Литмир - Электронная Библиотека

Тишина раннего утра второй субботы мая внезапно закончилась наибодрейшей барабанной дробью во входную дверь. Иванна, хоть и понимала прекрасно, что чудес ждать не стоит, вылезла из постели и поплелась открывать — её «сожители», даже если и слышали стук, вставать в такую рань в выходные не станут из принципа.

…Слегка пошатнувшись, неожиданно принимая в объятия полтора метра жизнелюбия, обрушившиеся на неё из-за порога, Иванна поняла, что с заключениями насчёт чудес она слегка поспешила.

— Привет, До-ок! — восторженно возопила Федора, проверяя все ли части тела на месте и старательно стряхивая с ботинка намотавшийся придверный коврик.

— Вот это номер! — пробормотала Иванна, оглушённая гораздо больше случайно считанной вспышкой радости художницы, нежели её приветствием. — Ой, ты с сестрой? Привет! — осеклась она, заметив на лестничной площадке ещё одну персону. — Давайте на кухню, народ спит ещё, но вы не обращайте внимания, заходите, я как раз поесть думала. Какими судьбами в наших палестинах? Ой, ничего себе ты обросла!

— Давай по чаю, и дальше по порядку, — засмеялась Федора, мотнув головой; обросла она не то что бы «ничего себе», но её нынешнее каре, едва закрывающее уши, на фоне запомнившегося Иванне «ёжика» выглядело непривычно.

Прежде чем присоединиться к бросившейся заваривать чай и делать бутерброды Иванне, Федора представила ей свою спутницу. Мойра Рейд, которая в условиях слабого освещения действительно здорово походила на Федору, родственницей ей не приходилась, зато полностью разделяла её пристрастия и увлечения и была по жизни не только странствующий художницей, но и весьма востребованным в профессиональной среде реставратором. Кроме того, имея русских деда с бабкой по материнской линии, Мойра весьма недурно говорила по-русски, при том что родом была из Ирландии. На «ты» они с Иванной успели перейти за считанные минуты.

— Федя так живописала ваши семинары с оживляющими красками, что я поняла, что наконец-то нашла нужного человека! — сияя чеширской улыбкой, радостно вещала Мойра. — У меня в отдалённой очереди несколько любопытных образчиков масла конца восемнадцатого века, и я уже обыскалась специалиста, который мне помог бы восстановить рецептуру некоторых красок. Но ладно красок, с ними я еще худо-бедно разберусь. Грунты — вот же головная боль непреходящая!

— Машка, я с тебя помираю, разменяла четвёртый десяток, а ни с одним алхимиком не познакомилась, — осуждающе всплеснула руками Федора, едва не смахнув ножом разделочную доску со стола.

— Алхимики, дорогуша, обычно избегают тех улиц, где шатаюсь я, уж не знаю, как так вышло, — парировала Мойра, энергично шинкуя колбасу.

— Инстинкт самосохранения, не иначе! — предположила Федора, так лихо рубанув пополам луковицу, что Иванна забеспокоилась за сохранность и доски, и ножа.

— Определённо, — охотно согласилась Мойра. — Так ты поможешь при случае? — повернулась она к Иванне, сияя переполненными страстной мольбой очами и не переставая при этом орудовать ножом.

— Да не вопрос, — рассмеялась та, подспудно переживая за мойрины пальцы. — Наверняка ещё и ребята этим заинтересуются; вот спорим — Янко придумает несколько путей к применению восстановленных рецептур, даже если у них будет заоблачная себестоимость.

Как ни старались они не шуметь, на запах горячих бутербродов подтянулся первый пищевой конкурент в виде Янко.

— Ой, Федька, я тебя в волосах и не узнал! — полусонно приветствовал он, сразу же потянувшись за кофе. — Ива, а на мою долю найдёшь чего пожевать?

— Ни за что, — гордо задрала нос она.

Завтрак накрыли на крыше. Обе гостьи наперебой восхищались видами, Мойра, параллельно донесению до потенциальных партнёров завлекательных деталей их будущего сотрудничества, давала Федоре мастер-класс по рисованию панорам.

— …это вопрос несрочный вообще, у меня сейчас несколько крупных заказов от трёх галерей, они могут растянуться на год-другой… Нет, погоди, у тебя тут с глубиной путаница вышла, давай передний план вытягивай, вытягивай… А потом я возьмусь за те работы, там такие тона, до сих пор сквозь грязь видно… Да, вот, сама же видишь, сразу всё выстроилось как живое, и пространство чувствуется!..

