За час до бала на выходе из камбуза, куда она отправилась за травяным чаем, Иванну отловила Василиса и потащила в свою каюту.

— Доктор Мачкевич, я сейчас одеваться буду, нужен взгляд стороннего наблюдателя, проконтролируйте, всё ли у меня безупречно с платьем, — поясняла она на ходу.

— Васьк, рано же ещё, — попыталась возразить Иванна, следя, чтобы случайно не грохнуть чайничек о стену узкого коридора. — А, хотя, пардон, даже запаздываешь… — спохватилась она; действительно, в рамках воспитания пунктуальности, студентов последовательно приучали собираться на разного рода официальные мероприятия с запасом времени.

— Вот именно! — возмутилась Василиса.

В каюте обнаружилась Федора, мучительно решающая дилемму: намотать ли ей в сапоги каноничные портянки или же воспользоваться носками. Правильно намотанные портянки сильно прибавляли в комфорте парадным сапогам, но с носками было проще обращаться. Представив, какая начнётся теснота, когда обе начнут наряжаться, и ощутив сгущающееся в воздухе напряжение, Иванна решительно заявила, что принимать результаты будет в капитанской каюте, и поспешила удрать, пока её не затоптали, не затёрли в угол и не заразили этим дурацким лихорадочным состоянием.

В капитанской каюте, впрочем, атмосфера сгущалась точно так же, но с Каркаровым единолично ей было справиться гораздо проще, чем с двумя буйными неконтролируемыми барышнями. Невозмутимо выслушав эмоциональный монолог о невозможности нахождения вещей на своих привычных местах, Иванна вручила Каркарову чашку с чаем, отыскала все рассованные по разным закуткам каюты обереги, поправила на шнурке одного из них узел и, пригласив обращаться к ней за любой помощью, взяла жестянку с гуталином, обувную щётку, сказала, что сегодня её очередь чистить сапоги, прихватила свою и его пару и скрылась в дальнем углу кают-компании. Уход за обувью всегда воспринимался ею как некий медитативный процесс, а запах гуталина действовал умиротворяюще. В кают-компании кроме Иванны находились несколько преподавателей из числа таких же нелюбителей светских мероприятий, как она, остальные либо вместе со студентами готовились к балу, либо прятались по своим каютам.

Едва она закончила со всеми четырьмя сапогами, в кают-компании в сопровождении малость сникших Федоры и Василисы возник раздражённый Каркаров и посоветовал Иванне впредь при смене дислокации информировать об этом своих миньонов, чтобы они не мешали занятым людям. И вообще, куда катится этот мир, родная племянница идёт на бал с редкостным охламоном, чемпион от Института — с магглорождённой ведьмой, а сам он вынужден всё это терпеть, хотя предпочёл бы сейчас быть подальше отсюда. Слегка изгваздавшаяся гуталином, но пребывающая в мирном расположении духа Иванна вручила ему его пару сапог и ободряюще уверила, что бал не вечен, и потерпеть нужно всего ничего. К тому же стоит концентрироваться на положительных моментах: родной племянник, например, совсем не прогадал с выбором партнёрши. Каркаров, который, должно быть, ожидал услышать в ответ располагающую к острой полемике отповедь, лишь обречённо кивнул и удалился.

Не успела Иванна одобрить и Василису, и Федору, как в кают-компании появились Виктор, Макар и Яков и застенчиво попросили оценить их готовность. Виктор с Макаром были признаны годными к балу, а вот пятка правого сапога Якова показалась Иванне тусклее левой. Примерившись так и эдак, она решила не разувать его и, скомандовав «кругом!», несколькими взмахами щётки восстановила равновесие. Яков патетически воскликнул «спасибо, мама», на что Иванна отвесила ему дружеского пенделя, впрочем тут же об этом пожалев — на чёрной ткани брюк теперь красовался пыльный отпечаток её туфли. Под общий гогот, изрядно разрядивший обстановку, несовершенство исправили. В последний момент Иванна заметила, что одна из пуговиц макарова мундира держится на честном слове, и затребовала иголку с ниткой.

