Иванна, не ожидавшая такого аттракциона неслыханной щедрости, предложила расшифровать вообще всё и немедленно, но Каркаров посоветовал ей трезво оценить свои возможности и не пороть горячку.

Следующие четыре часа Иванна старательно вчитывалась в выцветшие каракули, а Каркаров тщательно записывал под её диктовку. Им удалось разобрать почти всё, что требовалось, и в одиннадцатом часу директор, осознав, что Иванна уже слегка осипла от непрерывного проговаривания, и вообще — завтра на занятия, отослал её восвояси и разрешил прихватить книгу.

По дороге свою комнату она кое-как обдумала итоги своего «романтического вечера» и пришла к выводу, что ей, наверное, удалось не осрамиться. Преодолевая холл предпоследнего — пятого этажа башни, она поймала себя на том, что неосознанно обнимает книгу и ласково трётся об неё щекой. Умилившись собственной дуростью, она покрутила пальцем у виска и ступила на первую ступеньку лестницы на её этаж.

— На редкость справедливая самокритика, — раздался за её спиной ядовитый голос.

Обернувшись, она обнаружила выглядывающей из-за двери в свою спальню Яблонскую. Одновременно она услышала скрип своей двери, звук шагов, восклицание Янко:

— Ага, я ж говорил — она её будет караулить! — и смех Ади.

Друзья, видимо, решили дождаться Иванну у неё в комнате. Вскоре они сами появились на лестнице и остановились в ожидании представления.

— Очень смешно, — фыркнула Яблонская. — И что же ты делала? — не отступала она.

— Что-что, колыбельные пела, — на потеху друзьям огрызнулась Иванна, голосовые связки которой не получали такой нагрузки со времён её участия в школьном хоре на младших курсах.

— Чего-о? — вытаращилась на неё Яблонская.

— Что слышала. Вот, видишь — мне даже песенник выдали, — Иванна потрясла перед её лицом томом в потёртом кожаном переплёте. — К завтрашнему вечеру надо выучить. Иди, спи, дорогая… — и, не дожидаясь ответной реплики, взлетела на шестой этаж к товарищам.

Комментарий к Глава 30 — Интерлюдия

http://vk.com/photo-14591519_245998892 коллаж к главе от Марии Жолудевой

========== Глава 31 — Интерлюдия ==========

Конец января 1982 г. — июнь 1983 г., Дурмштранг.

Воспоминания Иванны.

Вопреки всем опасениям Иванны, романтическое настроение вовсе не помешало ей в исследовании своих эмпатических талантов. Обнаружилось, что она может не только считывать эмоции окружающих, но и проецировать на них, окружающих, свои. К счастью, не все и не на всех, но сам факт вызывал интерес.

Раскрылось это случайно: как-то вечером, в последнюю январскую пятницу, в алхимическую лабораторию, к только что закончившим сложную процедуру очистки экстракта бледной поганки Иванне и Янко, спустилась Адя и притащила им пирожков и полный чайник чая.

— Что отмечаем? — с подозрением спросил Янко. — И что на это скажет профессор?

— Профессор уехала домой проверить теплицы, так что никто ничего не скажет, — уверила Адя. — Давайте тут посидим. Погода ужасная, все торчат в гостиных.

«Ужасной» называлась погода, при которой нельзя было играть в квиддич и прочие подвижные игры в условиях улицы. Например — град при солнечном затмении, ливень с грозой при бьющих не реже двух раз за минуту молниях, или шторм от девяти баллов (квиддичное поле занимало небольшую бухту по берегу Карского моря, зрительские трибуны располагались на склонах окружающих её скал, ареной служила вода), или, как сейчас — минус двадцать по Цельсию и ледяная метель. В «лётную» же погоду в ученических гостиных было немноголюдно.

Казалось бы, пятничный вечер нормальные ученики должны стараться провести где-нибудь подальше от учебных классов —, но это только нормальные. Очень редким экземплярам, напротив, было вполне уютно именно в лаборатории, обстановка которой отнюдь не навевала им неприятных ассоциаций. К тому же они были уверены — сюда точно не забредут посторонние, способные испортить вечер.

К неизменному сундуку в качестве чайного столика была приставлена табуретка, на которую водрузили толстую разделочную доску. Девушки уселись на сундуке, Янко, хоть там ещё оставалось достаточно места, не смог отказать себе в удовольствии и позаимствовал преподавательский стул.