Янко, заправившийся двумя бутербродами и чашкой кофе, после нескольких минут плотоядного изучения Мойры, поинтересовался, не хотела бы она испробовать новую разработку холдинга — усовершенствованную мазь от веснушек. Та отрицательно затрясла мелкими кудряшками цвета пыльной ржавчины и заявила, что дорожит каждой конопушкой, после чего в подкрепление своих слов подставила лицо под лучи яркого весеннего солнца.

— Ишь чего удумал, свои вывел — на чужие покушается! — развеселилась Федора.

— У него, не поверишь, своих не было никогда, — вступилась за товарища Иванна; она хотела было ввернуть их стандартную шутку о том, что за недостаточностью улик Янко никогда не обвиняли в убийстве престарелого родственника шанцевым инструментом, но побоялась, что придётся делать долгую культурологическую справку для Мойры.

— А-а, так это он от зависти!

Приблизительно через полчаса на крышу выбралась и Адя, так же первым делом отметив новую Федорину причёску.

— А ты на лето обратно забриваться не собираешься? — спросила она.

— Ей муж не велит, — захихикала Мойра.

— Даже если б и велел, не забрилась бы! — воинственно парировала Федора. — Походила и будет, чего повторяться!

Новость о муже вызвала огромный ажиотаж среди троицы.

— Это ж как вас теперь величать, мадам? — перебила общий поток восклицаний Иванна, уже догадываясь об ответе.

— Мадам Зорич, — застенчиво потупила очи Федора, колупая пальцем стену, возле которой сидела. — Ну, мы прошлой осенью ещё решили просто расписаться, пока такие непонятки с этой ситуацией в Британии, а то мало ли что да как, чего тянуть, — пояснила она, после того как поутих шквал веселья, шуточек, поздравлений и упрёков в секретности.

— И правильно сделали, — враз посмурнела Иванна.

— Ты не грусти, потом, как всё закончится, мы обязательно проставимся и салатиком накормим, Док! — доверительно ткнула кулаком ей под рёбра Федора.

— Да, конечно! — кивнула Иванна, украдкой потерев переносицу.

Салат был тут совершенно ни при чём, и это понимали не только они двое.

Затянувшуюся паузу прервала Мойра, как ни в чём не бывало принявшись рассказывать Аде о нуждающихся в реставрации уникальных подлинниках и о недавно законченной огромной работе по приведению в человеческий вид грандиозного портрета Годрика Гриффиндора.

— Оу, это просто чума, что за портрет! — оживилась Федора. — Он в полный рост, в натуральную величину, там такие мелкие детальки прорисованы — чистый восторг!

— Его в Хогвартс передадут? — спросила Иванна, с облегчением переключаясь на нейтральную тему.

— Только через мой труп, у них условий нет, он же там плесенью порастёт, — в ужасе замотала головой Мойра.

— А ты когда заканчивала Хогвартс? Я в девяносто третьем там была, вроде особой сырости не заметила, — удивилась Иванна.

— Машка в Батоне училась, — опередила Федора. — Нечего ему в Хоге делать, пусть в Портретке висит, больше народу посмотрит! И вообще, дурдом там сейчас.

— В чём? — вытаращилась на неё Иванна, почувствовав, что теряет нить беседы. — Какой дурдом?

— Висит — в Национальной портретной галерее славного града Эдинбурга, — терпеливо пояснила Федора. — А дурдом — в Хоге, вестимо.

— А зачем Национальной портретной галерее славного града Эдинбурга портрет непонятного волшебного мужика? — спросила Иванна, смутно ощущая некий пробел в логике.

— Да ты что, там же огромный зал магической живописи, дико интересная коллекция! — покровительственно похлопала её по плечу Федора.

Мойра энергично закивала, выражая полную солидарность, а Федора продолжила тему «кстати о дурдоме» рассказом о своём недавнем феерическом подряде.

— Не знаю, Док, помнишь ли ты, но в Хоге я познакомилась с близнецами, такие рыжие — вообще тенденция прямо, вокруг меня рыжие так и кучкуются. Так вот, ты наверняка в курсе, что сейчас там творится. В прошлом месяце они, не выдержав этого тяжёлого бреда, дёрнули оттуда и открыли свой магазин наподобие хогсмидского Зонко, только в разы грандиознее. И-и-и, — сделала театральную паузу Федора, — угадайте, кого пригласили оформлять интерьер?

282
{"b":"570456","o":1}