говоря, — призналась она. — Я собираюсь с силами, чтобы сходить за водой. Вам прихватить?

— Лежите, я сам схожу, — милостиво предложил Снейп.

Он выбрался из-под одеяла, завернулся в сброшенное на пол покрывало и медленно удалился в лабораторию, по пути прихватив пустую винную бутыль. Вернулся он через несколько минут в компании флакона уже знакомого Иванне антипохмельного зелья и бутылкой, наполненной водой. Его хмурый и взъерошенный вид заставил Иванну умилиться и невольно задуматься — насколько хмурый и взъерошенный вид имеет она сама? Всё же, первое января без похмелья — это действительно нонсенс…

________________________________

Lily of the valley — «ландыш» по-английски.

========== Глава 44 ==========

1 января 1994 г.,

Комната Снейпа — Кухня — Ванна МакГонагалл.