— Ну, рассказывайте, вы уже синтезируете золото из воды? — невинно спросила Адя.

— Вот никак не начнём, — удручённо развёл руками Янко. — А всё из-за того, что кое-кто слишком залипает на дурацкой книжке.

— Ой, да полноте, — безмятежно улыбнулась Иванна. — Тут действительно очень много интересного, на Истории магии такого не читали.

— Да старая маразматичка Савова уже давно в своём мире живёт, — фыркнул Янко.

— Доживи до её лет — я посмотрю, как у тебя с головой будет, — укоризненно покачала головой Адя.

— Я слышала, Яблонская хочет после окончания пойти младшим преподавателем на Историю магии, — хихикнула Иванна.

— О, ужас. Хорошо, что мы выпустимся одновременно с ней! — всплеснул руками Янко.

— Да ладно, может, она станет хорошим педагогом! — предположила Адя. — И вообще, что такого ценного ты там вычитала? — повернулась она к Иванне.

— Я ещё даже до середины не дочитала, но уже поняла, что на факультатив по Артефактам записалась не зря, — с маниакальным блеском в глазах Иванна обняла книгу, с которой не расставалась почти круглые сутки, после чего аккуратно положила её на импровизированный стол подальше от горки пирожков. – Я, например, хочу попробовать научиться делать волшебные палочки. Автор утверждает, что раньше каждый маг сам себе их делал и горя не знал.

— Ну, вообще-то, это между строк проскальзывает в учебнике Истории магии за второй курс, — напомнила Адя.

— Проскакивает, — согласилась Иванна. — Но настолько между строк, что на этом даже не заостряешься. К тому же, тут почти полностью расписан алгоритм изготовления. Я думаю на будущее лето напроситься в помощники к двоюродному деду, хотя бы понаблюдать — к изготовлению он меня, конечно, не подпустит…

— Вот, правильно, лучше сначала понаблюдай, — согласно кивнула Адя. — А то слепишь что-нибудь, а оно как жахнет… Хотя, это ерунда всё. Расскажи лучше как у тебя твои эмпатические практики продвигаются?

— О, кстати, да, — поддержал вопрос Янко. — Как ты в таком состоянии вообще — контролируешь себя, или уже всё, поздно мы спохватились? — он многозначительно поиграл бровями.

— Но-но, я бы попросила! — засмеялась Иванна. — Попрошу не пытаться запятнать моё светлое чувство дурацкими инсинуациями! К счастью, интрацефальные тараканы моего ненаглядного если не вымерли, то впали в глубокую спячку, и мне нет необходимости с ним нянчиться. Ах, как жаль, как жаль!

— Что, серьёзно жаль? — вытаращился на неё Янко.

— Тьфу, идиот. Шучу я, конечно. Влюблённость — отвратительное состояние, как будто на тебя Империо наложили, собой не владеешь, голова не соображает… Ты порхаешь, как на крыльях, готова свернуть горы… Фу, одним словом, — подвела итог Иванна, которую сегодня особенно тяжко бросало из крайности в крайность. — У меня, по-моему, форменное раздвоение личности. Половина меня сейчас — это просто натуральная Яблонская. Вторую половину первая смешит так, что живот сводит. Когда же это закончится, сил моих нету! Иногда прямо хочется подойти к нему так и ы-ы-х-х, — она вцепилась в плечо сидящей рядом Ади и затрясла её, аллегорически расшифровывая понятие «ы-ы-х-х».

Та расхохоталась, потом вдруг ойкнула, ухватилась за Иванну, стараясь удержать равновесие, и с подозрением уставилась на Янко.

— Так, признавайся, чего ты подсыпал в чай? — требовательно спросила она, снова хихикнула, отцепилась от Иванны, взяла чашку и стала её обнюхивать.

— Ничего я не подсыпал! — возмутился Янко, с удивлением глядя на девиц. — Вы там чем-то без меня закинулись! Признавайтесь!

— Глупости какие! — возмутилась Адя, подливая всем чай. — С ним вроде бы всё в порядке…

— Стоп, дайте-ка восстановить цепь событий… — Янко задумчиво поскрёб затылок. — Сначала хихикала, блестела глазами и улыбалась, как накуренная, только Ивка. Но с ней это уже почти месяц происходит… Ну-ка, товарищ Песцова, признавайтесь, вы что, тоже вдруг осознали, что втрескались в нашего дорогого директора?! — грозно уставился на неё Янко.