В разгар её швейной деятельности в кают-компанию вернулся Каркаров, поинтересовался, долго ли Иванна собирается менять всем пелёнки и вытирать носы, и разразился обличающей тирадой, раскрывающий его взгляд на вопрос «почему до сих пор студенты не выстроились на палубе для финального смотра и инструктажа». Иванна, понимая, что высказывать своё мнение об умственных способностях господина директора при студентах весьма непедагогично, смиренно промолчала, двумя взмахами иголки закончила шитьё, завязала узелок и перекусила нитку. Вернув иглу Василисе, Иванна выстроилась перед Каркаровым по стойке «смирно» и доложила, что вверенная ей группа к труду и обороне готова. Затем она подошла ближе и на ушко сообщила, что он забыл надеть агатовый перстень, и вообще, нечего тут шуметь, если всё так сурово — стоит задуматься об успокоительном. После этого, убедившись, что её действия не рассмотрит никто из присутствующих в кают-компании, приподнялась на цыпочки, молниеносно прихватила губами его ухо и в ту же секунду отстранилась. Каркаров глянул на каминные часы, тяжко вздохнул, одарил Иванну испепеляющим взглядом и, объявив студентам сбор на палубе через две минуты, смиренно удалился за забытым перстнем. Студенты дружно потопали прочь из кают-компании, только Василиса задержалась, пряча иглу в несессер.

— Доктор Мачкевич, а как вы натренировали терпение? — поинтересовалась она, поправляя кисет. — Мама на папу сразу бы наорала, она считает, держать в себе эмоции вредно.

— Боюсь, это врождённый талант, дорогая, — пожала плечами Иванна. — Вредно-то оно, может, и вредно, только вот легче от «наорать» лишь в самом процессе «наорания». Потом я чувствую себя идиоткой и страдаю от этого. По-хорошему, страдать тут не от чего, но я всё равно предпочитаю не терять лицо. К тому же, многие вещи со временем начинаешь воспринимать гораздо проще. Ты догоняй ребят, позже эту тему обсудить можем…

Дождавшись ухода Василисы, Иванна подхватила щётку, гуталиновую жестянку и свои сапоги и отправилась в капитанскую каюту. Похоже, она всё-таки переобщалась с детишками: её исподволь начинало глодать любопытство.

— Милочка, ты разве на бал не собираешься?

Оглянувшись, Иванна обнаружила выглядывающую в коридор из дверей своей каюты Яблонскую, облачённую в бирюзовое платье, отороченное соболем.

— А ты почему до сих пор не там? — удивилась Иванна.

— Преподаватели могут войти в зал позже студентов. Мне банкет неинтересен, например, — утомлённо закатила глаза Яблонская, как будто объясняла какую-то прописную истину. — Кстати, у тебя вакса на носу, — брезгливо поморщилась она.

— О, спасибо, — рассеянно кивнула Иванна, принимаясь тереть нос о рукав блузки и надеясь, что не нагуталинила случайно Каркарова; успокаивая себя, что Василиса наверняка заметит и предупредит его, если что, Иванна двинулась дальше.

Яблонская утомлённо подняла очи горе, покачала головой и убралась обратно в каюту.

Ото всей условно связанной с чарами Метки литературы Иванну уже откровенно воротило, так что она решила сделать перерыв до разговора с господином МакКормиком. Чтобы развлечь себя, она сначала поговорила по зеркалу с Адей, немного поработала с корреспонденцией от Янко, безуспешно попробовала вздремнуть, но в итоге пришла к выводу, что от визита в Хогвартс ей не отвертеться. Как была — в чёрных джинсах и форменной блузе, она натянула свеженачищенные сапоги и, перекинувшись в кошку, устремилась на берег. Надевать зимнюю мантию она не стала, чтобы потом не ломать голову, куда её положить и не забыть.

Красующийся на лужайке перед замком волшебный сад с гротом и скульптурами Рождественского Деда и его северных оленей был полон разноцветных огоньков. Среди пышно цветущих розовых кустов были расставлены каменные резные скамейки, на некоторых из которых уже расположились воркующие парочки. Пушистый зверёк, не привлекая ни малейшего внимания, проскользнул в как обычно сумрачный холл замка и замер, прислушиваясь и принюхиваясь. Торжественная часть давно закончилась, в Большом зале, судя по доносящемуся шуму, уже во всю шли танцы. Кошка, стараясь держаться ближе к стенам, побежала вглубь Хогвартса; согласно всем логикам и утренним словам Снейпа, он сейчас занят патрулированием местности в целях предотвращения морального разложения студентов, а Каркаров, наверняка, таскается следом.