Робкие попытки вызвать Василису на откровенность тоже не принесли плодов: девица упорно не желала признаваться, что именно её семейство имеет против Каркарова и имеет ли вообще; сам он на иваннины расспросы только весьма убедительно изображал незнание и советовал адресовать все вопросы непосредственно Василисе. То есть, оба только и делали, что добросовестно доводили Иванну до белого каления, так что она потихоньку начинала подумывать обратиться непосредственно к мастеру Зарецкому. С одной стороны, если рассуждать объективно, это было не её собачье дело, с другой — недомолвки порядком раздражали.

Двадцать восьмого августа, демонстративно на всех обидевшись, Иванна заперлась на кафедре Артефактологии, где провела чудесный день за изготовлением персонального двустороннего зеркала. Отчаявшись найти в своих запасах материю, хотя бы вполовину такую же эффектную, как «полуденная роса», под воздействием отчаянного порыва фантазии она сделала комбинированный сердечник в виде тонкой косички из волос гривы келпи с добавлением волос морских дев, намотанной на обломок плавника гиппокампуса. Спрятать эту громоздкую конструкцию в крышку зеркальца было непросто, так что, справившись с этим, Иванна ощутила растущее как на дрожжах самоуважение и даже некое улучшение настроения.

Завершив работы, Иванна наконец-то решилась вызвать Снейпа. Тот отозвался довольно быстро и, после взаимных приветствий, долго рассказывал Иванне всё, что думает о людях, не считающих нужным предупредить друзей и знакомых о передаче своих двусторонних зеркал третьим лицам. Иванна усилием воли отключила восприятие смысла английской речи и с удовольствием послушала его лекцию, представляя, что он декламирует сонеты Петрарки. Видя, что его порицания воспринимаются как-то неадекватно, Снейп обиженно сменил тему.

— Ладно, расскажите, как вы съездили на финал? Хорошо провели время? — спросил он с совершенно недвусмысленным намёком.

— Нас там, к сожалению, не было, но мне рассказывали, что после игры болельщики учинили знатный фейерверк. Не вы ли с друзьями постарались? — невинно поинтересовалась Иванна в ответ.

— Нет, не мы, — медленно произнёс Снейп. — Я, как и вы, на финале отсутствовал… И с лордом Малфоем я не общался, — упредил он её следующий вопрос. — Я уже три дня нахожусь в Хогвартсе, готовлюсь к новому учебному году.

— Понятно, — кивнула Иванна; у неё, конечно, не было сомнений в том, что Снейп не принимал участия в пьяном загуле неизвестных дебоширов, однако спросить всё равно стоило — вдруг ему что-то известно? — А что Дамблдор, он уже начал готовиться к турниру? — поинтересовалась она в рамках поддержания непринуждённой беседы.

— Занимаетесь шпионажем по спецзаданию? — ехидно поинтересовался Снейп.

— Что-о? — возмутилась Иванна. — Какие-такие шпионажи?

— То есть, Игорь не просил вас пообщаться со мною на эту тему, — выражение лица Снейпа сделалось ещё более ехидным.

— Просил, конечно, но я сейчас интересуюсь не с целью добывания информации! — фыркнула Иванна.

— Разумеется, у меня нет ни тени сомнения, — кивнул Снейп с широкой ухмылкой. — Можете сообщить ему, что пока Дамблдор занят подготовкой территорий.

— Очень смешно, — надулась Иванна. — Ладно, не хотите об этом говорить — скажите тогда, как поживает ваша левая рука? — спросила она, пока разговор окончательно не отдалился от злободневной темы.

— Не ваше дело, — резко перестал ухмыляться он. — Полагаю, у вас и без меня есть предостаточно объектов для заботы.

— Понятно, — вздохнула она, чувствуя накатывающее уныние. — Как по-вашему, что это может означать? — спросила она, старательно уговаривая себя не раздражаться на его дурацкие реплики.

— Определённо, ничего хорошего, — буркнул он, отводя взгляд. — Полагаю, это понимаете даже вы.

— А что Дамблдор по этому поводу думает? — проигнорировав очередную шпильку, поинтересовалась Иванна.

— Пока что я не говорил ему, — нехотя признался Снейп. — Хочу немного понаблюдать.

— Ха, думаете, он не заметил, что с вами что-то происходит? — скептически спросила Иванна, недоверчиво уставившись на собеседника.

— Дамблдор занят мыслями о Турнире, но, безусловно, что-то заметит. В случае чего, скажу, что мы с вами обсуждали научные вопросы, и я на вас обиделся, — изобразил попытку пошутить тот. — Если вы не против, я бы на этом завершил нашу сегодняшнюю беседу, у меня есть кое-какие неоконченные дела.

— Угу, отличный план, — тяжко вздохнула Иванна. — Ну, всего хорошего, до связи.

Остаток вечера она провела в размышлениях, с кем бы ещё можно было поговорить о Тёмной Метке. Кроме Малфоя, на ум никто не приходил, но его она решила приберечь на крайний случай. Мнение Дамблдора её также интересовало, однако случай для беседы с ним должен иметь гораздо более высокую степень крайности…

В целом, Дурмштранг наполняла атмосфера ожидания и предвкушения. Все, кто знал подробности о готовящемся сюрпризе в виде концерта мировых знаменитостей, разумеется, хранили молчание, однако слухи вокруг них циркулировали самые причудливые и будоражащие воображение. К двадцать девятому числу прибыли не только почти все студенты и преподаватели, но и почётные гости вроде министерских служащих, знаменитых выпускников или Ади с Янко.

Воссоединение Иванны с друзьями детства в стенах родного учебного заведения оказало крайне губительное действие на поведенческие особенности всех троих. Говоря объективно — они безнадёжно впали в детство; скорее всего, для Иванны это стало способом избавиться от одолевающего её беспокойства, и она по обыкновению утянула за собой верных товарищей. После неудачной попытки вызвать Анну на откровенность с намерением выведать у неё все заготовленные сюрпризы (на публичной репетиции, куда были допущены наблюдатели, артисты в сопровождении нескольких собственных аккомпаниаторов и музыкантов из школьного оркестра исполнили всего три песни из своего классического репертуара в несколько изменённой аранжировке), неугомонная троица попыталась повлиять на звёзд через Каркарова, но тоже потерпела фиаско: он решительно отказался мешать тонким артистическим натурам творить искусство и посоветовал заговорщикам набраться терпения. Разочарованные заговорщики удалились строить козни в гостевую комнату Янко. По дороге им попалась Василиса, которая, никого не трогая, шла себе по делам в библиотеку; Иванна, понимая, что нужно быть выше мелких злопамятностей, в порыве великодушия пригласила её присоединиться.

— Мы имеем звуконепроницаемые чары, неподкупную охрану и полную невозможность подобраться поближе, — повторил Янко, разливая очередную порцию золотистого трёхлетнего рома по бокалам. — Может, ну его?

Понимая, что спаивать молодое поколение просто непедагогично (и вообще, молодое поколение гораздо лучше сопьётся без свидетелей), он сбегал на кухню за сбитнем специально для Василисы. Та, получив в своё распоряжение крынку, с живым интересом наблюдала за тремя великовозрастными обалдуями.

— Я против, — решительно возразила Адя, постучав пальцем по столешнице чайного столика. — Мы должны быть первыми, чтобы знать, что они замышляют, — дух славных школьных деньков у неё пробудился в самом лучшем виде.

— Я согласна, — поддержала Иванна. — И у меня есть план. Пока они занимаются подгонкой уличной сцены — мы бессильны, там такой мощный «купол безмолвия» создаётся, что его энергии на три десятка двусторонних зеркал хватило бы. Но! В Большой Лекторий наверняка ведут тайные ходы, о которых не знают ни наши приглашённые знаменитости, ни их охрана.

— Гениально! — щёлкнула пальцами Адя. — Только, в библиотеке мы не найдём планов с тайными ходами, как ты знаешь…

— Угу, мы пробовали лет дцать назад и не нашли, — уныло припомнил Янко. — Но! Ива, ты же можешь попросить у Игоря подробные планы этажей.

— Он поймёт, зачем мне это нужно, и не даст, — категорически возразила Иванна. — Сказал же — нечего подглядывать. И не допустит, чтобы мы так внаглую нарушали дисциплину.